признание. под воздействием Jesus blood never fail

Песня безумного, лондонского бродяги. Исполненная, вместе, пусть и через промежуток времени с одних из моих, столь-же отдалённых духовных отцов. Я хотел бы чтобы ты почувствовала восторг отчаяния и принятия отчаяния как нашего бытия и через это понимание, негласное, но чувственное понимание, коим ты обладаешь больше всех кого я знаю и смогу узнать. Прелесть запаха пыльных дорог, запаха помоек, запаха вокзалов, запахов первосвященного огня и запахов страстной плоти. Звука работы экскаваторов, звука крика новорождённого в грязи и умирающего в роскоши шёлковых простыней, звука перерезаемой глотки, звука прохождения ладони по голой возбуждённой коже, звука слов что шептались в твои уши. В цвете горящих шин, в цвете весенних, только распустившихся акаций, в цвете вечного льда на древних вершинах, в цвете свежепролитой крови, в цвете июльской осоки, в цвете изжаренного асфальта, в цвете разгарячённой кожи. В ощущении, не покидающем, но забываемом жизни и смерти их единства, их не разлучимости, их взаимопревращения и всегдашнй взаимопревращаемости. Я хочу чтобы ты всё ощутила моё ввосхищение этим миром сейчас, и сейчас, в момент прочтения этих строк я знаю, а значит верю, что ты всё поймёшь так-же как и я каждый день своей жизни. И моё блаженное счастье быть единённым, быть помазанным тобой и окраплённым. Быть твоим воином и защитником, и быть охранеяемым тобой и идущим к тебе как к недостижимой луне, моё счастье быть с тобой и обладать тобой, и через тебя повелевать миром что мы сами создаём в алхимическом союзе. И любить и быть любимым навечно, насколько позволит моя жизнь, какая бы она ни была. Ты поймёшь моё восхищение. Я хочу быть защитником у твоих дверей и чтобы ты была хранительницей моего очага. И ничто не сможет противостоять нам ни в этом мире не в грядущем. И я люблю тебя, не обрекая, но чувствуя, но веря