Протокол любящего тигра

           Протокол любящего тигра

                ... Ларисе М.
Я — Петров Виктор Петрович, прибыл в г. Сочи из Москвы. Цель приезда — отвлечься от всего и наконец отдохнуть. С жильем мне в тот день не повезло. Решил найти трехрублевый ночлег, а утром продолжить поиски комнаты. Перед тем как договориться о койкаместе с местными аборигенами, я свернул на набережную — искупаться. Было уже довольно поздно. Метров через двести начинался центральный пляж. Я остановился, начал раздеваться, как вдруг заметил мужчину, который сидел у воды. Он встал и направился в мою сторону. Что-то сразу мне не понравилось в его походке... Что делать? Я нащупал ногой крупную гальку. Вокруг — ни души. Человек приблизился. Н-н-да! На лице и шее у него три глубоких шрама.
—  Здравствуйте.
—  Добрый веч...
—  Не добрый!
Голос у незнакомца хрипел, как порванный динамик.
—  Извините за беспокойство...
—  Пожалуйста.
Мне показалось разумным помолчать. То есть я ожидал вопроса: «Сигаретку, спички, денег!» Ничего. Убирать ногу с гальки не стал: «Вдруг бандит!»
Пришелец долго, изучающе смотрел на меня, затем отвернулся и лег на ближайший топчан.
—  Вас напугал мой вид?
—  Нет. Не очень...
—  У меня постоянно проверяют документы, будто я кого-то ограбил или убил.
Что предпринять? Пойти купаться и рискнуть вещами? Подождать?
Я присел на соседний обломок шезлонга. Деревяшка перевернулась — камня под ногой больше не было.
—  Боитесь оставить свою одежду?
—  Что мне вам ответить?
—  Пригласите искупаться, например.
—  Пойдемте...
Незнакомец встал и пошел, не оборачиваясь, к морю.
—  Не волнуйтесь, не помешаю.
Медленно раздевшись, проклиная свой вечный авантюризм и ночные прогулки, я побрел следом. Мужчина вошел в воду в брюках...
—  Как вы относитесь к поверьям? Вон та упавшая звезда могла бы означать чью-то гибель?
Увидев, что он решил искупаться в светлом, вполне приличном костюме, я подумал о его психической неполноценности. «Сумасшедший» читал мои мысли.
—  Да прекратите вы трусить! Что еще вас пугает — мой заплыв в одежде?!
-Да.
—  Глупо! Желания должны быть неожиданными. Плывите!
Гм! Мне не хотелось показывать какому-то неуравновешенному свой страх и я поплыл. Из темноты тут же донес¬ся хриплый голос:
—  Мне хотелось бы кое-что рассказать. Когда доплывем до буя, все будет кончено!
Я нечаянно глотнул морской воды и закашлялся.
—  Слушаете?
—  С-с-слушаю. Гха-гха!
—  Стукнуть по спине?
—  Нет, нет, благодарю...
— Так вот... Я очень любил одну женщину, но обстоятельства не позволили предложить ей руку и сердце. Я смалодушничал, я сбежал. Ца-ри-ца! Как тонко могла она посо¬ветовать в свои двадцать три года, как умела слушать, любить, молчать, понимать! Белокурые длинные пряди, добрые фиалковые глаза, нежнейшее сердце. Я так и называл ее: Ца-ри-ца! Вы слушаете?
—  Да, да.
—  Она была моей первой любовью за тридцать пять лет разумной жизни. Я сбежал! Чудовищная глупость. Мне показалось, что я теряю какую-то мнимую свободу.  Захотелось остаться загадочным. Понимаете меня?
—  Не знаю...
—  Во мне всю жизнь жил сумасшедший, если не сказать, художник. Она это знала, а я лишь чувствовал, догадывался об этом глубоком безумии. Ему не хватало лишь потрясения. Оно произошло. Любовь! Миллионы мечтают найти человека, который понимал бы их! А я...
—  Вы не вернулись? — вырвалось у меня. В ответ раздалось почти рычание:
—  Об-сто-я-тель-ства!
Голова рассказчика попала в лунную дорожку, и я теперь видел крупный горбатый нос, выпуклый лоб, длинные волнистые волосы. На секунду мне показалось, будто бы я плыву рядом с хищной птицей или зверем. После минутно¬го молчания он продолжил:
—  По профессии я, можно сказать, ученый: доцент, кафедра, университет. В уссурийской деревне, куда унес этот приобретенный интеллект мою глупую голову, мне пришлось преподавать в начальных классах «азы» и «буки». Год жизни я не жил... Все мысли были с нею! Как она? Здорова ли? Жива? Чудовищная тупость и упрямство по-прежнему удерживали меня в тайге. Из страха, что она меня разыщет, я никому не писал. Изба моя стояла на околице, с соседями общаться не хотелось. Дети, впрочем, относились к новому   учителю   почти   нежно.   Дети...   Весной   начались странности.
—  У вас по плаванию какая была оценка?
—  Мы бегали...
—  Буй недалеко.
—  Не волнуйтесь, доплыву.
—  Странно, все странно: ваш ответ — «бегали»...
—  Мной тогда овладело желание бегать. Бежать, не важно куда! До изнеможения давал круги по комнате. Даже связывал ноги хитроумными узлами, а потом — все! Вместе с рамой вылетел в палисадник, вскочил и умчался в тайгу. Я прыгал через завалы, ветви, ранил и лицо, и руки — я не ощущал   боли.    Наоборот!   Тело   налилось   удивительной мощью, сердце пылало желанием достичь цели! Но какой? Тогда казалось, будто в этом повинно солнце. Я несся в сторону восхода.  Потом я понял: меня влекла великая сила любви! Я рвался к ней, брошенной любимой женщине.
Мужчина нырнул. Очень долго не показывался на поверхности, затем всплыл на том же месте, лег на спину и продолжал:
—  Еще не все! Через некоторое время я стал совершать дикости.    Бросался   вдогонку   разбуженным   животным. Прыгнул на спину белой оленихе, рвал ей когтями шкуру, скакал верхом через мелкие таежные ручьи, ямы, свалился и со всего маху ударился головой о ствол огромного кедра. Когда я очнулся, передо мною сидела крупная тигрица с коричневыми подпалинами по бокам. В глазах ее отражался красавец тигр. Страха я не почувствовал. Только любопытство. Медленно перевел взгляд на свои руки и увидел мощные волосатые лапы — зверь!!! Я — царь тайги! Лениво потянувшись, я тихо зарычал и придвинулся к тигрице вплотную — она не дрогнула. В ее глазах светились нежность и любовь!  Не удивляйтесь! Звери все чувствуют сразу, они понимают без слов. Глаза в глаза.
—  Лоррр-ро! — негромко представилась тигрица.
—  Се-ет! — ответил я.
Через минуту мы уже брели средь высокой травы и цветов. Царь — впереди, царица, как и подобает, чуть левей и сзади. О какое великое чувство распирало мне грудь. Я мечтал, чтоб все обитатели тайги напали разом. Я знал: победителем будет тигр. Он полюбил!!!
—  Лор-ро!
—  Се-ет!
От ласкового рыка метнулись в небо птицы. Пройдя несколько километров, мы вдруг вышли на обрыв. Внизу возвращалось с водопоя оленье стадо. Животные растянулись в пеструю колонну — самое время атаковать. В туче мелких камней я предстал перед ними, и некоторые рогатые завалились от страха на бок. Валуны рушились следом. После моего прыжка я и сам будто камень вломился в испуганный строй, одной лапой зашиб крупную самку, сбил на ходу еще пару телят и порысил к тигрице — хватит!
В крапленых глазах царицы сияли восхищение и любовь! Нарочито спокойно растянулся я возле коричневых лап, куснул Лорро за бок. Она лизнула мое ухо — какое счастье!
Красавица моя перегрызла горло полуживой оленихе, стащила тушу в тень дерева, огляделась, пошла к реке, и вдруг неподалеку раздался свирепый рев сородича! Я разом вскочил на все лапы, догнал Лорро. К нам, хромая, приближался крупный свирепый тигр. Возможно, я помешал его охоте, возможно, он тоже любит. Мечты сбылись. Я бу¬ду биться за любовь! Шерсть поднялась на мне дыбом. Казалось, полосы на шкуре вывернутся наизнанку. Челюсти треснут от ответного рыка. В три броска мы сблизились и столкнулись в воздухе грудью! Это был опытный боец. От удара затрещали кости. Какое везение! Победа не будет легкой. Любуйся, царица!
Несколько раз враг укладывал меня на бок. Никак не удавалось заметить, каким приемом пользуется тигр. Хромой содрал с меня загривок. Он побеждал. Моя бедняжка попыталась помочь, но я остановил ее яростным взглядом, не дав себя унизить. Конец! Тигр промахнулся! Мои клыки вспороли ему глотку.  В страшной агонии боец хрипел и
рвал мне когтями плечо. Я сильнее сжимал челюсти и волок его к Лорро. Зверь сдох. Глаза царицы горели зеленым пламенем. Она переволновалась.
-  Я жив!!!
-  Сет!!!
Она бросилась ко мне зализывать раны.  «Люблю!» — слышалось в ее тихом урчании.
Мужчина перевернулся на живот, закашлялся. Впереди метрах в ста показался буй.
—  Дослушайте, конец близок.
—  Скажите, что означает «Сет»?
—   Царь пустыни,  миф.  Итак,  невероятным образом я вернулся в человеческое обличье и медленно умирал в своей избушке. Меня нашла почтальонша. Если б не она, я бы истек кровью. Тело и лицо покрывали раны. Мне оказали первую помощь, потом перевели из обычной больницы в психиатрическую. Сами понимаете — кроме этой истории, мне нечего было рассказать доктору. После годовых тестов, анализов и прочей скуки меня выпустили на свободу с туманным диагнозом:  «Материалистический переход к ата¬визму ввиду глубокого потрясения, не имеющего в современной науке надлежащего объяснения». Фантастика! Бородатые умные люди не смогли объяснить настоящую при¬чину — любовь!
Власти отправили меня в поселок, так сказать, по месту работы. Родители моих подопечных встретили бывшего учителя с таким вниманием, чуткостью, что я провел даже несколько уроков. Малыши очень привязались ко мне. Представляете, один из них даже сочинил сказку! Возможно, его вдохновил рассказ почтальонши, возможно, личная фантазия, но история такова, будто бы я — изгнанный царь зверей. Забавно. Взрослые пошли дальше сказочника. Они решили оставить живой экспонат в своем селе. Сотрудники школы с сельчанами задумали женить бобыля. В мое отсутствие приехала из районного центра практикантка. Тоненькая, беленькая такая. Говорили, очень интересовалась мною, симпатизировала и фантастические басни о царе тайги ее не смущали — наоборот! Думаю, что только мощные уколы психиатрички и равнодушие, как после приступа эпилепсии, позволили мне допустить очередную глупость...
—  Простите, но как же ваша любимая?
—  Она покончила с собой.
—  Неправда!
—  Правда...
—  Кошмар!
—  Свадьба длилась два дня, длинные столы, ленты в гривах праздничной тройки,  цветы...  Никогда в жизни я не ощущал столько внимания к своей персоне. Ах если б на месте невесты сидела другая!
На третий день я исчез. Говорят, именно невеста сильно забеспокоилась и призвала всех к поискам. Нашли... Снова был я весь в крови, по огороду виднелся след, будто меня волокли, а у кромки тайги рычала и бесновалась от ярости огромная, в подпалинах, тигрица. Вот и вся история. Спасибо и прощайте!
Мужчина шумно выпустил воздух, тоскливым взглядом проводил бегущую в облаках луну и нырнул.
То ли от прохладной воды, то ли от рассказа, но меня забило крупной дрожью. Я ухватился за буй и стал ждать, пока незнакомец всплывет. Страх ушел. Хотелось успокоить человека, утешить сочувствием, пригласить выпить, в конце концов. Он не вынырнул. Напрасно я звал, рванул к берегу, искал по всему пляжу — исчез!
...Ночь я провел в отделении милиции. Тело найдено не было, следователь не хотел более слушать мои небылицы про Любовь и Смерть, выписал штраф, заставил заполнить протокол и пожелал хорошо отдохнуть.