Поцелованная Венерой

Пятилетнею девочкой с крыши
наблюдала она за Звездой.
Ей казалось, отчётливо слышит
голос этой красы голубой,
что горит на ночном небосводе,
но бывает на нём не всегда:
иногда и при ясной погоде
пропадает. И надо тогда
просыпаться ещё до рассвета,
ждать Звезду на востоке, где та
удивительным лучиком света
открывает для солнца врата.

Мама девочку часто ругала
и пыталась на ключ запирать.
Только дочери всё было мало –
пустовала ночами кровать.
Со Звездой обо всём говорила:
та поведала ей о морях,
о безмолвье во время отлива,
о бескрайних песчаных полях,
о лесах, где деревья, как змеи,
о снегах, что не тают весной,
и о людях, которые смеют
убежать от родных за мечтой...

Как-то раз принесла домочадцам
эта девочка сущий кошмар:
воспротивилась зваться по святцам
и дала себе имя Иштар.
Надо ж было такому случиться!
Без того в доме много хлопот:
скоро время корове телиться,
и ещё не полит огород,
подрались во дворе двое братьев,
кто-то должен бежать разнимать...
Что ж, девчоночка в розовом платье
начинает полы подметать.
Удаётся по дому работа.
Аккуратная – любо глядеть!
Только есть в ней и чуждое что-то;
то ли в цвете волос, словно медь,
то ли в голосе слишком глубоком,
то ль в манерах, дворянам подстать.
А теперь ещё гневает Бога:
не по-нашему требует звать!

Как ни странно, но имя привилось,
и с годами Иштар расцвела.
На неё вся деревня дивилась:
и разумна она, и мила,
и танцует, подругам на зависть,
и поёт так, что парни кругом
обступают, и каждому в радость
поманить её взглядом тайком.
Ну а ей интересно лишь было
говорить по ночам со Звездой,
что с рожденья её наделила
и талантами, и красотой.
А когда в деве женская сила
пробудилась и стала бурлить,
вновь заботу Звезда проявила –
даровала способность любить.

Как туда не бежать, не стремиться,
если голос природы зовёт
и душа огнекрылою птицей
лишь туда совершает полёт?!
Ни беды нет такой, ни веселья,
чтоб заставили дома сидеть,
не спугнёт никакое поверье
с той дороги. Да пусть даже смерть
на пути встанет злобной преградой,
ускользну, как меня ни лови!
И за это мне будет наградой
два часа непрерывной любви,
непрерывного пыла и страсти,
до безумства, до ярких следов,
что оставит любимый на счастье
поцелуями в виде подков.

И слова пусть звучат без приличий,
без стыда за постыдность свою,
не хочу никаких знать различий
между адом и жизнью в раю!
Я уйду в наслажденье земное
и под звёздами (благослови!)
буду с диким и радостным воем
аплодировать пику любви.
А потом, отмокая в истоме,
вспоминать, словно вновь проживать,
как герой мой в коленном поклоне
умолял его не покидать.

И теперь, только солнце заходит,
убегает Иштар за холмы...
«Наша девка опять сумасбродит.
Не связалась бы с силами тьмы!»
Мать пугает её колотушкой
и бранит, позабыв про добро,
потому что нашла под подушкой
у Иштар смоляное перо.
«Сладу нет с ней! А дальше – труднее,
уж и так странновата собой.
Надо замуж отдать поскорее –
сразу дурь отведёт, как рукой!»

Так решили родные девицы
и просватали за простака…
Для чего ж ей такою родиться
было нужно? Ведь жизнь коротка.
Как проявит себя в этом мире,
что за польза в её красоте?
Не увидеть сиянья в сапфире,
если прятать его в темноте.
И сидит она снова на крыше,
позабыв о холмах навсегда.
Только голоса больше не слышит:
молчалива на небе Звезда.

Из романа «Признание Короля-звездочёта»

© Иллюстрация: Тамара Марьяш