крик

                Крик

                В. Сердечникову

На берегу глиняного озера сидели два пацана лет восьми и, с тревогой поглядывая то на старый будильник, то на коричневую поверхность воды, тихо беседовали:
—  Сегодня Иван занырнул, аж мама родная!
—  Ты, Петька, про мать помолчи...
—  Не понял?!
—  Он ее видит в воде...
—  Откуда у детдомовца мать?
—  У него есть.
—  Как это?
—  Заметил — Ванька никогда не кричит?
—  Ну...
—  Он считает, что при рождении убил криком мать.
—  Во дурак!
—  Повитуха его по заду хлопнула, он крикнул, мать испугалась и...
—  Кеша, кончай — мне страшно.
—  Ладно, но это факт.
—  Чё он не выныривает-то?
—  Беседует...
—  Дай чибасик, а то уйду!
—  Курнем вместе.
Петя со страхом огляделся вокруг.
—  Я больше сюда не ходок.
—  Трус.
—  Нет, просто грустно становится — мне б тоже хотелось мать увидеть.
—  У тебя же фотка есть...
—  А вдруг это не она?
—  Она. Ты — копия. Красивый, как девочка.
—  Я тебе в глаз щас въеду!
Из воды с шумом вынырнул Иван.
—  Сколько, пацаны?
—  Три минуты.
—  Мало. Кеша, а ну кинь часы...
—  Ой, Вань, а они стоят...
—  Дал бы я тебе в глаз!
—  И я бы ему, Вань!
— Ладно... Друзьям, Петька, драться нельзя. Дай курнуть.
—  На. Ты мать-то видел?
—  Чью?
—  Свою. Кеша говорит, что...
— Не верь брехуну. Просто каждый сирота должен побить какой-нибудь мировой рекорд, иначе жизнь на Земле остановится. Пошли назад, мальцы, а то засекут нашу отлучку!
Полночь. Кеша, закутавшись в одеяло, сидит на табуретке посреди спальни и вдохновенно врет: «Пятьсот лет назад, на месте нашего детдома была пиратская «малина». Они грабили по миру всякого разного и пулей сюда — ныкать сокровища по чердакам и подвалам».
Пацаны слушали очередную байку затаив дыхание. Глаза их в темноте мерцали огромными светляками. Изредка кто-нибудь выказывал вслух свое недоверие, но был тут же парирован сочинителем:
—  Чем докажешь?
—  А откуда у Крысы-математички две золотые фиксы во рту появились?
—  Мало ли...
—  Ей влюбленный ботаник подарил. Я лично видел. Пестик их выдрал из пиратского черепа щипцами, встал на колени и со словами: «Люблю тебя, Люся, смени клыки на ко¬ронки!» — преподнес.
—  Во брехня!
— А посмотри на директрису — от ушей до груди в золоте!
—  У нее, может, муж — вор в законе...
—  Какой вор с такой коровой жить будет?
—  Коровы, как известно, не летают, а эта падла моторчик включит в одном месте и всю ночь кружит над детдомом, — сокровища сторожит.
—  Кешка, кончай брехню!
—  Лично два раза видел!
—  Не спорьте — они давно все нашли, а нам голову уроками морочат.
—  А чё ж мы ничего не нарыли до сих пор, Кеш?
—  Это только в полночь. Кто со мной?
—  Старшие увидят — вломят...
—  Поэтому, дети мои, учитесь хорошо, подрастайте, а уж сокровища потом.
В Кешу полетели подушки. Он, хохоча, пробежал по спальне и юркнул в койку. Кто-то вдруг крикнул: «Атас, пацаны, — «сова» канает!» — и слушатели талантливо захрапели, глубоко задышали... Через спальную комнату, с фонариком в руке, тихо прошел ночной дежурный по детдому.
На следующий день урок ботаники проходил в саду — окучивали деревья. Было ветрено. Старшие отдали мальцам куртки, а сами грызли с Крысой математику. Кеша был наказан Пестиком за опоздание. Он копал возле забора яму для строительных отходов. Ботаник прохаживался возле учеников, что-то бубнил про растительный мир, как вдруг Кеша завопил и промчался по саду с черепом в руке!
Ночью он врал про сокровища пиратов стоя — Пестик его выпорол.
Кеша напрочь отрицал кражу черепа в классе анатомии и клялся, что сука Пестик заметает следы личного грабежа.
Двадцать второго июня ходили в Дом ветеранов войны. Все пацаны выбрали себе «родственников» и решили им во всем помогать. Как только стемнело, старшие надергали три мешка яблок в пригородном мичуринском хозяйстве и отнесли их голодающим старикам.
Садоводы подали заяву. Милиция начала расследование, но здание Дома ветеранов вдруг дало такую трещину, что их срочно куда-то эвакуировали, а дело закрыли.
Кеша, конечно, тут же узнал из «достоверных источников», что бойцы копали подземный ход в Кремль — плюнуть кой-кому в рожу!
В Петькин день рождения, утром, всем детдомом снимали его с водосточной трубы третьего этажа. Он сорвался с конька крыши и, к счастью, зацепился ремнем за металлическую скобу крепления. Так и провисел бедняга всю ночь, как кукла в театре Карабаса-Барабаса.
Петька хотел побить мировой рекорд, простояв под луной на одной ноге. Об отсутствии подобного достижения ему, конечно же, поведал Кеша.
Вруну сделали «темную». Отхаживал его Иван, из старших. Он мазал другу следы порки и синяки под глазами лечебной глиной озера.
В начале июля приехала комиссия из области. Весь детдом торжественно построили во дворе в три шеренги, но Иван напрочь сломал официалитет осмотра. Он подошел к главному и при всех заявил, что педагоги порют малышей, а старших лишают ужина и сажают в «холодную». Ивана тут же увели в кабинет директора. Пацаны же аплодировали ему вслед и свистели, как на футболе.
Утром его одежду нашли на берегу озера. Иван исчез.
Дирекция вызвала милицию, аквалангистов — тело обнаружено не было.
Петька всю ночь плакал. Ему приснилось, что Иван встретился на дне озера со своей матерью и решил больше никогда не всплывать в этот мир.
Кеша пытался успокоить друга чтением тайной записки, где Иван якобы извещал об их скорой встрече на экваторе, но Петька бросился в драку.
Пацаны с трудом оттащили его от уже битого ими товарища и объяснили: Иван просто ушел в бега — что ему тут делать?
Только на рассвете Петька заснул, всхлипывая и бормоча о маме...
Жизнь в детдоме круто изменилась. Директрису и Пестика выгнали с работы. На Крысу кто-то бросил из окна дохлого кота, и она ушла сама, а Петьку и Кешу отправили в колонию. Их взяли при попытке выкрасть акваланг и надувную лодку из спортивного магазина.
Фантастические истории Кешки заменили фильмы — городские власти подарили детдому цветной телевизор. Пацаны, впрочем, еще долго искали по подвалам пиратские клады в надежде разбогатеть и свалить на Экватор.