Павел Шубин. Волховская застольная

+

  Редко, друзья, нам встречаться приходится,
 Но уж когда довелось,
 Вспомним, что было, и выпьем, как водится,
 Как на Руси повелось!

 Выпьем за тех, кто неделями долгими
 В мерзлых лежал блиндажах,
 Бился на Ладоге, дрался на Волхове,
 Не отступал ни на шаг.

 Выпьем за тех, кто командовал ротами,
 Кто умирал на снегу,
 Кто в Ленинград пробирался болотами,
 Горло ломая врагу.

 Будут навеки в преданьях прославлены
 Под пулеметной пургой
 Наши штыки на высотах Синявина,
 Наши полки подо Мгой.

 Пусть вместе с нами семья ленинградская
 Рядом сидит у стола.
 Вспомним, как русская сила солдатская
 Немца за Тихвин гнала!

 Встанем и чокнемся кружками, стоя, мы -
 Братство друзей боевых,
 Выпьем за мужество павших героями,
 Выпьем за встречу живых.

 1942

 +

 Николай Сотников
 АВТОР ГИМНА ДВУХ ФРОНТОВ

 (Журнал «Нева», 2004, №12, стр. 250-255)

 Природа и судьба наделили его всем, чем могли,
 широко и щедро: он был очень красив,
 особенно в пору расцвета своего таланта —
 в военные годы, красив душевно —
 недаром самые разные люди озаряются добрыми улыбками,
 услышав его имя. Он был очень талантлив,
 но по многим причинам полностью талант свой не реализовал
 и поэтому остался, хотя и на своем заслуженном почетном месте
 в сводном взводе поэтов-фронтовиков Великой Отечественной,
 однако, все же не в первом ряду.

 Не стоит слишком большого внимания уделять магии чисел,
 и все-таки взор невольно остановится на двух датах:
 он родился в 1914 году, через сто лет после М. Ю. Лермонтова,
 в год начала Первой мировой войны,
 и умер в пушкинском возрасте, тридцатисемилетним.
 От острого сердечного приступа,
 на скамеечке в тихом московском переулке,
 от «разрыва сердца», как говорили в минувшие времена.
 Запоздалое эхо войны, хотя и здоровьем он наделен от рождения был отменным.

 Друзья и однополчане вспоминают
 о его поразительной выносливости, неприхотливости на военных дорогах.
 Он даже порою немножко щеголял своей неуязвимостью
 и в лютый мороз красовался в одной гимнастерке и без шапки-ушанки.
 Мог и на коня боевого вскочить (для боевого похода, а не для легкой выездки!),
 и на лыжах на Кольском полуострове легко трудную дистанцию пройти,
 и пуль не страшился, и передовой не избегал,
 хотя на самый передний край
 как писатель фронтовой газеты Волховского фронта
 «Фронтовая правда», майор, корреспондент,
 работающий по индивидуальному плану, мог не отправляться.
 За Волховским фронтом последуют сперва Карельский
 (с выходом на Норвегию), затем Первый Дальневосточный
 (с выходом в Китай) — и все эти назначения
 будут чередоваться по его неукротимой инициативе:
 ведь многие его коллеги и собратья по перу
 были либо определены в резерв,
 либо даже демобилизованы в конце сорок четвертого,
 в сорок пятом годах.

 Стоит ли удивляться тому,
 что среди его боевых наград (довольно типичных)
 была и очень редкостная для военкоров медаль «За отвагу» — предмет его особой гордости.

 (...)

 +

 Помяни, Господи, во царствии Своем
 всех павших за Родину...

 +