Рубаи как твердая поэтическая форма

(Практическое пособие)

Владимир КИРИЛЕНКО

В древнем иранском фольклоре и в арабо-персидской поэзии (а также в поэзии на языке урду) основной единицей строфики являлся БЕЙТ (двустишие).

Я полагал: «Твори, настал твой час –
Судьба благоприятствует сейчас.

Доколе проводить впустую дни?
Кончай с бездельем, вкруг себя взгляни!

Верши добро и вкусишь от щедрот!
Кто в праздности живет – никчемен тот».

(Низами Гянджеви «Лейли и Меджнун»)

Наиболее распространенной формой использования бейта является четверостишие, которое получило название рубаи или дубейти (то есть два бейта), а также таране – песенные рубаи.

РУБАИ; (араб. – учетверенный) – жанр поэзии (четверостишие). Прародителем рубаи является устное народное творчество иранцев. Впервые этот жанр появился в персидской литературе в IX веке благодаря Абу Абдаллаху Джафару Рудаки. Слово рубаи – среднего рода, несклоняемое; во множественном числе – рубайят (несклоняемое). («Рубай» и подобное – измышления).

Рассмотрим канонические требования к стихотворной форме рубаи на примерах произведений Омара Хайяма (все переводы – Игоря Голубева). При этом учтем, что в силу особенностей европейских языков полного совпадения звучания перевода с оригиналом быть не может.

Классическая РИФМОВКА рубаи – ААБА или АААА:

***
Где польза от того, что мы пришли-ушли?
Где в коврик Бытия хоть нитку мы вплели?
В курильнице небес живьем сгорают души.
Но где же хоть дымок от тех, кого сожгли?

***
Отставил я дела, закрылся на засов
От благодетелей – ничтожеств и столпов.
И руку мне подать теперь лишь друг готов:
Ведь он – такой, как я... Но сам-то я каков?

Способ рифмовки: АААА, – не получил широкого применения.

Полустишия могут иметь ВНУТРЕННЮЮ рифму, чаще всего в первых двух строках:

***
Мой друг, приди сейчас! / Поверь, что «завтра» нет,
И все, что есть у нас, – / сегодняшний рассвет.
А завтра – догонять, / покинув этот свет,
Людей, бредущих прочь / уже семь тысяч лет.

Если в рубаи в конце строк идет РЕФРЕН (повтор), то  в рифмующихся строках обязательно должна присутствовать внутренняя рифма (при желании – и в третьей, холостой).

Рефрен называется редифом (арабское, буквально – сидящий позади всадника).

РЕДИФ – термин поэтики народов Ближнего и Среднего Востока, обозначающий слово (КРАТКИЙ редиф) или группу слов (РАЗВЕРНУТЫЙ редиф), которые неизменно повторяются на протяжении всего стихотворения в конце каждого стиха после рифмы;

смысл редифа состоит в том, что повторяющееся слово или группа слов постоянно попадают в иной контекст и осмысливаются по-новому;

редиф является одной из ярких внешних примет некоторых форм восточной поэзии (газель, рубаи и др.), поэтому обычно сохраняется в переводах.

***
Секретней всякого секрета – Бытие.
Свет, заблудившийся вне света, – Бытие.
Ты в деле преуспел? Но и на этом деле –
Примета бренности, помета: "Бытие".

Здесь краткий редиф – слово («Бытие»); внутренняя рифма: секрета – света - помета.

***
О сердце! У судьбы смягченья не проси,
От круговерти лет спасенья не проси.
Лечение искать – свои мученья множить.
С мученьями смирись, леченья не проси.

Здесь развернутый редиф – группа слов («не проси»); внутренняя рифма: смягченья – спасенья – мученья – леченья.

Наблюдаются попытки «расширить» диапазон схем рифмовки рубаи (добавляются: две парных, перекрестная, опоясывающая), но это представляется неразумным со всех точек зрения, так как подобные «новации» превращают рубаи в обычный катрен.
 
Следует отметить, что поиски аналитических и методических материалов, касающихся канона рубаи, не дали желаемого результата, а отрывочные сведения вызывали много дополнитель-ных вопросов.

Пришлось «докапываться» до всего в основном самостоятельно. Главным препятствием стало незнание языков Востока. В определении закономерностей канона рубайят Омара Хайяма помог-ло несколько текстов, представленных в русской транскрипции. Например, такого типа:

донйА диди о хар чэ диди хич аст
Мир ты видел и все что видел – ничего есть
вАн низ кэ гофти о шаниди хич аст
И то тоже что говорил и слышал – ничего есть
сар тА сар э АфАГ давиди хич аст
Полностью стороны света обежал – ничего есть
вАн низ кэ дар хАнэ хазиди хич аст
И то тоже что в доме укрылся – ничего есть

Для понимания сути канона многое дали профессиональные переводы И. Голубева, В. Державина, И. Тхоржевского, О. Румера и некоторых других поэтов. Особое доверие вызвали труды Игоря Голубева.

Проведенный анализ позволил, как представляется, сделать объективные выводы с тем, чтобы определить конкретные требования канона рубаи.

Итак, «ОСНОВНОЙ ФОРМОЙ» рубаи является четверостишие, в котором каждый стих имеет 12 слогов и делится цезурой (паузой) на равные части (по 6 слогов):

6+6 * 6+6 * 6+6 * 6+6

Старательный гончар! / Тебе и невдомек,
Что и тебе уйти / уже назначен срок.
И тот печальный день / не так уж и далек,
Когда твой прах возьмут / и вылепят горшок.

Очень важным элементом в написании рубаи является требова-ние, которое можно было бы назвать «правилом одного слога». Это значит, что все допустимые изменения «основной формы» рубаи производятся с прибавлением или удалением только одного слога, причем в стихе неприкосновенной остается его первая часть (6 слогов), а изменения касаются исключительно второго полустишия. Выглядит это так:

6+5 * 6+5 * 6+5 * 6+5;

6+7 * 6+7 * 6+7 * 6+7.

***
Коль небеса к добру / склонить не в нашей воле,
То восемь их иль семь, / тебе не все равно ли?
Коль так и так умрем, / важна забота, что ли,
В могиле муравьи / сожрут иль волки в поле.

«Основная форма» рубаи является простейшей из-за своей «монотонности», потому используется не часто. Самым распространенным вариантом рубаи есть тот, где третья строка  (не рифмующаяся, холостая) во второй части имеет на слог больше (или меньше) относительно рифмующихся строк:

6+6 * 6+6 * 6+7 * 6+6;

6+6 * 6+6 * 6+5 * 6+6.

***
Ликуй! Немало бед / пророчат звезды нам,
Пока внимаем мы / небесным письменам.
Но все ж на кирпичи / сгодится наша глина,
Построят люди дом, / а, может, даже храм!

***
«Вчера» уже прошло, и вспоминать не стоит.
И «завтра» днем надежд воображать не стоит.
От «завтра» и «вчера» подмоги ждать нельзя.
Сегодня веселись! Жизнь обижать не стоит.

Особо следует отметить, что игнорирование цезуры в третьем стихе, что встречается довольно часто, конечно, является нарушением требований канона. Если на такое иногда идут переводчики, которым более важным представляется максимальное сохранение образов и мыслей автора, то их, конечно, можно по-нять. В остальных случаях это – авторская недоработка.

Вместить в четыре строки законченную мысль – главное достоинство жанра рубаи. В рубайят выражают и лирические переживания, и философские размышления.

Высочайшим образцом этой жанровой поэтической формы, несомненно, является творчество великого Омара Хайяма.

ПРЕДЛОЖЕНИЕ К РАЗМЫШЛЕНИЮ. Чтобы быстрее выработалось умение контролировать ритмический канон рубаи, возможно, стоит в черновом варианте записывать его таким образом:

Добру и враг, и друг
ответствуют добром,
И эта доброта
не знается со злом.
Врага получишь ты,
злом отвративши друга,
И друга обретешь,
став ласковым с врагом.

В этом случае намного легче ощутить равенство между соответствующими частями строк на слух, без подсчета слогов.

Чтобы еще яснее представить, о чем идет речь, запишем части строк рубаи, которые должны быть всегда равны друг другу, прописными. Первая часть:

ДОБРУ И ВРАГ, И ДРУГ ответствуют добром,
И ЭТА ДОБРОТА не знается со злом.
ВРАГА ПОЛУЧИШЬ ТЫ, злом отвративши друга,
И ДРУГА ОБРЕТЕШЬ, став ласковым с врагом.

Вторая часть:

Добру и враг, и друг ОТВЕТСТВУЮТ ДОБРОМ,
И эта доброта НЕ ЗНАЕТСЯ СО ЗЛОМ.
Врага получишь ты, злом отвративши друга,
И друга обретешь, СТАВ ЛАСКОВЫМ С ВРАГОМ.

Для большей наглядности структуру этого рубаи изобразим с заменой слогов цифрами (большой пробел показывает место цезуры):

1 2 3 4 5 6  7 8 9 10 11 12
1 2 3 4 5 6  7 8 9 10 11 12
1 2 3 4 5 6  7 8 9 10 11 12 13
1 2 3 4 5 6  7 8 9 10 11 12

«ОКОЛЬЦОВАННОЕ» РУБАИ

В классическом рубаи, как правило, первый бейт представляет собой ЗАЧИН, третья строка содержит ВЫВОД, который подкрепляется АФОРИСТИЧНОЙ четвертой строкой.

Работая в этом жанре, я порой начинал рубаи с афористичной строки, которая получала обоснование во второй и третьей строках. При этом на месте четвертой строки явно напрашивалось повторение первой, что я и делал. Рубаи ничуть не теряло своей краткости, а акцент на главной мысли повтором только усиливался. У меня эти рубайят выглядят таким образом:

***
Любви не надо слов, когда она – любовь.
Ты для нее речей напрасных не готовь:
Ее язык – глаза и душ прикосновенье…
Любви не надо слов, когда она – любовь.

***
Ни дружба, ни любовь корыстью не живут.
Рождают чувства их, душ вдохновенный труд.
Погибельны для них возможные расчеты…
Ни дружба, ни любовь корыстью не живут.

Как видно, мысль, изложенная в первой строке, имеет законченный вид – это условие является обязательным.

Мне представляется, что рубаи, окольцованное повтором первой строки, вполне жизнеспособно.

И В ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Никто никому не запрещает использовать любые формы стихосложения с любыми их изменениями, но тогда, быть может, не стоит преподносить как рубаи четверо-стишие, в котором с каноном рубаи есть лишь очень отдаленное сходство. Не представлял же как рубаи некоторые строфы из «Дяди Степы» поэт Сергей Михалков, хотя выглядели они в чем-то похоже:

Дом пылает за углом,
Сто зевак стоят кругом.
Ставит лестницы команда,
От огня спасает дом.