Предвкушение

***

твоих кистей жилистых,
твоих слов, эпитетов,
взглядов трезвых на жизнь,
но мечтательных,
настроений волнительных,
не хватило мне
за десяток лет.

поглощающей,
всеобъемлющей
болью схожей с зубной,
но душевною,
изнутри разрывающей,
и гниющею,
раскололо рассудок
надвое.
принести мне жгуты - твои речи!
завязать узлом расстоянье,
и при встрече - не обжечься бы,
и при взгляде - не рассыпаться..
твоих кистей не дотронуться,
на ладонях твоих не расплавиться...

мне так стыдно признаться совести...
и с нелепостью созидания
не раскаяться,
не обмолвиться
пред  тобой
и твоей самобытностью…

переломом центральным межреберным
закралось в груди настроение,
как сосуд с кислотой - переполнена
и истощена одновременно.



птица

вырваться
птицею
из клетки
золотой,
выстроенной
мной самой,
не проронить
ни пера,
ни слова жалости,
отчаяния,
распечатать крылья,
лететь сломя голову,
не приземлиться
ни на час,
ни на жизнь,
лишь парить...
не в мыслях,
а где-то вдали
от земли,
от суеты,
и кучи ненужностей
недопонятых,
лишних,
непринятых мной
лишенных смысла,
условностей,
обязательств,
традиций,
ненужных более никому -
ни мне,
ни тебе самому


птичке, поющей в моей голове

снишься несколько дней подряд
не могу понять, в чем беда,
я опять влюблена, или просто больна
этой скромностью, этой робостью
белой кожей и смольным волосом
и немного, совсем малость,
твоим голосом.


***

я уничтожила все закоулки,
взорвала дома и людей,
оставив пустырь,
чтоб разбежаться
и не споткнуться
об чей-то дом-гроб
с дюжиной мраморных заборов,
душащих потолков, кирпичей,
чтоб слышать не скрип качель,
не шум машин,
плач женщин и их детей
с кучей проблем,
нехваткой еды и тряпья,
а биение вен в висках
от избытка воздуха
перед дорогой,
искусственно созданной
между мной и тобой.
наметить вектор
для пробы крыла
и унестись туда,
где нет подлости,
нет условности, фальши,
лжи и потерь ,
есть музыка,
свобода мысли,
времени и пространства,
несуществующих дорог, путей,
соседей, ближних городов,
от Питера до Грозного,
от пропасти до полета идей.


***
тонкой нитью от сердца к сердцу,
перевязав узлом, чтоб покрепче...
перепиской с семью песнями
на твои стихи и мои,
с сотней теплых слов, или тысячью...
мне хотелось счастливой  уйти,
закрыв уши, глаза и рот,
заперев на замок кошелек,
не купить билет и не сесть в самолет
закрутить и поставить в подвал,
чтоб тебя у меня никто не украл.


предвкушение

мне так нравятся переписки
наши редкие, ежегодные,
импульсивные, беззаботные,
дорассветные и дремотные
в день рождения мой и твой...
расскажи о весне,
только медленно,
так нечаянно,
в предвкушении...
может песнями,
или строчками из стихов,
философскими,
неизбитыми,
только теплыми,
только чувственно,
так размеренно,  и нечаянно...

расскажи как приедешь в пятницу
и останешься до понедельника
пусть все ложь
и мы больше не встретимся
только дай мне вдохнуть предвкушение



быть мышкой

иногда хочется затаиться в норке,
спрятаться от проблем,
под замок (под знаком
рта жующего верблюда,
выписывающего губами вечность,
бесконечную цифру восемь...)
смотреть на чужие ноги,
чужие заботы,
позабыв о насущном,
под запах сыра
желтого с большими,
простреленными с ружья охотника 
с белой собачкой, дырами,
как в мультике.
быть мышкой,
и ходить лишь изредка,
на цыпочках,
за начинкой от торта,
за мандаринками,
бусинками и лоскутками,
и еще всякой всячиной,
чепухой, которой так не хватает
для радости маленькой,
спрятанной людьми специально,
чтобы грохнуть мышку!
не капканом, и не ловушкой
с тем самым дырявым и желтым,
а тапком с протертой подошвой...
не романтично в общем...

а хотелось всего лишь пуговку
с краю шелкового лоскутка,
чтобы просто забыться
в этом огромном мире
и, как писала Лариса
в своих секретных записках,
"где-то под мостом,
не застрелиться".



***
чуешь, в городе пахнет порохом,
суматохой и мздой политической?
это нечто междустрочное,
вылетающее вертолетами
ежедневно, ежесуточно,
и кружащее в  подсознании.
как по выпечке пересушенной
разбросали кунжут-солдатиков
краснощеких, в литой спец-курточке,
не привыкших к району горному,
днём и ночью стоящих на улицах,
охраняющих территорию,
с калашем и еще чем-то палевным,
наводящим на страх  население.
приходи ко мне в воскресенье,
испечем с тобой хлеб с тротилом,
угостим краснощеких солдат
чтоб пугать не повадно было
чтобы нас с тобой не убило.


***
вылейся мыслями,
черным бисером,
едкой желчью
из головы.
белые пятна
с секундным пробелом,
сменяя картинки,
заполнят однажды
и соединятся в полосу,
заплетутся в косу,
перепутаются и заменят
степенно, одна на другу
переходя с русой на седую
будто не было фильма -
не было жизни,
минутное дело
окончилось мысленной
пустотой,
едким холодом,
кипельной  простыней.