Жёсткая посадка

К Чите подлетали глубокой ночью. Над городом сверкала и гремела гроза Вокруг самолёта постоянно вспыхивали зигзаги молний. Состояние и настроение было ужасное. Стюардесса напомнила ещё раз, чтобы все застегнули ремни, раздала желающим гигиенические пакеты.  Многих пассажиров мутило, так как самолёт нещадно болтало. Мы с сыном люди бывалые, уже не раз облетевшие шарик, вели себя спокойно, но тоже стало не по себе, когда стюардесса объявила,: «Посадка будет жёсткая. Прижать голову к коленям.» Я взяла сына за руку и ободряюще улыбнулась ему-всё будет нормально.Невольно вспомнилось, как 10лет назад летели в Москву, через Чекурдах, с этим же Виталиком, которому тогда от зачатия  было  семь месяцев и он спокойно жил ещё в моём животе, а рядом сидел мой старший шестилетний сынишка. В Чекурдахе при приземлении нам объявили, что самолёт дальше не полетит по техническим причинам, поэтому нужно забирать с собой ручную кладь.

В ручной клади у меня были 2сумки и ковёр два на полтора, который муж заработал на вольной золотодобыче И вот я с этими сумками, ковром и двумя детишками выкатилась по трапу из самолёта, а на аэродроме ничего не видно, метёт сильная пурга. Кое-где мутными пятнами выделяются огни прожекторов. Чья-то добрая душа подхватила мой драгоценный ковёр и одну сумку. Я ухватила сынишку за руку, стюардессы и лётчики с верёвкой в руках, как стадо оленей в загон, повели нас в здание аэровокзала. Нас запихнули со всеми вещами в тёплое, пахнущее специфическими запахами помещение. Помещение было освещено слабо, но можно было разглядеть сидящих в креслах и на полу северных людей, одетых в кухлянки и торбоза. Мне, видя моё положение, выделили койку в комнате «матери и ребёнка».Была глубокая полярная ночь. Только я распределила вещи и ковёр и примостилась на краешке кровати, как послышалось объявление: «Объявляется посадка на рейс Чекурдах- Москва» Опять сборы, упаковка, опять такой  же путь к самолёту.

Самолёт взлетел и набрал такую высоту, что впервые за три месяца полярной ночи мы увидели солнце. Оно, правда,  было такое маленькое и висело так низко, и было так далеко: маленькое, красное пятно, но всё равно это было Солнце. Под нами были пышные, белые облака. Они были похожи на огромные сугробы. Мы спокойно долетели до Хатанги, а оттуда на Москву.

Однако, наш путь до Москвы был сплошным мучением. Самолёт всё  время попадал в зону турбулентности. Мы использовали весь запас гигиенических пакетов. Возмущался малыш, который жил во мне, а реагировала в пакет я. Только я успевала вынести пакет, заполнял свой пакет старший сынишка и так до самой Москвы. Уже подлетели к Москве, сделали над ней несколько кругов и вдруг объявили, что Москва не принимает, летим в Ленинград. Прилетели к Ленинграду, та же история:кружили, кружили- Ленинград не принимает. Полетели назад в Москву, которая, наконец, нас приняла. Еле живые мы вышли из самолёта и от радости заплакали. Сынишка подошел к дереву  и не мог понять, что это такое. Последний раз он видел деревья три года тому назад.

И вот теперь, с замиранием сердца, ждём посадки в Чите,  а будет ли эта посадка? Мы то летим в какую-то яму, то  резко взмываем вверх. Сердце то замирает и останавливается, то падает, кажется, вниз живота и не хочет больше биться.Мелькает мысль:Господи!, прости за всё, но  спаси ребёнка! И вдруг,- жёсткий удар, тряска и неимоверное облегчение-приземлились!Через несколько минут вышли из самолёта.

В аэропорту никакой грозы нет, она ушла к центру города: после душного самолёта необыкновенно чистый воздух, наполненный озоном, который нас оглушил и опъянил. Слава Богу! Здравствуй родная земля! Нигде так не хорошо, как на тебе.