Медный вальс на осеннем балу Вечность И. Царева-29

БЕЛЫЙ ВАЛЬС НА ОСЕННЕМ БАЛУ


http://www.youtube.com/watch?v=8ycQVGnnXrk - стихотворение "Город",
http://www.youtube.com/watch?v=bQCw5c1rfsE - "Тобол"
http://www.youtube.com/watch?v=IMS6YhQ-Rdk
- еще три стихотворения Игоря Царева


И далее, зайдя в прозрачный лес,
Где обитают белые и грузди,
Почувствовать, как новый интерес
Чуть-чуть разбавит вкус осенней грусти...
И закурив, глядеть из-под руки,
Устало примостившись на откосе,
Как темное течение реки
Куда-то листья желтые уносит
И.Царев

А теперь немного о грустном – осенние строки так и возникают, то там, то тут. И начинаешь понимать, что  речь не только и не столько о времени года, сколько о состоянии души человека.

Ведь ни для кого не секрет, что вольно или невольно весну мы сравниваем с юностью, лето – с молодостью, осень -  со временем зрелости, а зиму –  с наступлением  старости и покоя.
У славян и новый год-то начинался весной вместе с воскрешением природы, разве это не логично?

Наверное, с каждым годом, глядя на увядание природы, мы задумываемся и о собственной жизни и судьбе, особенно когда «земную жизнь, пройдя до середины», лет до сорока пяти, начинаешь понимать, что теперь  мы погружаемся в осень, какое бы время года не царило в природе.

Как-то не хотелось о грустном, но когда в  третий раз на моем компьютере почти само собой врубилось стихотворение Игоря Царева «На осеннем балу», ( есть видеоролик, но специально я его не включала, такие вот чудеса творятся с техникой)  то отложила все другие стихотворения и взялась за осенний бал, решив пригласить поэта на белый танец.

Если  посмотреть на даты написания этих стихотворений, то чем позднее они писались, тем более личными и более философскими кажутся, это закономерно, и все-таки… Музыкально одаренный поэт Игорь Царев тщательно  подбирает мелодии  для  своих осенних шедевров. Конечно, в первую очередь будет звучать медный вальс на этом осеннем балу. И вообще вальс -  парный танец – это главное кредо  для нашего Мастера. Только мы оказываемся не в  танцевальной зале, а под открытым небом, чтобы еще можно было вдохнуть свежего воздуха,   полюбоваться невероятной красотой осенних лесов.

Мастер приглашает нас всех на осенний  бал под открытым небом. Но сначала стихотворение, которое для меня стало знаковым. Сначала были  «Тобол» и «Апокалипсис» - третьим оказалось «На осеннем балу». Сначала каким-то чудом у меня оказался  видеоролик в компьютере, другие записать не получалось, а потом  ролик стал врубаться сам, когда занималась какими-то другими делами, и с трепетом слушала снова текст стихотворения об осени, и не только об осени, конечно…
На осеннем балу

Игорь Царев

И проныра утка, и важный гусь
Мне крылом махнули, и «на юга».
Вот, возьму и наголо постригусь,
Как леса на вымерших берегах.

Дрожь осин – не блажь, и не просто «ню»
Этот бал осенний на срыве сил.
Над Расеей всею, как простыню,
На просушку Бог небо вывесил.

Жаль, что солнца нет, и тепло в облет.
Наклонюсь напиться из родника
И... с размаху стукнусь лицом об лед.
Да, ты, братец, тоже замерз никак?

Усмехнусь, и кровь рукавом с лица
Оботру - не слишком ли рьяно бьюсь?
Не ярыжник я, и не пьяница,
Но, как пить дать, нынче опять напьюсь.

Поманю Всевышнего калачом:
"Не забыл о нас еще? Побожись!"
Я ведь тем и счастлив, что обречен
Ежедневно биться лицом о жизнь.
http://www.stihi.ru/2006/09/26-1093

Вот таким странным кажется на первый взгляд этот осенний бал под открытым  небом, ведь совсем не о танцах на этот раз идет речь, ну не об обычных  танцах. Это бал перемен в природе, когда по первым приметам - улетающим на юг птицам, мы начинаем понимать, какие грядут перемены… Это внутреннее ощущение осени в душе, оно  уже остается незыблемым с той самой середины жизни.

Ведь классики все практически ушли до этого отрезка в 45  лет, и они не могли его  ощутить в полной мере, Игорь Царев чуть ли не первым ведет нас в осень жизни смело, почти отважно, показывая нам все прелести и горести осени жизни.  Вот и в рецензии он отмечает:

Осень настраивает на философский лад. Подсчитывая "осенних цыплят", невольно задумываешься о смысле жизни :)
Игорь Царев 10.10.2006 16:17

Это для 30-и летнего Пушкина, да еще сбежавшего от столичной суеты, осень была « очей очарованием», когда «приятна мне твоя  печальная красота». До настоящей осени в душе он и не доживет вовсе.

Дрожь осин – не блажь, и не просто «ню»
Этот бал осенний на срыве сил.
Над Расеей всею, как простыню,
На просушку Бог небо вывесил.

Мы все присутствуем  на балу обнаженных  деревьев,  поэт вырывает взглядом осины, особенно трепетные и беззащитные на осеннем ветру.  А ведь в этом лесу довольно холодно, мы словно бы снова оказались «под луной ледяной»

Жаль, что солнца нет, и тепло в облет.
Наклонюсь напиться из родника
И... с размаху стукнусь лицом об лед.
Да, ты, братец, тоже замерз никак?
 
Таким внезапно может оказаться состояние поэта в холодный осенний день, и нет какой-то определенной причины для такого поворота событий, и внешних раздражителей нет, кроме  самой осени, но эта внутренняя драма продолжается, и особенно отчетливо видна поздней осенью

Усмехнусь, и кровь рукавом с лица
Оботру - не слишком ли рьяно бьюсь?
Не ярыжник я, и не пьяница,
Но, как пить дать, нынче опять напьюсь.

Почему-то вспоминаются сюжеты и герои Достоевского, словно бы осень переносит нас из плоскости  поэзии в  пространство прозы. И это  не белый танец, как предполагалось прежде, а какая-то дикая пляска просматривается за этим внешним спокойствием «осеннего увядания»
Поманю Всевышнего калачом:

"Не забыл о нас еще? Побожись!"
Я ведь тем и счастлив, что обречен
Ежедневно биться лицом о жизнь.
 
Жизнь, словно замерзший ручей, и это не минутное состояние души, сам автор подчеркивает, что так происходит ежедневно. Какая-то вечная драма скрывается за этими строчками, и нам только чуть приоткрывают завесы тайны пронзительные строки. Но если все заледенело в любимой им природе, то как должен чувствовать себя Мастер?

Это каждодневная драма рисуется и в стихотворениях о людских судьбах. Перечитайте «Братьев», «Бродягу и Бродского», «Балладу о старом адмирале», «Полковника».   Очень разные люди, достигшие высоких званий и выброшенные внезапно судьбой на берег, или ничего не достигшие,   тоже вычеркнутые  из жизни – все  они  оказались на осеннем балу.   Да и сам Мастер только кажется сторонним наблюдателем. На самом  деле, как мы видим из этого стихотворения, написанного от первого лица, он тоже один из них.

Я ведь тем и счастлив, что обречен
Ежедневно биться лицом о жизнь.
 
Ощущение трагизма существования при внешнем благополучии потрясает еще сильнее, и заставляет поверить всему, о чем нам поведает Мастер. Хотя он может быть другим, наверное, а сейчас  это осень виновата.
 
Пыталась найти у поэтов серебряного века что-то  осеннее, равное по накалу этому стихотворению,  понимая, что поэт  должен быть относительно взрослым, мудрым. Но как-то ничего не находилось, пока не дотянулась до В.Набокова, помня о том какие великолепные у него зимние стихотворения, вот и здесь вдруг открылась « Осенняя пляска», именно пляска сорвавшихся с веток листьев…Те же духи природы, которые в эту пору прощаясь с миром, исполняют свои ритуальные танцы (  дриады и фавны-  древние боги)

Стихотворение Набокова

"Осенняя пляска"
Кружитесь, падайте...
Мы - смуглые дриады --
осенним шорохам и рады и не рады:
лес обнажается, и фавны видят нас,
и негде спрятаться от их янтарных глаз.

Шуршите, блеклые...
Вчера мы на поляне
плясали в розовом предутреннем тумане,
подбрасывали мы увядшие листы,
и осыпались они так мягко с высоты,
холодным золотом на плечи нам спадали...

Шуршите, блеклые...
Вчера нас увидали,
и встрепенулись мы, и разбежались вмиг,
за нами топот был, и чей-то звучный клик
то рядом, то вдали - звенел и повторялся...

Шуршите, блеклые...
Край неба разгорался,
и шумно мчались мы, то плача, то смеясь,
и пестрые листы, за нами вслед кружась,
летели, шелестя, по рощам и по скатам
и дальше - по садам, по розам, нами смятым
до моря самого...
А мы - опять назад,
в леса да на холмы - куда глаза глядят!

8 августа 1918

Как удивительно, но вот именно это стихотворение можно было назвать «На осеннем балу», это действительно то самое действо,  на которое только намекает нам Игорь Царев

Шуршите, блеклые...
Вчера мы на поляне
плясали в розовом предутреннем тумане,
подбрасывали мы увядшие листы,
и осыпались они так мягко с высоты,
холодным золотом на плечи нам спадали...

Здесь все похоже, только Набоков удаляет из текста и автора,  и лирического героя – на этот раз перед нами дриады с фавнами, которые кружатся в листопаде, и сам листопад – пляска в пляске. Люди туда не проникают…

Это те, кто должны были  заснуть до весны, погрузиться  в зимнюю спячку, конечно,  они грустили об ушедшем лете и не хотели прощаться. Но природа неумолима, и осень  гонит их прочь из этого мира, недаром у разных народов сохранились мифы об умирающей и воскресающей природе.
 Казалось бы, что здесь все не так обреченно, но  природа, которую покидают духи,  безжизненна. Она мертва, а потому еще тяжелее становится на душе в застывшем мире.  Набокову это удается передать, а  у Игоря Царева  есть герой, который все-таки пытается удержать тот слабый пульс жизни, который еще теплится  в его сознании. Мистике В.Набокова противостоит реализм  Игоря Царева, танцам -пляски, и  смерти, умиранию, - попытка схватиться за жизнь….

Такие порывы Игоря были не случайны, потому что осенью происходили и печальные события в личной жизни Мастера  – уходили друзья и близкие люди. Пронзительный  «Медный вальс ноября» -реквием очень  близкому человеку. И сталкиваясь со смертью в такое время, поэт теряет почву под ногами, потому что осень и зиму всегда легче пережить с близкими людьми, но судьба порой распоряжается по-другому

Медный вальс ноября
Игорь Царев

Памяти верного друга, талантливого музыканта и барда Славы Малиновского

Медный голос дождями надраенных труб,
Медных листьев костер на осеннем ветру.
И в полете над миром почти невесом,
Кружит медленный танец судьбы колесо.

На рулетке судьбы выпадает «зеро» -
Открывается дверь в бесконечность миров,
Где усталый оркестр без осенних прикрас
Завершает с листа медный, медленный вальс.

Медный, медленный вальс остывающих дней –
Умирающий звук все бедней и бледней,
Тени горьких предчувствий и огненных рун
Пробегают по нервам трепещущих струн.

Между Жизнью и Смертью стремительный торг.
И уже не понять леденящий восторг,
Дрожь сухих и давно не целованных губ,
Предвкушающих вальс на другом берегу.

Смертный вальс вперемешку со снежной крупой –
Белый танец судьбы над небесной тропой…
На последнем балу не дыша, не любя,
Ты не смог отказать пригласившей тебя.

Первое и самое главное  слово тут  медный.. Музыкальный инструмент для осени – трубы с их тревожной музыкой, часто связанной и с похоронными оркестрами. Но это еще и цвет листьев, не привычный золотистый, а именно медный, а  на фоне этого медного и медленный танец

И в полете над миром почти невесом,
Кружит медленный танец судьбы колесо.

Судьбы колесо для всех осенью двигается медленнее, словно бы ход времени и жизни замедляется для всех, а для кого-то он совсем останавливается. В этом стихотворении исчезает борьба за жизнь, потому что мы сталкиваемся с мгновением смерти, ухода в вечность человека:

На рулетке судьбы выпадает «зеро» -
Открывается дверь в бесконечность миров,
Где усталый оркестр без осенних прикрас
Завершает с листа медный, медленный вальс.

Дверь в бесконечность миров, совсем по Булгакову, когда Маргарита отправляется  на бал и проходит  по залам, и даже музыка звучит, там  сам Штраус для нее играет, а  здесь все усиливается тем, что это вальс медных труб, все еще печальнее и обреченнее

Медный, медленный вальс остывающих дней –
Умирающий звук все бедней и бледней,
Тени горьких предчувствий и огненных рун
Пробегают по нервам трепещущих струн.

Говорят, в момент ухода  вся жизнь проходит перед глазами человека. Но осенью дни именно остывают  после жаркого лета, здесь  стихающие звуки, и предчувствия, и огненные руны- дурные пророчества и предсказания, - все это  заставляет  смириться с происходящим, хотя мы помним, как сопротивляется Мастер чуть раньше

Между Жизнью и Смертью стремительный торг.
И уже не понять леденящий восторг,
Дрожь сухих и давно не целованных губ,
Предвкушающих вальс на другом берегу.

Снова леденящий холод, мы помним, как  под луной ледяной он переходит из одного мира в другой, как бьется лицом об лед, когда жизнь еще продолжается.  С жутким холодом, конечно, связанно предчувствие и приближение смерти. Славяне говорили, что явление Морены – это тот вечный холод, когда невозможно согреться,  он касается всех, кто находится рядом, кого–то  он просто сковал, заморозил навсегда, остальные зачарованы мерзлотой и печалью.

На этом берегу смолкает музыка, но она звучит на другом берегу, там, куда отправляется душа человека, покинув наш  мир – это тот самый смертный вальс, и в понимании Игоря – белый вальс синонимичен смертному вальсу, когда на последний танец приглашает Судьба.

Смертный вальс вперемешку со снежной крупой –
Белый танец судьбы над небесной тропой…
На последнем балу не дыша, не любя,
Ты не смог отказать пригласившей тебя.

И опять же, это древние знания, славяне считали, что богиня Морена или кто-то из ее свиты приходит к человеку за несколько часов до его ухода и остается рядом с ним, чтобы он успел хотя бы проститься с  близкими.  Ей отказать уходящий в вечность  не может, ему приходится танцевать  белый танец…

 Реквием, обращенный к близкому и дорогому человеку, стал философским размышлением о Жизни и Смерти, он заставляет каждого задуматься о том, что  же с нами происходит однажды, а вот второе стихотворение обращено к уходящему, но тоже обо всех о нас, и подходит для многих

* * *
Последний миг был жизнью не заласкан.
Горчила осень крошкой табака.
Лоснилась полночь, как потертый лацкан
Добротного когда-то пиджака.
Тягучей размазней вчерашней каши
В холодном доме стыла тишина,
Когда затих дышать мешавший кашель,
А в сладком сне не вздрогнула жена.

Беззвучно рвались выцветшие нити,
Даруя степень неземных свобод.
Засуетился заспанный Хранитель,
Почувствовав, как дрогнул небосвод.
И лишь котенок плакал возле миски,
Когда под утро около пяти
Ты вышел в осень тихо, по-английски,
Ни с кем не попрощавшись. Всем простив.

Человек выходит в осень и растворяется в природе, наверное, это логично, ведь пережившие зиму по старым поверьям должны были жить долго, а те, кто покидал мир, увядали вместе с природой, уходили осенью. Но  остающихся на этом берегу потрясает   трагедия , потому что это мы теряем близких людей, а оставаться всегда тяжелее , чем уходить, это для нас становится все уже круг, а для уходящего рвутся нити, «даруя степень неземных свобод».

Ты вышел в осень тихо, по-английски,
Ни с кем не попрощавшись. Всем простив.

Но до сих пор мы смотрели на осень, растворяясь в  увядающей природе, а вот если на нее взглянуть из окна квартиры – из мира  живых, то она, кажется совсем иной

ВЗГЛЯД НА ОСЕНЬ ИЗ ОКНА КВАРТИРЫ

Осень красит желтой охрой старый дворик -
Осень любит сумасшедшую палитру.
Задремал на куче листьев пьяный дворник,
Положив под щеку верную поллитру.

В этом мире, сжатом рамками окошка,
Голубь вьется над пустым помойным баком,
И на голубя ведет охоту кошка,
А за кошкою гоняется собака...

Все прекрасно в этой будничной картине.
Все напрасно в этом жизненном сюжете.
И алеют гроздья ягод на рябине,
Словно капли свежей крови на манжете.

За стеною громыхает фортепьяно.
Юный Моцарт рьяно путается в гамме.
А мне чудится, что я валяюсь пьяный,
И меня шпана со смехом бьет ногами.

Я не знаю, что со мною происходит -
Это рвется нить осенней паутины,
Это старый пес дорогу переходит,
Не надеясь, что дойдет до середины...

Все трагично в этом будничном сюжете.
Все логично в этой жизненной картине.
И алеют капли крови на манжете,
Словно гроздья спелых ягод на рябине.
http://www.stihi.ru/2002/05/20-310

Ситуация противоположная – здесь мы  в шумном мире людей, городская осень отличается от осени в  природе.  Кажется, что она заполнена жизнью: вот пьяный дворник спит, голубь, кошка, собака - такое буйство красок и жизнь во всех ее проявлениях

Все прекрасно в этой будничной картине.
Все напрасно в этом жизненном сюжете.
И алеют гроздья ягод на рябине,
Словно капли свежей крови на манжете.

Но уже  в середине стихотворения  все окрашивается в алый свет, хотя кажется, что это ягоды рябины, так похожие на капли крови, сразу чувствуется, что во второй половине стихотворения речь пойдет совсем о другом, и как меняется осенью погода, так и осенний мажор быстро сменяется минором. Там еще гаммы Моцарта за спиной, но вдруг  странное видение:
А мне чудится, что я валяюсь пьяный,
И меня шпана со смехом бьет ногами.

Усталость, страшные видения, старый пес, который дорогу переходит,
не надеясь, что дойдет до середины.. Откуда в обычной осенней палитре такое? Уже не рябина похожа на капли крови, а наоборот, кровь похожа на грозди рябины,  монета переворачивается другой стороной. И все та же осенняя трагедия медленного умирания и мелодия  медного вальса продолжается

Все трагично в этом будничном сюжете.
Все логично в этой жизненной картине.
И алеют капли крови на манжете,
Словно гроздья спелых ягод на рябине.

Но откуда эта трагедия? Это ощущение нестерпимой боли и утраты именно поздней осенью – она в стихотворениях  помечена ноябрем. И на этот вопрос есть конкретный ответ в другом стихотворении Игоря:

Мокрый треугольник птичьей стаи
Мне напомнил, что живу впустую,
Что проспал, как нищий на вокзале,
Бабье Лето, Осень Золотую.

Грусть оттого, что Мастер проспал, прожил уже и  Бабье лето и Осень золотую, но чтобы найти что-то яркое и живительное, пока еще не поздно, обратимся  к октябрьскому стихотворению:

Огонь октября

Дымится кровью и железом
Заката рана ножевая -
Еще один ломоть отрезан
От солнечного каравая,
Отрезан и почти доеден
Земным народом многоротым,
И мир вот-вот уже доедет
До пустоты за поворотом.

Массовке, занятой в параде,
Воздав под журавлиный лепет,
По желтой липовой награде
Под сердце осень щедро влепит,
Одарит царственно и канет,
И снова щенною волчицей
Тоска с обвисшими сосками
За нами будет волочиться.

Почти сгорел в ночном камине
Запас октябрьских ассигнаций,
Легки печали на помине,
Но им за нами не угнаться,
Ведь о Творце поговорив, мы
За ним признали дар поэта,
Который ради звонкой рифмы
За летом повторяет лето.

Октябрь – это то время, когда заканчивается лето, и наступает настоящая холодная осень, потому там есть  и кровь, и железо, там нет  теплых солнечных дней, как в сентябре,  и  мир подходит к роковой черте- до пустоты за поворотом.

Отрезан и почти доеден
Земным народом многоротым,
И мир вот-вот уже доедет
До пустоты за поворотом.
 
Осень заберет близких и любимых, мы уже об этом знаем, отчего она так тяжела для поэта, а для тех, кто останется. Она наградит нас  тоской и страданиями, которые всегда обостряются осенью, не потому ли она так печальна

Одарит царственно и канет,
И снова щенною волчицей
Тоска с обвисшими сосками
За нами будет волочиться.
 
Осень – волчица-тоска (у Блока был пес приблудный, так похожий на старый мир, здесь у нас возникает тоска-волчица). И только в финале стихотворения звучат мажорные нотки, найденные автором для осени

Ведь о Творце поговорив, мы
За ним признали дар поэта,
Который ради звонкой рифмы
За летом повторяет лето.

Что же у нас происходит у нашего таинственного волхва на самом деле –осенью?  Мы прощаемся с миром, и, словно опавшие листья, несемся по темной воде в вечность, порой еще сознавая, что живы, и тогда испытываем боль, иногда кто-то из нас уходит навсегда на тот берег -  в вечность, а остальные, оставшиеся , погружаются в пустоту и лютый зимний холод…И вот этот ледяной ветер утрат остается в душе и позднее, когда хочется воскреснуть и отогреться немного. В вихре листопада кого-то из нас приглашает на белый танец сама судьба, и это тот случай, когда приглашенный не может отказаться…

Наверное, покидать этот мир проще и легче осенью, верю Игорю Цареву, и потому с болью думаю о том, что сам он ушел от нас в разгаре весны, когда воскресла природа и люди, и всем нам было обещано жаркое лето.

 Но судьба пригласила его на белый танец раньше срока. Богиня смерти Морена оказалась стремительна и неумолима, и погружаться в лето нам пришлось уже без него….Но в апреле началась его жизнь в вечности, а потому  перечитываем еще одно осеннее творение. Ведь  Он у нас был, он с нами и останется, и осень все-таки прекрасна, хотя и очень печальна.

ОСЕНЬ ПАУЗУ ДЕРЖИТ, КАК ПРИМА
Осень паузу держит как прима,
Поднимает капризами цену,
Чтоб в румянце сангины и грима,
Хоть с ангиной, но выйти на сцену,
И, отбросив листочки либретто,
Несмотря на подсказки суфлера,
Гениально оплакивать лето,
В ореоле небесного флера.

http://www.stihi.ru/2003/09/26-1141


ПОСЛЕСЛОВИЕ

В осенних строчках Игоря Царева  в воздухе разливается трагедия.
Порой создается  ложное впечатление, что и сам он был несчастен, обречен, так рождается самый странный миф из всех,   какие мне приходилось слышать.

Ведь на самом деле Игорь был уравновешенным, спокойным и мудрым человеком, и более того,  человеком совершенно успешным даже по столичным меркам. Он сделал поразительную карьеру, ему столько раз говорили об его уникальности как поэта, что трудно даже кого-то их гениев с ним сравнить. Не понимаю,  почему это мгновенно забыто.

А если вспомнить о том, что он был очень счастлив в личной жизни, просто так счастлив, как мало кому дано на протяжении тридцати лет.

 Откуда  такие мысли возникают?

Мы любим мифы о несчастных творцах и боимся признаться себе, что они могут быть другими, редко, но все-таки так бывает.

Могут, да еще как могут, не верите? Перечитайте его стихотворения – это самое яркое тому свидетельство…

Второй вопрос, что  в нашем странном мире, где Бродяга похож на Бродского, а поэт может стать легко Бродягой, где зависть и злость обрела масштабы вселенской трагедии – чувствовать себя счастливым трудно, об этом говорит все время поэт. Но он нашел противоядие и тут

 В данном случае был тот узкий круг людей, родных и близких,  куда не допускались чужие, и где поэту было предельно комфортно.

Мысли о том, что Игорь предчувствовал свой уход абсурдны. Могу с уверенностью сказать, что ни он, ни кто из близких этого не предчувствовали, по  той простой причине, что знаток всех славянских древностей, поверий и традиций, богов и духов, в этот момент он оказался бы дома, а не в рабочем кабинете, у меня в том сомнений нет…
Могу сказать, что за эти годы я лично знала день и час ухода всех близких людей, но известие о его смерти, как гром среди ясного небо, в голове вертелось только одно : этого не может быть...

 Это именно внезапная остановка сердца без всяких видимых причин и симптомов, без знаков и снов.

Не забудьте и о том, что он только что получил премию, что был назначен торжественный вечер, чтобы отметить это событие…Если он предчувствовал, то ничего этого( вечера) не было бы, и приглашений бы не было...
 
Вероятно, это  тот момент, когда Фауст мог наконец воскликнуть: «Остановись мгновенье, ты прекрасно»… Иногда люди умирают от счастья, а не от горя и усталости, как бы абсурдно это не звучало.

А размышления о смерти после 45 лет – они естественны, мы перестаем думать о том,  что впереди вечность и начинаем понимать, что « все так же будет после нас, а нас не будет»…

Сила Игоря в том, что он не боялся об этом говорить вслух,  это действительно мудрость славянского волхва, ведь  он не боялся говорить и о любви к единственной женщине, не боялся писать книгу о духах и чудовищах… Он вообще был храбрым и стойким и почти ничего не боялся...

Мифы, наверное, красивая оболочка для творца такого уровня, только они  не очень нужны, когда мы говорим об Игоре Цареве, ведь он все, или почти все сказал в стихотворениях.

Умирающий в страшных муках Пушкин, думал о своей жене и повторял:
-Она ни в чем не виновата…

Так кому же мы должны верить, мифам, нашим догадкам  или поэту?