Петр Киле Стихи о Петербурге Ленинграде

Стихи о Санкт-Петербурге – одна из поисковых фраз. Из классики – совсем немного можно вспомнить. Из «Медного всадника» Пушкина:

Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой ее гранит,
Твоих оград узор чугунный,
Твоих задумчивых ночей
Прозрачный сумрак, блеск безлунный,
Когда я в комнате моей
Пишу, читаю без лампады,
И ясны спящие громады
Пустынных улиц, и светла
Адмиралтейская игла…

У Тютчева одно стихотворение, у Блока, у Ахматовой… У массы поэтов тема Петербурга случайна. Мне не приходило в голову выделить цикл стихотворений, поскольку  вся моя лирика и большинство драм в стихах, связаны с Петербургом. Вот подборка из Ранней лирики, из Новых стихотворений и Сонетов. Их можно разделить на несколько частей, или сюит.

Петербургская сюита (1)

      Ранней весной.
Как часто я Дворцовым мостом,
Когда закат уже потух,
Спешу домой из Университета
И застываю на мосту.

Над морем чисто и прозрачно -
Так светел воздух, золотист,
Как золото на тонких шпилях,
Иль акварели свежий лист!

Иду Невой я увлеченно,
Так хорошо мне и светло.
И к людям чувствую я нежность.
И в людях чувствую тепло.
            9 апреля 1964 года.

    Сказка белых ночей.
Видишь, небо над устьем Невы,
      Над домами, над кранами?
Не бывало такой синевы
      За оконными рамами.

А под вечер засветит закат,
     Светом дивным струится.
В белой ночи стоит Ленинград,
     И опять нам не спится.

Станет ясно, что мы смещены
     И в пространстве и времени,
Может, в прошлое канули мы?
     Или в будущем - самые древние?
                18 сентября 1964 года.

          Город мой.

                1
Хожу по городу и день, и ночь.
Мне город мой всегда готов помочь -
Молчаньем улиц, сумраком ночей,
Внезапным взглядом - мимо, мимо -
Он говорит со мною тайнами очей
Стремительно, нетерпеливо.

Все лучшее в случайных встречах глаз,
Когда на миг, как сноп лучей, на вас
Надменность, пустота, смущенье, смелый зов,
Веселость пылкая, тайная любовь,
Досада, легкомыслие, милый гнев...
О, как все это нужно мне!

                2
Люблю закатный час. Иду Невой.
Полнеба заволокло лиловой синевой.
И все лиловое - и невская вода,
И стены, и трамваи, и «Аврора»,
        И нежность взора.
        Летят лиловые года.

                3
В закат на улице рублевский колорит.
А девушка уходит - как говорит:
Походка нежная и умная, ей улица, как сцена,
Походка милая - так поет сирена,
Походка - вся поэзия, музыка, пролог,
Походка - словно небо, словно Блок.

                4
Войду я в Летний сад. Столетний клен
Расцвел, и светел над Решеткой небосклон.
Здесь стар и млад находит и природу,
И мир культуры, и только моду
Сюда привносит смело молодежь.
Вот в узких брючках - кого ты ждешь?
Смешная, ты чего от жизни хочешь?
Или о главном ты хлопочешь:
Война иль мир - там впереди?
Навстречу ей юнец... Ну, что ж, иди.
Еще когда придешь ты в Летний сад
С коляской сына, взятой на прокат,
С коляской внука ветхою старухой
Садиться тяжело и кашлять глухо.
Сегодня - ни о чем, сегодня - молода!
      И ты вошла в мои года.
                Октябрь 1964 года.

          Пропилеи.
Аллея, Смольный в глубине.
Есть в каждом сердце та картина –
Прозрачно чисто иль под тиной…
Иду я вглубь и в тишине,

Как в беспредельности веков,
Хожу я, пристальный, бесцельный,
Как в детстве, вдумчивый и цельный,
За гранью всех земных оков.

Пусть скоро жизнь пройдет – я жил!
Ведь и на мне эпохи мета,
В последней битве тьмы и света
Поэтом радости я был.

Пройдут века – все будет так:
Аллея Ленина и Смольный,
И в синем небе ветер вольный,
Все тишина, все красота.
             26-28 марта 1965 года.

          У Летнего сада.
В апрельском воздухе сверкали
        Густые облака.
Мы шли, как будто что искали.
        Внизу неслась река.

И город на пути расставил
        Каналы и мосты.
Он нас увлек, над нами правил
        Законом красоты.

Вслед солнцу золотому в окна
        Исаакий полыхал.
Шпиль Петропавловки высоко
        Струился и сиял.

Твой профиль в небе в час закатный
        Мне голову кружил.
И люди шли толпою страстной…
        Как без тебя я жил!

Тобой ли грезил я, - ты лучше!
        Я верил: «Это ты!»
В лучах оранжевые тучи
        Горели, как цветы.
                24 апреля 1965 года.

          Весеннее.
Сначала голые деревья
Сплетеньем веток в синеве
Просили нашего доверья
Прозрачно выситься в листве.

Их тени четкие чернели
В воде по лужам, что стекло.
Мои живые акварели
Иль мыслей светлое жилье?

И мы бежали в электрички.
Звала в деревни верба-весть.
Мы потеряли все привычки -
Читать и думать, спать и есть...

Науки выпали из жизни.
Дни полетели - это ты!
На красноватых ветках вишни
Цвели чудесные цветы.

В садах ли города, в лесах ли
Просторно в мире и светло.
Мы с головы до ног пропахли
Дождями, теплою землей!
              29 апреля 1965 года.

            Летом.
Мы словно окунулись в озеро,
Где звук и свет приглушены,
И выплывал к нам с боку окунь,
Качались водоросли-сны.

Любила ранние ты утра.
Сначала ночь, затем светлей,
И речка вся из перламутра
Улыбкой радостной твоей.

Прохладно, чисто тучи плыли.
А мы в кругу берез и гор
Людей, как лоси, обходили
Вдоль дальних берегов озер.

А за равниной бесконечной,
Все дни покрытой белой мглой,
Мы видели наш город вечный,
Лилово-сине-голубой.
           30 апреля 1965 года.

       В белую ночь.
Все материальное притихло.
Роится сумрак, точно в нем
Проснулись души мотоциклов,
Синея призрачным огнем.

В такую ночь хочу к бездомным.
Постель банальна, дом не в дом.
В такую ночь легко влюбленным.
Проснись, пора! Идем! Идем!

Воде гранитные ступени
Не одолеть, не одолеть.
Ты сядешь, обхватив колени,
Теченье светлое смотреть.

Нам жить недолго - время быстро
Летит, летит! Зачем? Куда?
Нас бьет лицом о каждый выступ,
Бросает за борт, где вода.

Мгновенье. Нет. Что делать, люди?
Наш первый час - последний час.
Ведь все, что было, все, что будет,
Прошло без нас, пройдет без нас.
              24 июня 1965 года.

    Твое присутствие в мире.
На остановке у канала
Не ты ль одна, чуть в стороне,
Ждала трамвая и стояла
И тайно улыбалась мне?

Когда входил я в тот троллейбус,
Не ты ли впереди сошла
Туда, где так светилось небо,
Сверкали мирно купола?

Не ты ли тенью в светлых шторах,
Спокойная, одна стоишь
Над этим миром в вечных спорах,
Над шумной суетой столиц?

В кино я знаю поневоле -
Ты в темном зале там сидишь.
Чей смех пронесся - он не твой ли?
На то ж, что я, смеясь, глядишь.

В музее, у картин Брюллова,
На улице ты, всюду ты.
Пройдешь ты, не сказав ни слова,
Ты - образ милой красоты!
            8 июля 1965 года.

     Прогулки ночи напролет.
Ночное небо в белых, синих
Горах и дюнах облаков -
Как перламутры юных лилий,
Как колорит былых веков.

Пилястры, кариатиды, окна,
Колонны, фонари и ты...
Идешь ты стройно и спокойно,
Наш путь - каналы и мосты.
           9 июля 1965 года.

            Дети.
Сквозь Решетку Летнего сада,
Сквозь сплетенье ветвей
Скупо светит белое солнце
На подвижную группу детей.

Все одеты тепло и, конечно,
Беготня, и толканье, и крик.
Только мальчик один, самый малый,
Видел ветви и солнечный диск.

Кто-то, верно, его обидел.
Он стоял в стороне.
В нем звучали холодные дали,
Как когда-то звучали во мне.
            24 декабря 1965 года.

     Прощание с Университетом.
Менделеевская линия!
Так уж быть, пора.
Если был я и беспечен,
Мне ль идти в профессора.

Из аудитории под крышей,
Пантеист-марксист,
Я смотрел на кроны клена...
Долго падал красный лист.

Вот и лето. На каштанах
Свечи. Каждый день
Ждал я тихо, словно чуда,
Запоздавшую сирень.

Выхожу к реке поэтов.
Светел в тучах неба край.
Менделеевская линия,
До свидания! Гуд бай!
            25 декабря 1965 года.

      Зимний день.
Фиолетовое небо.
Невский плес чернеет. Штиль.
Петропавловская крепость.
Бастионы. Тонкий шпиль.

Оснеженны парапеты.
В форме шара фонари.
Тишина на пол-планеты.
Ангел в золоте зари.
          17 декабря 1965 года.

          На Неве.
Невский плес - словно черные очи.
Под лучами прожекторов
Выступают из ночи
Стены лучших дворцов.

Торопливо, торжественно
Из подъездов, ворот
Выбегают нарядные женщины
И уходят вперед.
            29 декабря 1965 года.

      Январский ледоход на Неве.
Чудесно-красные просветы
В лиловом море облаков…
И не было на лицах меты,
Какой страны, каких веков.

Но светят окна  золотые
На зимний ледоход.
И где-то вся в снегу Россия.
Снег идет.
              Январь 1966 года.

   Воспоминания зимой.
Белым бело по всей Земле,
И свет кладет на снег живые тени.
Морозные узоры на стекле -
Как сны уснувших на зиму растений.

Так и у нас - мечты твои и сны,
Пространство, время - все пустое,
То тускло, то светло отражены
Во мне - как солнце золотое.
            11 февраля 1966 года.

          Все было.
Жили бедно, жили скучно,
Жили весело и легко,
И, как солнце, восходит беззвучно
Золотое далеко.

Там качаются сосны, венчаются
Снег, весна, Озерки.
Все хорошее скоро кончается –
День и юность, кино и коньки,

И застенчивая доверчивость,
Упоительный трепет губ…
Все прошло. Делать нечего.
Ты был счастлив и очень глуп!
                13 февраля 1966 года.

            *  *  *
У любви все предвечно -
С мимолетных первых встреч.
Говорили о чем-то беспечно,
Но о главном шла все-таки речь.

А о чем? И не вспомнишь. Не надо.
Все одно. Все одно.
Только солнце чему-то радо,
С целым ворохом снов.

Беспечально, лениво
Горизонт голубел.
Свежий ветер с залива
С нами делал, что хотел.
            5 марта 1966 года.

          Под утро.
Ночь прошла уже – это странно.
Ты от холода вся дрожишь.
«Я вернулась домой очень рано!» -
Ты шутливо говоришь.

Выходи через двор на Неву
И бегом на Васильевский остров.
С головою в постель, в синеву –
Счастье быстро и остро!
               5 марта 1966 года.

     Сфинксы над Невой.
Снег мелькает, льется дождик,
Сфинксы тут как тут.
У Академии художеств
Сфинксы что-то стерегут.

Не могло ведь это слиться:
Тело львицы, женский лик?
То не женщина, не львица...
Отгадай, кто? Сфинкс!

Образ создан, и отныне
Сфинкс, как молния, влечет.
Над Невой и там, в пустыне,
Сфинкс загадки задает.
           6 марта 1966 года.

            *  *  *
В женской поступи есть эта прелесть,
Прелесть лета, света озер,
Что в душе у Шопена пелось,
Нежил Пушкина быстрый взор.

У меня за спиной котомка –
Акварели и ноты шагов.
Мимо сада идет незнакомка.
В ней мелодия дальних веков!
                7 марта 1966 года.

    Жизнь в одном городе.
В каждый миг в моей жизни я знаю,
Где ты ходишь, что делаешь ты.
Я маршруты твои отмечаю -
Эти улицы и эти мосты.

На работе - колбы, мензурки,
И вода не вода - аш два о.
Рост кристаллов - твои мазурки.
Муть в пробирке - твое торжество.

Пусть с трамвая у дома
Ты сошла, отошла не спеша, -
Ты трамваю давно знакома,
У трамвая - моя душа.

Ты выкладываешь булки из сумки.
Ты стираешь в пене белье.
В переулках огни и сумерки -
Как присутствие твое.
         8 марта 1966 года.

         После бала.
В колонном зале дворца
Музыка, свет ликуют.
Касаясь руки, лица,
Пары легко танцуют.

А мы убежали из зала
В холодный вечер весны.
Качаясь, ты плавно шагала
По краю тишины.

В сиянье огней, задорно
Нас город звал, уносил.
Стремиться друг к другу упорно
Никто ведь нас не просил.

Мы так бесконечно свободны,
Так жаждем всего, всего!
О, город, о, люди, сегодня
Да будет позволено всё!
              31 марта 1966 года.

          Вечер.
Небо красное над морем,
Телевышки огоньки.
Все тревожней по квартирам
Телефонные звонки.

Это ты? Кто это? Где ты?
Окна в золоте зари.
Город, в сумерки одетый,
Высветляет фонари.

Вечер сладкий, молчаливый,
Гадкий, страшный – не уйти.
Дня последние порывы
Горем, счастьем изойти.
             1 апреля 1966 года.

       Приморское шоссе.
Что же, едем! Залив огибая,
К морю, к листьям в росе,
Мимо домиков в лес убегая,
Шелестит, летит шоссе.

Ветер рвется, свистит, замирает.
Все смешалось – радость, печаль.
Расступается лес, нас встречает
В белых тучах синяя даль!
            2 апреля 1966 года.

         Весною на Неве.
Как встарь, по ступеням спиральным
    Выйти вплотную к Неве.
Светило рисунком наскальным
    В Неве, а еще в синеве.

Приходится щуриться и сам с собою
    Смеяться: «Старик, салют!»
Качаются льдинки, а там, под водою,
    Их тени, как рыбки, снуют.

Уже не понять, ты старый, ты юный,
    Какая эта река?
Но, верно, есть вечные струны,
    Звучащие сквозь века.
                25 марта 1966 года.

           Зов веков.
Смотри - облака над нами.
Как весело им сиять!
Вот книги - ведь их веками
Всем в упоеньи читать.

Мы счастливы ими, как дети,
И хочется ясно жить.
Но в мире далеких столетий
Не нам облака следить.

И жаль, если жизнь напрасно
Пройдет, не оставив следа.
Ведь вечно лишь то, что прекрасно,
Во что вольются года.

И кто-то в нас горько плачет,
И тают в дали облака.
Искусство - это ведь значит:
Жить всюду, во все века.
              30 марта 1966 года.

        В начале весны.
С крыш высоких струится тепло...
Небо чище, улицы шире, -
Так с весною беспечно светло
Вдруг становится в мире!

Сразу столько смеющихся лиц!
Столько скромных, ищущих взоров!
Столько старых и новых страниц
Ты откроешь из разговоров...

Засияет над морем закат.
В смене дня, словно в смене столетий,
Ты идешь, сам не зная куда, наугад,
На людей натыкаясь, как дети.
              5 апреля 1966 года.

            Ледоход.
К Неве! К Неве! Лучась, играя,
Лед ладожский, неосторожно колкий,
Так поздно, в середине мая,
Уходит, рассыпаясь на осколки.

А между льдин суровой сталью
Вода всплывает и вскипает,
И снова лед синеющей эмалью,
Шурша, со звоном наплывает!
             16 мая 1966 года.

    Ласточки над городом.
Превыше крыш, куполов
Над городом ласточки вьются.
Свобода, стремление, зов -
Так в душу мою и льются.

Как будто твоя рука
Коснулась души унылой:
«Ах, будет валять дурака.
Ведь некогда, некогда, милый!»

День прожит, и что-то прочь.
Над перистыми облаками
Восходит белая ночь,
И город грезит веками.
            29 мая 1966 года.

©  Петр Киле

Источник: http://renclassic.ru/Ru/Phenomenon/1679/1691/