В калейдоскопе дней

ЖИЗНИ КРУЖЕВО

 






РУСЬ, ТЫ ПТИЦА ЛЬ ТРОЙКА?


Неслась ты прежде, Русь, как птица-тройка.
А в век двадцатый дел свершилось столько:
То революции, то перестройка...
Святая, милая, тебя распяли,
И обесчестили, и оболгали.

А к пропасти вели иные «тройки»,*
Замешаны на крови новостройки.
Сексоты**, тюрьмы, митинги, расстрелы.
В народ метали скверны стрелы…

Война! Столкнули Русь в ее пучины:
По всей стране - боль, стоны, власть кручины.
На алтаре Победы - сколько жизней,
Сынов и дочерей твоих, Отчизна?
 
Тобой кто правил? Палачи, пигмеи!
Что прикрывались светлою идеей,
Посеять братство, равенство, свободу,
Отняв их подло напрочь у народа.


Не родниковою водой поили,
А зельем заливая, отравили...
Шла Русь вперед - через страданья, муки,
Творили чудеса народа руки!

Какое миру нынче явишь диво?
Куда несешься, закусив удила?
Рассыплешься ли впрах в слепом полете?
Коней пришпорьте - Русь на клочья рвете!

Эх, Русь! Была ты раньше птица-тройка!
Теперь развал, коррупция, попойка.
Не птица ты, а Лебедь, Рак да Щука.
Ужель судьба твоя - бунт, горе, мука?!







*«Тройки» - судебные тройки создавались при всех полпредствах ОГПУ.
**Сексот (от секретный сотрудник) – тайный осведомитель, «стукач»
К 150-летию со дня трагической гибели А.С. ПУШКИНА

Все дальше, дальше в прошлое уходит
Истории России скорбный час.
Но боль утраты, горечь не проходит,
Как будто бы замкнулась цепь сейчас.

Был словно рядом с ним, с его врагами,
Не помешал и не отвел беды.
Мы - на коленях перед образами,
Из прошлого в сердца идут следы!

Приблудный пес и верный сын Отчизны.
Пустой повеса и великий Маг.
Затравлен свой и признан после тризны.
Чужак пригрет - святынь российских враг.

В который раз дантесы, нессельроде
Плетут опять интриги гнусной сеть.
Им не понять, что значит для народа,
Певца, Поэта роковая смерть!

Да, для народа. Не для власть имущих.
Им наплевать, что кровью бьет родник.
Что мука им по жизни крест несущих?
И все равно, что головой Поэт поник.
Размышления, навеянные портретом
Аллы Пугачевой в автобусе

В автобусе висит портрет.
С него на всех одновременно
Взирает  Пугачева Алла.
Спокойно смотрит, не надменно.
 Как будто ждет на взгляд ответ:
 Что суть твоя? Орла? Вассала*?

Ждет на немой вопрос ответ:
Кипит ли в жилах страсть, борьба?
Есть Емельян в вас или нет?
Кто выжал из себя раба?
Кто стал, хотя б на йоту**, но бунтарь?
Русь, будешь самобытной ли, как встарь?

Боюсь я - мимо пролетел
Немой вопрос, что был во взгляде.
Всяк, кто в автобусе сидел,
Давно привык жить в сущем аде.
И каждый в пустоту глядел:
Мол, участь Пугачева - не его удел.


*Вассал – подчиненное, зависимое лицо, государство.
**Йота – буква греческого алфавита, обозначающая «и»; ни на йоту – ни в малой степени, ни на сколько.
***Вакх – Бог виноделия в римской мифологии.
ЦЕПИ

I
Вся жизнь – сплошная цепь ошибок,
Сомнений, начинаний, пыток,
Отлитая из меди дум,
Что плавили душа и ум.

Большая цепь – звено к звену.
Я глину жизни мну и мну,
Чувств лью божественный нектар
И отдаю ей сердца жар.

Нельзя цепь заменить, порвать.
Удел мой – звенья впредь ковать,
Бросая в жерло жизни вновь,
Страданья, радость, страх, любовь…

И вьется цепь, звено к звену,
Вот новое звено я гну.
Последним будет ли оно?
Мне знать об этом не дано.



II
Ах, цепи, цепи… Жизни вы итог:
Хорош у одного, а у иного – плох;
От  Господа щедрот; из жалких крох…
В архиве бытия таких цепей –
Плебеев, гениев, рабов, царей –
Хранится сколько в вековой пыли?
Кто знает это? Счет им не вели.
(Скорее, не один их миллион.)
Сковал их крепко-крепко мертвый сон,
Им чужды звуки. В прошлом перезвон.






 

    
ЗДРАВСТВУЙ, ГРУСТЬ

Я просыпаюсь:  «Здравствуй, грусть!
Ты здесь и рада услужить?»
Пропитан грустью даже пульс.
Ты предлагаешь впредь дружить?

Ходить в обнимку и внимать,
Что преданнее друга нет,
Как мне надежду растоптать,
Ты непременно  дашь совет.

Чуть улыбнусь - ты шип вонзишь,
Напомнишь мигом о себе;
Как осени печальной тишь,
Предтеча сонмища* скорбей.

Ты будешь вкрадчиво шептать,
Льстить, укорять, стенать, молить,
Чтобы в руках меня держать
И жизнь унынию продлить.




Парчой печали усладишь,
Горчичник горечи прижмешь
На душу нежно. Усыпишь,
Слезу забвения прольешь …

Что ж, грусть, сознательно беру
В союзники тебя. Резвись,
Веди жестокую игру,
Да, уж смотри - не надорвись.

Грусть в белом вся, в полете грусть:
Ликует, празднует, поет!
А я унынью предаюсь,
Тоска с тревогой сердце рвет.



* Cонм, сонмище – множество.


 
ВСТРЕЧА СЛУЧАЙНАЯ

Сегодня Ирка уезжает,
Дождем пропитаны день, ночь.
Увидимся ли вновь? Кто знает?
Лишь случай может нам помочь.

Боюсь, не встретимся мы больше:
Слаба, не прочна связи нить.
День - два отпущено, не дольше,
Мне в памяти твоей прожить.

Увидим прошлое размытым,
Ему замена - быт и труд.
В кафе, в автобусе забитом
Тебя другие встречи ждут.

И все же -  встреча с человеком,
(Надеюсь, будет так всегда)
Мне в сердце отдается эхом,
Не остается без следа!

 
ИЗ ДНЕЙ СОТКАЛОСЬ ЖИЗНИ КРУЖЕВО

День отлетел и отдан Вечности -
Во мраке прошлого незримо растворился.
Прошел - под знаком ли беспечности;
В трудах; в мольбе, чтоб тенью легкой удалился?

Из дней  соткалось жизни кружево,
Дней незаметных, ярких очень и  поганых.
Ответь душа, что временем застужена:
Его ль  не разнесет грядущим ураганом?

Сеть сплетена. Зачем? Цель какова?
 Ужель, чтоб кто-то бился в ней в слезах и  муках?
В ней что осталось? Горечь и молва,
А суть -  просыпалась. Итог - кому наука?

Hи ты ли сам попался в эту сеть?
И не она ль вуалью мир тебе закрыла?
К чему теперь раскаяние-плеть.
Не поздно ли сердечко сжалось и заныло?


ПОПУРРИ НА ТЕМУ ПЯТЬДЕСЯТ

I
Пятьдесят лет - много?
                Наверно.
Если цедить жизни муть,
Если эхо шагов неверных
Ловить.
              А поймав - всплакнуть.

Пятьдесят лет - мало?
                Да очень.
Считай - только начал жить.
Счастья миг так ярок и сочен.
Счастье - хрустальная нить!

Не надо спорить - мало, много:
Дни - и часы,  и века...
Пусть радостной будет дорога,
Вместе - в руке рука!




      
II
Сто - весомейшая цифирь!
Словно удар хлыста.
Сбрось пудовую тяжесть гирь
От прожитых полcта.

Чтобы было вслед пятьдесят,
Чудных и  мудрых лет,
Твой любимый и нежный взгляд,
Не спетый еще сюжет.

III
Пятьдесят лет -
Над головой свет,
Солнце - в зените!
Нет, это не оптический обман,
Не словесный туман -
Вожжи жизни крепче держите!

 
«ОДА» БУРИДАНОВУ ОСЛУ  *
 

Не будь ты буридановым ослом!
Не стой, не думай, как продолжить путь?
Не жди, когда тебя настигнет кнут,
Когда рукою сильной поведут
Туда, где будут называть рабом!

Коль равно «сена» - там и «сена»- здесь,
Не жди, когда другой то сено съест.
Решительно иди и жуй все сам,
А съев, увидишь, голову подняв,
Перед собою множество дорог:

На Киев, Мекку, Рим, Ростов, Хорог...
Увидишь неба синь и дивный сад,
Чудесный донесется аромат.
Увы, познать придется ад:
Грязь, муки, мерзости и смрад...





Ты волн морских услышишь грозный рокот,
Сверлящий писк услышишь комара,
Как радостно смеется детвора
И филина в ночи ужасный хохот...
 
Тогда лишь думай, сравнивай, решай:
 В смолящий ад твой путь, в слащавый рай ?
Остаться ль буридановым ослом?
А может, быть премудрым пескарем?
 Изведать злато-серединный путь
Иль, руки на груди сложив, уснуть?







*  Буриданов осёл – приписываемый французскому философу Ж.Буридану(1300-1358) рассказ об осле, который, находясь между двумя совершенно одинаковыми охапками сена, не решается, какую из них выбрать, и обречён своим бездействием на голодную смерть. В переносном смысле — нерешительный при выборе человек.

***
В калейдоскопе дней, событий года,
Когда меняются природы времена,
Случается – в душе вдруг непогода
Уляжется.
                И мглы прорвется пелена.

Смотрю вокруг спокойным, ясным взором,
Я вижу даль. Как мир пронзительно красив.
Людская поступь предстает позором,
Молю, чтобы идти так не хватило сил!







 

***
Уходят день за днем.
И жизни нить все тоньше и короче.
Но мы творим, живем.
Хотя вокруг с насмешкой нам пророчат,
Что изначально русских путь порочен,
Что в никуда придем –
Убог и шаток дом.

Напрасно.
                Жив еще и мощен русский дух!
Плечом к плечу мы дружно встанем,
Былые подвиги вспомянем –
И пронесется по земле о Чуде слух!





 

ЧТО НАША ЖИЗНЬ?

Что наша жизнь? Свеча, иль спичка?
Призванье  чье - лишь в срок зажечь свечу?
Топтаться по земле - привычка?
Не потому ли медью все плачу?

Что наша жизнь? Шальная пуля?
Мишень, что терпеливо пулю ждет?
В потоке чувств, не утону ли?
Как больно сердцу. Так нещадно жжет!

Что наша жизнь? Плевок на ветер?
Иль ветер, распыляющий плевки?
Как всеми позабытый сеттер,
Бегу, снося удары и клевки!
 
Кто в этом сведущ? Может, кто-то знает
И посылает нам за знаком знак:
Вещун, на руку глядя, предрекает;
Судьбу распишет по лицу мастак.

Жизнь что же ты? В полете птица?
Движение на ощупь в темноте?
Куда несешься, колесница?
Кто вожжи отдал Року, Слепоте?
ЦЕНА И МЕРА

Как часто мы себе не знаем цену,
А если знаем - в узеньком луче.
Пустяк в итоге примем за измену
И ценим жизнь, когда осталось догореть свече!

И так же часто мы не знаем меры:
В том человека русского беда!
Не помогают нам  других примеры,
На суть махнем рукой, мол, это мелочь, ерунда.

Да, часто мы себе не знаем цену,
Несемся словно зверь в ночном луче.
Как будто вышли поиграть на сцену.
Смысл познаем, когда уж смерть, как сокол на плече!

Да, верно. Мы совсем не знаем меры.
Нам трудно оптимальный путь найти.
И, воздвигая жуткие химеры,
Все ждем, когда "заря прекрасная" должна взойти!
 
БАШМАК И ПАУЧИХА

Навстречу человеку полз маленький паук.
Он неслух был: отбился паучок от рук .
Итог печален - угодил он под каблук,
Раздавлен мигом, кончил жизнь свою без мук.

Увидела все это мама-паучиха,
Забрало обнажила лихо.
 Отважно бросилась к врагу, чтоб укусить,
 За смерть детеныша гиганту отомстить.

«Клянусь! Весь род сгублю! Твоей мне жизни мало!
С  врагом сближаясь, как молитву, повторяла.
За что ты, злыдень, сына моего сгубил?
Как жить теперь? Мне белый свет не мил!»

«Позволь! Ведь сына погубил злодей-башмак,
Его кусай. Здесь не повинен я никак!» 
Раздумий легкий миг - и в ярости слепой
Не раз укушен был башмак тот злой.

Друзья, считая рьяно следствие причиной,
Не предстаем ли под личиной дурачины?   
Hи так ли мы порой бываем слепы,
Что хрен не можем отличить от репы?!
ВОПРОСЫ

Ночь. Тишина. Я в номере один.
Нет, не один, а трое нас:
В нем - я, печаль и муза –
И долго не сомкнуть мне глаз.
А кто тут властвует? Кто господин?
И нет ли здесь союза?
Вопросов в голове роится много,
Задам я первые печали строго.

Скажи, печаль, зачем ко мне пришла?
Что хочешь ты от бедного поэта?
Зачем, шатаясь, посещаешь номера?
Не суетись, скажи. Я жду ответа.
Тоску ты, горечь в сердце принесла,
Давно с тобою рассчитаться мне пора.
Эх, беспардонная тоска,
Тебя я проклял на века!
Зачем, Евтерпа*, появилась ты?
Косноязычному помочь поэту?
Тягучую желаешь разделить тоску?
На кой, лукавая, тебе все это?
Несешь в себе так много доброты?
Всегда даешь надежду чахлому ростку?
О, Муза, Муза! Многими воспета,
Бессмертны в памяти людской поэты!
Сам почему я оказался здесь?
Ответить на вопрос мне спешно надо.
Чего ищу? Покоя, вдохновенья?
Игры, любви? Ума и сердца лада?
Какая-то причудливая смесь
И жалкий этот стих - итог творенья.
Всяк ищет главный свой вопрос:
Дорос ответить; не дорос?

Все. Муза тихо улетела в ночь,
 Окончен сей печальный стих.
Я с подлой старушенцией на пару.
Придет ли тот счастливый миг,
Когда печаль смогу я превозмочь
И разом сокрушить одним ударом?!

Уходит, пятясь, тая, ночь.
Печаль ушла за Музой  прочь.
Лежит один усталый человек
И долго не открыть сомкнутых век.

*Евтерпа – одна из муз в греческой мифологии, покровительница поэзии, музыки.

 
ДУША МОЯ

Душа моя, как высохший листок,
Воспоминаньями гонимый беспрестанно,
Читаю ее шелест между строк,
 Начертанных в пространстве оловянном .

Увяли, облетели все цветы
Весенних чувств бушующего сада.
И власть давяще-жуткой пустоты
Вползает в поры леденящим гадом .
 
Увы, остался лишь один листок,
На древе чувств застывших, сиротливый .
Всего один, как пистолет в висок –
Глядит в упор зрачок его пытливый.

Трепещет лист под ветрами судьбы,
Спасенья тщетно ищет, пару, гавань.
Да нет полета - всюду лишь шипы,
А парой будет белый-белый саван.




Была надежда - появилась ветвь,
Рванула ввысь в полете ошалелом ,
Но засвистела холодности плеть -
Опали листья и уже истлели.

Моя душа, как высохший листок,
Последний штрих в осеннем листопаде.
 Ах, почему лечу не на восток,
А молча гасну в мертвенном закате ?






 




ГОДЫ

Время летит – быстрей и быстрей.
Осень, листья тихо кружатся.
Вроде недавно был юбилей…
Эх, годы!  Нам надо держаться.

Надо сражаться, надо творить.
Надо, надо опять, все надо…
Без « надо», конечно, можно прожить,
Да жизни такой разве рады?

 




ВОКЗАЛ НЕ НА ДВОИХ

 






ПАРАДОКС

ЛЮБОВЬ! Что выше может быть?!
Что человека так возносит?
Но чувство должен я убить:
Любимая об этом просит.

Как прост и сложен этот мир,
Как он прекрасен, как он гадок:
Сегодня - тризна, завтра - пир,
То путь тернист, то прям и гладок.

Ведь парадокс: опять творить,
В союзники, взяв волю, зло,
Я должен, чтоб любовь убить.
Сгубить, что только проросло!

Влить ненависти яд в мозги,
Посеять равнодушья плесень -
Мрак всюду, не видать ни зги,
Не будет нежности и песен…

 
ВОКЗАЛ НЕ НА ДВОИХ


Вокзал. Звонок. Короткий разговор.
Я упиваюсь голосом твоим,
Так ясно вижу твой лукавый взор...
Как жаль, вокзал -  для всех, не нам двоим!


Сел. Поезд тронулся. Ты ближе, ближе.
А боль сильнее - сердце сжалось!
Нас метры разделяют – малость.
Средь сотен огоньков оконно-рыжих


Ищу твое окно, твое ловлю тепло,
И не помеха мне ни  холод, ни стекло.
Но поезд мчится. И все дальше ты,
Во мраке скрылись милые черты.


И я - без крыл, один я вновь,
Неразделенная любовь
Больное сердце отравляет ядом.
А что изменится, коль будешь рядом?

Ведь можно быть за тридевять земель
И близость чувствовать друг друга!
А можно лечь в одну постель 
И быть бревном - без чувств, без слуха.


 




ПОСЛЕ ТЕЛЕФОННОГО РАЗГОВОРА

                I
- Целую,- ты сказала мне, прощаясь.
В отличие от "нет" - живое слово!
Какая  в нем заложена основа,
Который день в догадках я теряюсь?

Целуешь!  Как? 
                Со страстью пылкой?               
                Нежно?
Как при прощанье - суетливо, спешно?
Или как милого ребенка –
Открыто, весело и звонко?

Кокетливо целуешь и игриво?
Хотела подарить мне миг счастливый?
 Целуешь просто шутки ради?
Иль моему звонку ты рада?
 
Скорей всего, сорвалось просто слово.
Сорвалось, улетело и забылось.
Как искорка, надежда появилась,      
А я ищу какую-то основу...

                II
Как часто спешно говорим друг другу мы слова,
Забыв, что словом можно воскресить или убить.
Вот с грустью падают слова, как с дерева листва.
Мерцаньем звезд, разящей пулей могут они быть;
И оказаться рокотом волны, змеи шипеньем;
И буйным ростом трав, и птичьим пеньем...
Энергия какая, сила в вас заложена, слова?!
Молчанье - золото, и молча смотрит мудрая сова.

Но все ж: «Целую,- повторяю снова, снова,
Сорвавшееся с губ целительное слово!

 
* * *
Не хочу я письменного "здравствуй",
А хочу к груди тебя прижать,
Прошептать: «Цари и властвуй,
К сердцу ключ не надо подбирать».

Сердце для тебя  давно открыто.
Как увидел, вмиг тебя узнал.
Разве может быть забыта
Та, что в снах и наяву искал?

Вместе были мы, из сердца песня лилась.       
Грусть теперь съедает и печаль
С той поры, как в грудь вонзилась,
Рельсов убегающая даль.

Вот и написал, моя родная,
Сердцем рассказал, обмана нет.
Далеко ты, но я знаю,
Те слова, что скажешь ты в ответ.

Ты ответишь: «Не хочу писать тебе я «здравствуй»,
А хочу к груди скорей прижать.
Приходи, цари и властвуй,
К сердцу ключ не надо подбирать!»

ЗВЕЗДА МОЯ

Я знаю – обречен. Моя любовь
Лишь принесет страдания и боль.
Их сменит пепелища пустота,
Будь только ты прекрасна и свята.

Печальным взором издалека
Смотреть я буду на тебя.
И, встретив взгляд твой черноокий,
Быть может, вздрогну и, скорбя,

Надежды сполох сердцем принимая,
Пойму, что не спасет его он ото льда.
Звезда вечерняя, звезда родная
Не быть нам вместе никогда!

 
НЕТ

Ты мне сказала: «Нет»,-
Дала простой совет:
Скорей забудь меня, смирись,
Уйми печаль и улыбнись.

Твой однозначен ли ответ?
Тебе все ясно, мне же – нет.
В основе что отказа?
Сомненья, жертва, фраза?

Ты мне сказала: «Нет»,-
Суров был твой ответ.
Ответ категоричный?
Житейский и … привычный?

Так сколько ж было нет,
Среди ушедших лет?
С налетом тихой грусти нет?
С обидой, брошенного вслед?




До дна испитых нет?
Истлевших? Словно крест?
«Нет», - вышептанных силой
Или  - с улыбкой милой?

И не затмит мне свет
Тобою сказанное нет.
Пусть сотни раз услышу нет,
Ты для меня – весна, рассвет!







 


МИЛОЙ

Ты - чудо, прелесть! Роза без шипов!
O, как не помнить роковой тот вечер?!
Смешался я, но  был обнять готов,
В душе мерцали, разгораясь, свечи.

И не хватает слов, чтобы сказать,
Какую радость, трепетность увидел,
Смущенье, нежность, грацию и стать...
Прости, коль слогом я тебя обидел.

Глаза – весь мир! Тянули, как магнит,
Огнем горящей грусти полыхая.
Огонь тот и теперь меня манит.
Манит, чарует, жаром опаляя!

 

ДЕФИЦИТ
(в далекие годы перестройки)
                I
Куда ни кинешь взор - все дефицит.
Все по талонам, ценам диким:
Продукты, хлеб, цветы и антрацит...
В стране богатой и великой!
Но страшнее всего, что в дефиците,
У нас оказалась любовь —
Из душ бежит, словно вода из сита;
И не волнует горе, не тревожит боль!

                II
В злое такое, поганое время
Щедро Господь меня наградил:
В чахлую землю бросил он семя
И я полюбил. Я - полюбил!
Люблю, да ведь любовь свою
Ты не разделишь, как краюху хлеба.
Не скажешь:"Вот, держи, дарю,
И дальше вместе мы - вдвоем до гроба!"


 
               
                III
Прекрасен был в цвету миндаль!
Но шел еще февраль -
Задул норд-ост. Как жаль:
От стужи погибал миндаль.
Сходна судьба любви неразделенной,
Ее удел, как холод миндалю:
Полета нет, хотя и окрыленный ,
Ты - одинок, ты - путник обреченный.
И все же, слава Богу, что люблю!




 




КОСНУЛИСЬ СТРОКИ СТРУН ДУШИ
(или нежданная встреча после того,
как ты прочла мои стихи)

Стою, застыв, понять не в силах,      
Что изменилось в лике милом?
Глаза - прекрасней  во сто крат!
Они любовью не горят:
Их затуманила  слеза,
Твои,  любимая,  глаза!

В них все - поэма, драма, проза,
Моя прекраснейшая Роза!
Растроганность, печаль в них есть,
Взволнованность, порыв и честь;
А прелести весны – не счесть!
Читаю их - и не могу прочесть:
Шторм чувств взыгравших  отразился
О, как твой лик преобразился!






Ты стала вдруг такою юной,
Чуть задрожали сердца струны,
 Открылась нежностью душа,
Как ты была чудесно-хороша ! 
Глаза твои. Что жило в них?
Как это можно описать?!
О, Боже, повтори тот миг,
Я буду ими жить, их ждать.

 
      
***

Ты говоришь, что я давно не нежен,
Что взгляд не ласков, очень уж суров,
Как горный пик, колюч он и  заснежен,
Не слышишь ты любви горячих слов.

На все, известно, есть свои причины.
Ты, может быть, права и вдаль глядишь.
Но в сердце боль – знакомая картина.
Скажи мне, сердце, отчего болишь?

Тоска его сжимает обручами.
Не потому ль, что ты опять вдали?
Какими бы делами и речами,
Сейчас поведал о своей любви?!

Но нет тебя. Передо мной бумага.
Все мысли мозговой пучины – ей.
Возможность эту я сочту за благо,
Добраться постараюсь до корней.




***

Я знаю, что меня ты очень любишь,
Любовь твоя, как дремлющий вулкан:
Далек огонь. Когда его разбудишь,
Рассеется  сомнения туман.

Ты знаешь, был бы я совсем не правым,
Смолчав, причины не сказав другой:
Обидчивый, угрюмый и упрямый…
Что? Много водится грехов за мной?

Любовь моя – сродни во сне вулкану:
И тот огонь  -  я должен разбудить.
И стать в любви подобно великану,
Чтобы лелеять, обожать, творить!

 

РАЗМЫШЛЕНИЯ О  ГРУСТИ
               
                I
Родная, не грусти, мои читая строки.
То - грусть моя. Она пройдет.
Смирится сердце. Хорошего оно не ждет .
Или останется та грусть во мне,
Как память, отзвук о воскресном дне.
В конце концов, у жизни мы берем уроки.
Негаданно пришел еще один,
Где нет учителя и нет судьи.
Стоим незримо друг пред другом мы,
И каждый сам судья и господин.
Один находится во власти
Мечтаний, нежности и страсти...

Известен твой ответ. Да точат все ж сомненья.
Что это? Дьявола игра? Миг увлеченья?
Ужель смогла зажечь, заставила страдать?
Раскрыть ли душу мне? Дистанцию держать?





                II
Грусти. Грусти чуть-чуть, слегка тумань глаза:
Сгустились тучи, стороной прошла гроза.
Любовь моя тебя задела рикошетом,
Не опалила, лишь теплом дохнула,
Банальным обернулась для тебя сюжетом:
Не раз давала ты отказ,
Случилось это и сейчас -
Любовь уснет, как у других уснула.
И череда из серых будней
Привычной будет,
Оставшийся очертит путь.
Ты все, конечно, не забудешь,
Воспоминаньями согреешься чуть-чуть.


 

СОВЕТ

Закрыто сердце, ключ утерян.
И не найти его теперь.
Ты ключ искал ли? В том уверен?
Ведь этой горше нет потерь!

Ты в дверь стучал? Как? Робко, тихо?
Стучи напористо и лихо,    
Ведь ключ за дверью может быть.   
Захочет   милому   открыть    
Свое сердечко - ждет сигнала.
Петь только серенады - мало!

Почаще с нею говори . 
Не только для себя твори.
Тогда увидишь,  как падет
Печаль. И равнодушья гнет,
Уйдет из глаз прекрасных вмиг.
Вольется   и   заменит   их   
Порыв, признательность и нежность,
Восторг, фантазии безбрежность…



ЛЮБОВЬ – ЭРЗАЦ*

Любовь и ненависть – порой их разделяет шаг:
Сегодня - ты любимый, а завтра - лютый враг!
Мне не понять, да что же это за любовь такая,
Что трели соловьиные сменяет злобным лаем?
Которая возвышенное разом сокрушая,
Рождает тут же постулаты, догмы новой веры,
Исступленно неся, как крест, проклятия без меры?
Любовь, которая шепча игриво:"Славный, милый...",
Затем с неистовством желает милому могилы?

Любовь? О, нет! Скорей - эрзац, причудливая смесь,
В которой оба этих чувства воедино слиты :
Пылает страсть, когда луч солнца скачет там и здесь;
В ненастье же - истоки ненависти вмиг открыты;
Спит ненависть - и сполохи любви увидеть можно,
Любовь уснет - и злобы выхвачен клинок из ножен!

*Эрзац – заменитель чего-нибудь , суррогат. 

 
ПРИГОВОР

Безжалостен твой приговор,
Как в гробовую доску гвоздь,
Как выстрел, сделанный в упор.
Так мягко, грустно, нежно:
Оставь, все безнадежно.
Сюда нельзя, то - невозможно.
В ТВОИ глаза смотрю тревожно.
Все так. Взмах, падает топор,
Прощальный стон надрывный, рвутся струны,
Незримая легла граница:
Здесь - ночь, здесь - день,
Покой теперь и не приснится.
Но я прошу с мольбою у Фортуны, *
Чтобы любимой не коснулась
Несчастий тень,
 Чтобы она ей улыбнулась!



*Фортуна – богиня судьбы в римской мифологии, стоящая с повязкой на глазах, на шаре или колесе.


ЛЮБИМОЙ ОЧИ

Гляжу во тьму. Любимой очи
Я вижу в обрамленье ночи.
Они пытливо смотрят на меня
Из сини неба и сиянья дня.   
Глаза сомкну - два милых ока
Все также смотрят издалека.

Глаза твои давно живут во мне,
В истерзанном мозгу.
Но я напрасно чувства жгу
Так холодно в огне.
Глаза глядят и ничего не видят,
Они не любят и не ненавидят.

 


ТЫ - СВЕТ,  ТЫ - ТЬМА

Вот ты вошла. Стремительно, с улыбкой.
Мне твой приход,
                как солнышка восход!
Мечты моей  заветный час.
Та грань, что разделяет нас,
Вдруг показалася такою зыбкой,
Что броситься навстречу был готов,
Обнять, прижать к себе, застыть без слов...

Но разум отрезвляет и треножит:
Не так поймет: «Мол, чувств ответных ждешь».
Подачка ж, милость - счастья не умножит,
Унизит лишь; посеет грезы, ложь.

Да разве я похож на попрошайку ?!
Пойми, ведь не прошу, отдать хочу!
Но только лишь себе я без утайки
О милой нежные слова шепчу.




В себе глушу звучание свирели, 
Любимая, я не могу тебя постичь.
В неведенья проходят дни, недели...
Мой тщетным остается клич.
 
Ведь не прошу. Отдать себя хочу.
Но, кажется, в глухую дверь стучу.


 


ЖИЗНЬ КОРОТКА
И
КОРОТКО О ЖИЗНИ
 

***
В заботах, муках и труде
Пытаешься успеть везде.
Творишь, мечтаешь и т.д.
Но жизни низок КПД
 
***
Готов смотреть в твои глаза века
Да жаль, что наша жизнь так коротка!

***
Цветет в горшочке комнатный цветок,
Он взор манит, он нежности глоток!
Смотря на это милое созданье,
Ты понимаешь хрупкость мирозданья!


 


ЖИЗНЬ – И СВЕЧА,  И МИГ

                I
Жизнь человека, как свеча,
Зажженная  однажды:
Вот чье-то сердце, застучав,
Рождает жизни жажду!

                II
Жизнь человека - это миг,
Что вечность делит на две части.
Одну он часть живет в других,
Другую – отдан мраку власти.

 
АНТИТЕЗА

                I
По прошлому что толку слезы лить .
Случится что, зачем нам знать?
Лишь настоящим жадно надо жить,
Весною,
                в стужу,
                В листопад!

                II
Мне говорят: «Мир красками богат».
Поверить этому я был бы рад.
Но, как поверить, если так черны
Заря,
           трель соловья,
                вишневый сад?


 
***
Я - одинок. Идет борьба
И мечется душа средь частокола мыслей.
И по живому навивается резьба.
Но надо жить. Я выдержу, не скисну!




 





***
Холодный блеск и жизни ярость
Еще живет, кипит во мне.
Осталось ждать такую малость ,
Я выбор сделать дам судьбе.


                ***
Утрату, грусть и прочие невзгоды
Мне кажется, их легче пережить,
Случись такое в молодые годы.
Чтоб вновь любить, любимым чтобы быть,
Надежда есть и вечность впереди;
Заря, полет, восторг – смелей иди!



 

   
ШУТЛИВО О СЕРЬЕЗНОМ


Мне лень писать, но все ж – пишу.
Пишу за строчкой  строчку.
Строфу вот эту завершу –
Конец, поставлю точку.

Нет.  Жизнь – борьба! И я творю.
Иначе – все в миноре.
 А строки - ветер кораблю,
Поэзия, как сине море!


 

       



***
Где юности порыв? Где страсть?
Холсты из ярких красок?
Теперь уныния напасть
До пожелтевших масок.

***
Сердце ровно стучит.
И ничто не тревожит:
Никуда не умчит,
Пустоту лишь умножит.



 





***
В узорах сумрачных ветвей
Пытливо тайный смысл искал.
Не так ли, в множестве путей
Единственный не угадал.



 

             

***
В нашей жизни до ужаса схожей,
Простой, как вкрутую яйцо,
Все   с одной мы и тою же рожей,
А надо бы иметь свое лицо!



***
Как пар над глиняным горшком,
Решения рождаются.
Без напряженья, со смешком,
Да мало, что меняется.




 


***
Хоть превратился в дерево росток,
Да был ли в росте том какой-то прок :
Внушительный имея вид,
PОСТКОМ  остался ИНДИВИД .


***
Жизнь прожита едва дыша
И не растрачена душа!


***
Все говорили хором: «Он – велик!
И виден отовсюду гордый лик».
Смотри, что может сделать пьедестал:
Пигмею он величие создал.


 
***
Февраль. День предпоследний на излете.
Весна щебечет птахой: "Ждёте, ждете?"
Зима, умывшись,  саван соткала,
Капелью шепчет: "Умерла я, умерла".


***
В нашей жизни не все так однозначно:
Здесь плохо получилось, там – удачно.


***
Иной дела вершит оперативно,
На результат смотреть противно.



СТИХИ, НАПИСАННЫЕ
СОВМЕСТНО


***
Смотрит небо луной одноглазо
В окаемке морщиночек-туч.
Жизнь моя неоконченной фразой
Запечатана в хрупкий сургуч.

Запечатана. Нету отрады.
Лишь печалью томятся глаза.
Черных окон глазницы-квадраты.
Я – весенняя в банке лоза.

Пусть же смотрит луна одноглазо
В окаемке морщиночек-туч,
Как покончу я с бедами разом
И поймаю улыбчивый луч!


 


НЕ ПЛАЧЬ, ОСЕННИЙ ДОЖДЬ

                I
Осенний дождь стучит, стучит,
Стекает, обреченно бьется.
Он просится в уют, тепло,
К свече, что у окна горит,
К беседе у камина рвется.
Бесстрастно, холодно стекло,
Как будто страж суровый.
Слегка лишь дрогнуло чело,
Плач-всхлип услышав новый.

Случится вдруг – уступит страж;
Путь к собеседникам откроет:
Незваным гостем,  дождь, войдешь.
И радости невольной раж
Всю теплоту, всю прелесть смоет.
Посеет холодности дрожь,
Охватит ужас пламя…
Нет, ты уж сердце не тревожь,
Настырно барабаня.




Не плачь, не рвись, осенний дождь,
Мольбы твои напрасны.
И пусть слепой обиды дрожь
Не будет столь ужасна


                II
Слезинками по стеклам дождь
Течет не обогретым горем.
И падает, бросаясь вниз –
Земля покрыта горем сплошь.
Быть может, в материнском лоне
Найдешь, дождь, утешенье, смысл.



 


ФАНТАЗИЯ

Улыбнулось мне радугой небо.
Слышу шепот ромашечьих губ.
Улечу в те края, где я не был,
Где листвою шумит старый дуб.

Я в лучах искупаюсь ромашки,
И на звездах сыграю ноктюрн.
Запою я весеннею пташкой,
Обниму я Юпитер, Сатурн!

 
***

Печально смотрит лес на золотой свой пьедестал.
Оставшейся листвой он шепчет: «Я устал, устал.
Нелегкий мной проделан путь,
Пора еще раз отдохнуть.
Вот плоть моя лежит – листок к листу.
Весной я в жизнь их снова вовлеку!»


***
Ивы льют каскадом зелень,
С неба льется бирюза.
А когда наступит темень,
Звезд откроются глаза.


 
***
Черный бархат ночи
Надрезала луна.
Что так сердце точит
Надрывная струна.
Теперь не одиноко,
Луна укажет путь.
Ее стальное око
Не даст мне отдохнуть.

 
СТИХИ
КАМОЗИНА В.М.

Камозин В.М. родился в феврале 1950 г. в г. Новозыбково Брянской области. В школьные годы увлекался рисованием, писал стихи, мечтал о литературной деятельности. Но тяжелая болезнь, последующая инвалидность разрушили практически все: и мечты, и надежды, и ожидания… И все же он не сдается, пишет стихи, публикуется в районной газете «Деснянская правда» (Брянский район). В настоящее время живет в п. Пальцо, что находится в живописнейшем уголке Брянщины.
ВРЕМЕНА ГОДА


 





               
***
Словно книги раскрытые, крыши домов,
Занесенные белым снегом.
С наслажденьем читаю я сотни томов,
И зимы я любуюсь разбегом…

Что сегодня напишут они поутру,
И какую откроют страницу?
Может, тайнопись времени я разберу
И поймаю вдруг счастья жар-птицу?!






 

         
ВЕСЕННЕЕ

Весна на землю ангелом спустилась,
Ко всем с любовью, ласкою летит.
Душа моя ей радостно открылась
И в майский лес восторженно спешит.

Как солнечно он брызжет веткой каждой!
Стволы берез – фонтаны молока..
А в стороне, над маленьким овражком,
Повисли кисеей черемух облака.





 

***
Вдруг в повседневной суете
Взгляд выхватит кусок весны.
И вмиг застынешь в столбняке,
В гипнозе вечной красоты.

Мне улыбнется, как дитя,
Береза молодой листвой,
Как откровенье бытия,
Как жизни таинство самой!




 





ПРЕЛЕСТЬ ЮНАЯ ВЕСНЫ

Земля в короне голубой
Тиха, задумчива, светла.
Она прекрасною такой
Еще ни разу не была!

На кружево листвы смотрю,
Завороженный красотой.
С природой сердцем говорю,
Здесь каждый кустик мне родной.

Дает запасы сил опять
Смолистый аромат сосны.
Словами трудно передать
Всю прелесть юную весны!

 

ГРЕЗЫ ОСЕННЕГО ЛЕСА

Лес в золотистой, томной накидке
Грезит о лете с грустной улыбкой.
Он представляет птиц щебетанье,
Яркое солнце, неба сиянье.

Бабочки трепетной легкий полет.
Грусть его осень вряд ли поймет.
С леса одежду жестоко сорвет,
Вихрем закружит и в даль унесет.

Лишь стройные ели, в зелень одеты,
Стоят горделиво, как памятник лету.



 

СВЕТОМУЗЫКА

Осенний лес! Наряд твой золотой
Как будто соткан весь из солнечного света.
И льется светомузыка волной,
И нежной прелестью ее душа согрета.

Она наполнила собой весь лес.
От этого в душе спокойно и светло.
И в сердце чистом появился чудный блеск,
А с нею зрение душевное пришло!



 




***

                I
Тих, печален, в скорби дум
Дремлет леса вялый ум.
Невесом полет листа…
Не поют мои уста.

                II
Грустен лес, задумчив, тих.
Иногда полет листа
Нарушает этот стих.
Роща уж совсем желта.



 


***
Осень, как жар-птица,
Улетела на юг,
Оставляя испуг
И холод – криницу.

***
Я душою желаю прочесть
Золотую осеннюю цветь.
Пятьдесят мне – опять я спешу,
Пятьдесят мне – я снова пишу.

 

РАЗНОЕ


 








***
В моей душе цветы растут
С бурьяном вперемежку.
Бурьян я вырву, изведу,
Как злой судьбы насмешку!

Души расчищенную новь
Засею алым маком.
И заиграет в жилах кровь,
А маки будут знаком.

Они заискрятся огнем
Под свежим ветром жизни.
С цветами долгий путь пройдем,
Прогнав прочь время тризны!



***
То инеем, то перламутром
Сияет Млечный с высоты.
И вечером, и ранним утром
Он тайной полон красоты.

 
РОДНОЕ ПАЛЬЦО

Средь лесов лежит сельцо
Под названием Пальцо.
Частных домиков кольцо,
К роще тянется крыльцо.

Чудный в роще аромат!
Пчелки дружно в ней жужжат.
Раздается свист дрозда,
Аист смотрит из гнезда.

Столько ягод и грибов!
В мае – трели соловьев.
Кипит в Пальцо работа
Аж до седьмого пота:
На полях и на лугах,
В огородах и в лесах.

У охотников забота-
Начинается охота.
Свежий ветер бьет в лицо.
Не расстаться мне с Пальцо!


КОРОЛЕВОЙ Т.М.

                I
Среди людей ты - редкий гость.
Ты не сомнешь листочков горсть.
Букашку напоишь ты молоком
И долго будешь опекать потом.

Твой взгляд вплетен в соцветье трав
И в красоту лесных дубрав.
Все-все живое для тебя не чуждо,
На помощь звать тебя не нужно.

Ведь сердце бьется в унисон с добром!
Но храбро ты сразишься с подлецом!
Тебя сравню я с нежною травинкой,
С кристально–чистою слезинкой…

Готова ты отдать для всех и все,
Взамен же – не попросишь ничего!
Пришла ты в жизнь, чтоб сделать мир добрей.
Ты,  как жемчужина среди людей!
Я буду повторять, не уставая:
«Спасибо, что ты есть такая!»

                II
Как щитом, обнаженным сердцем
Защищаешь людей от ударов.
Настежь всем открываешь дверцы,
Отдаешь себя щедро, задаром.

Лишь «спасибо» в ответ скупое,
А на сердце - так много отметин!
Пусть, прошу, случится такое,
Чтобы Бог все это заметил.

И самой бы послал щит надежный.
Хоть на склоне  лет самых трудных,
Чтобы сердце не билось тревожно,
А купалось в мгновениях чудных.


 


                III
В тебе живут и солнце, и родник.
И каждый, кто к душе твоей приник,
Себе вернет и свежесть сил, и бодрость.
И не способна ты ни на какую подлость.
Живешь ты  небом и землей,
Большая честь дружить с тобой!
На все пойдешь ты для людей,
Мы преклоняемся пред добротой твоей!






 

            


                IV
Ты нежностью весны всем улыбалась
И были первозданными души уста.
Пусть появилась от невзгод усталость,
Но сердцем ты по- прежнему чиста.

Сирот судьбы в душе ты приютила,
Им теплоту и радость подарила.
Ты принимаешь то, как естество,
Вот так рождается с людьми родство!

               V
Нет, взяток я не брал.
Нет, впрочем, я солгал:
Душой меня ты подкупила
И бедность сразу отступила.


 
 
       




***
На горе стоит сосна.
Очень уж она грустна.
Ветром сломана она,
И растет-то ветвь одна.
Но минуло лет полста
Выросла сосна сполна.
И теперь -  как весела!
Рядом пляшет «детвора»!
            

                ***
От счастья слепнут, как от солнца,
Затем и нет его до донца.



               ***
Стрела убитого еще летит –
Она точна, врага пронзит.



 
               ***
Наши предки – мертвецы
Нашей совести истцы.
           ***
Вы цветы не рвите,
Их в душе носите.

                ***
Черная осень в душу пришла,
Яркие краски она унесла,
Яркие краски ушли из души…
Милая, в мертвые меня запиши.

        ***
Иной, как труп.
Другой, как дуб.
Ни чувства, ни мысли
В душе на коромысле.