Белое молоко января

В этой белизне была высшая справедливость. Хотя белизна созвучна болезни. Я болела твоей чистотой, которая знала только правильный порядок слов.
Проснешься – за окном деревья в абсолютном покое.
А  потом я случайно встретила тебя в круговороте этого города. Ты стоишь на крыльце отреставрированного особняка, который есть теперь международный банк. Пока ты держишь открытую книгу, твои акции никогда не упадут, ты переворачиваешь страницу за страницей – стихи. И зима эта - стихия. Я обнимаю твое абсолютно белое тело, такое же белое, как эта зима. Оно течет в мое горло горячим молоком, которым невозможно захлебнуться. И напиться – тоже. И снег, который падает на крыльцо, невозможно взять в ладонь – обожжешься. Ты будешь перелистывать страницы за страницами, а я дни за днями. И их толщина будет равна толщине снега выпавшего за все последние ночи, а значит, и молчанию.
Зима абсолютного покоя. Это не черно-белое кино, не драма с надрывом, Action отсутствует, только шорох страниц , как касание крыльев бабочки. Поздней бабочки, которая не успела познать, страсть и рай персикового лета.
И лето теперь – обратная сторона фотографии, с нечеткими лицами на фоне гор и побережья. Лица смываются ливнем, выцветают, жаль, что целительных капель нет в этом белом месяце. Зато снежинки падают черными точками, и, не долетев до земли, превращаются в буквы. Ты подставляешь ладонь, и они не тают на твоей белой коже. Каждое слово – это колея, опоясывающая наши сердца, чтобы они  бились в унисон. А мы знаем, что лед не бьется, он может только растаять. И течь таким же потоком, как течет молоко, которое перегрелось на плите, пока ты отвечаешь на телефонный звонок.
Алло!!!! Ты когда будешь дома?
Алло-алло-алло…..
Буквы в словах всегда становятся в ряд, а траекторию падающего снега просчитать наперед невозможно…