Открытая дата

Мяв!

Когда ко мне зимой прибилась кошка
И привела измученных детей,
Была я словно голый нерв без кожи
И видеть не могла чужих людей.
Но эта неподъемная забота -
Мороженные уши и хвосты -
Меня отогревала отчего-то,
Хотя и были коготки остры.
Порой вся эта чёртова семейка,
Мою еду на части разодрав,
Съедала всё, и отобрать посмей-ка:
Немедля раздавался грозный мяв!
Но ввечеру, устроившись под пледом,
Они включали пламенный мотор,
И засыпала я за ними следом,
И страшных снов не видела с тех пор.
Теперь живу бесстрашно и упрямо,
Пока меня от всяких бед хранят
Седая кошка - ласковая мама,
И чёрный кот, и ярко-рыжий брат!


Быль

Дядя Коля, баба Нюра
Да козёл Бобыль...
Вот куда я влипла сдуру,
Вот в какую быль.
Дачник здесь не оседает,
Слишком долог путь.
На дороге - пыль седая
Не дает вздохнуть.
Попик топает по краю,
Коротает век.
Он старушек отпевает,
Добрый человек.
А когда село иссякнет
И сгниют мосты,
Уходить придется всяко
В дальний монастырь.
Кто прошелся чёрным гостем?
Вроде не война...
Но останусь у погоста
Только я одна.


Воинство

История репьями колется,
И за околицей моей
Опять в намёт бросает конницу
Неукротимый Берендей.
Давно в пространстве нашем мира нет,
Безумен враг и рвётся в бой,
Но ступа яростно пикирует
С пилотом Бабою Ягой.
Врагу усталому напиться бы,
От жара глотки ссохлись аж,
Но заминирован копытцами
Весь окружающий пейзаж!
Бежали конные и пешие,
И водяные вслед палят.
Ведут кикиморы и лешие
В плен перепуганных козлят...
Храня своей земли достоинство,
На этом крайнем рубеже
Застыло сказочное воинство,
Поскольку некому уже.


Предрассветное

                Темнее всего перед рассветом
                Бенджамин Дизраэли

Я живу - доживаю за краем земли,
Где «Сапсан» не нарежет пространство ломтями,
Где не надо спешить и толкаться локтями,
Где упавшая ночь прошептала: «Замри!»

Петухи выкликают ненужный восход,
На реке невидимкой кричит пароход
И огни собирает на нитку,
Я тогда выхожу в предрассветную мглу,
Там от радости пес мой похож на юлу,
И спасибо ему за попытку....
Потому что граница идёт у крыльца,
Где железная тьма не пропустит лица,
И сердца остановит и вынет.
Нет ни меры, ни веры у этой межи,
Там остывшее время меня сторожит
И стреляет в упор и навылет.

Но как только восход обнажает клинок,
И над миром звучит заклинание птичье,
Бесполезная темень меняет обличье
И сжимается жалобной тенью у ног.


Бомж Юрик

Бомж Юрик, пятидесяти с гаком лет,
Каждый день ковырялся в нашей помойке.
Он был одноглаз, но прилично одет,
Только жутко чумаз – такого отмой-ка!
Когда я приносила еду котам,
Смотреть не могла, как он тихо плачет.
Уходила молча, и слышала там
Быстрое чавканье - его и кошачье.
Однажды, уже вещички собрав,
Остатки еды отнесла бедолаге.
Мой сломанный, но не убитый нрав
Тащил меня прочь, к тишине и бумаге.
Сказала: "Прощайте", - так сухо, и тот
Рукой помахал, все закончив разом.
Потом тихо бросил: "И это пройдет!.."*
И глянул мне вслед протрезвевшим глазом.

* - http://www.bibliotekar.ru/encSlov/9/61.htm


* * *

Конец недели, как отрезало
От времени и от пространства...
Соседка, необычно трезвая,
Уходит вдаль со школьным ранцем.
Не пропадать же - дочь шалавая
Давно простилась и отчалила.
Бутылки - левая и правая
Звенят привычно и отчаянно.
А друг ее, Степан Васильевич,
Весь истомился в ожидании.
Когда-то он ее снасильничал,
Однако дело это давнее.
Оно и было, может, лучшее
Во всей судьбе ее усталой...
Я вслед смотрю и время слушаю,
Которого осталось мало.


Бездонной ночью

Гореть и задыхаться мне в аду
За помыслы греховные ночные,
За то, что не могу дышать я ныне,
За сны, предвосхищавшие беду.
И мне, не евшей сныть и лебеду,
Не ждавшей запоздалых похоронок,
Спешить ли на свидание к Харону,
Куда зовет мой обнищавший дух...
Прости, мой сын, тебя я не найду,
Ты не случился, не явился миру,
За это мне воздастся полной мерой,
И это наяву, а не в бреду.

Бездонной ночью не ищу я сна,
Виновна, и никем не прощена.


Стая
 
Всё не то, не о том и не так,
И цена этим песням – пятак,
Если сложится день побазарней.
То ли вою, а то ли пою,
Глохну, стоя на самом краю
И себя ощущая бездарной!

Гонит ветер по кромке воды
Не стихи, а пустые листы,
И остыл мой порыв благодатный...
А поддатый строитель могил
Нерожденную песню зарыл
И поставил открытую дату.

Но кому-то, я знаю, слышны,
Голоса посреди тишины,
Там слова собираются в стаю.
Вот они улетели за край.
Говорю: не смотри, и закрой
Дверь свою, задыхаясь и тая...


* * *

Переломаны крылья России,
Долгой ночью оборван полет,
И духовная анестезия
Головы нам поднять не дает.

Обезлюдели долы и веси,
Как же мало трудов и молитв!
И какая судьба перевесит,
Переможет и переболит...