70-летию битвы под Курском посвящается!

Нет ничего страшней на свете
Кровавых всполохов войны!
Запомните вы это дети,
Нам говорили старики.
На встрече, наши ветераны,
Они твердили, как один!
Глаза с  туманом, взглядом странным,
Смотря куда-то из морщин.
Войной опаленные души,
Бедой лихой закалины,
Никто, никто, не знает лучше,
Нет в мире хуже зла-войны!
Нет ничего страшней на свете,
Запомни! Хуже нет войны!
Мы слушали и гласы эти,
Дошли до глубины души.

Уж скоро век как в 41-ом
Фашистских, полчища солдат,
Сломав границы, вероломно!
Вот пуля первая,снаряд.
Все жизни искурочив разом,
Война вошла в сердца людей.
Все внутреннее оголила сразу,
Все на ладони, кто и чей.
И было подвигов не мало,
Четыре года длился бой.
Войны дурное покрывало,
Накрыло все и вся собой.
Горит страна, стоит в руинах,
Фашист штурмует города.
Тех битв великих и могучих,
Мы не забудем никогда!

Я представляю их, героев,
Как великанов из былин.
Кто дрался в битве под Москвою,
Чьих не увидели седин.
Кто выжил в яростных атаках,
Пройдя войны нелегкий путь.
Кто надрывался на заводах,
Вот в них победы нашей суть.
Суровые, стальные лица,
Играют жилы на руках.
Их дух как сталь, он не поработится,
И силища в дыханье и словах!
Казалось бы простые люди,
Шахтеры, хлеборобы и врачи.
Пред ними пали наций судьи,
Пред ними на коленях палачи.

Ценой ужасною стране далась победа.
Хочу о Курской битве написать.
Ведь проиграв ее, как оказалось,
Противник будет только отступать.
Здесь захлебнулось наступленье войск немецких.
Здесь разгромив, погнали супостата.
Здесь обломав рога, натерли им передник,
Здесь на смерть бились русские солдаты.

Годины тяжкие России,
Вам нет, ни счета ни числа.
Каких врагов ты не видала,
Родная, русская земля.
И за тебя на поле брани
Все наши предки как один,
Вставали, сжав комок в гортани,
В лихие дни народ един!
Гордясь по праву славой этой,
Победами великими отцов,
Я воспою как в 43-ем,
Не дали Курск обнять в кольцо.
О воинах, чья сила крепче стали,
О подвиге, не меркнущем в веках,
О том, чьи руки жизнь нам дали,
Разбив врага на суше, в море, в небесах!

Дела Великие России!
Хранят народные уста,
И книги, слезы фронтовые,
И утренняя тишина.
Та тишина, что всех дороже,
Та тишина, что всех милей,
Та тишина, что в час рассвета,
Зовется Родиной моей.
Ту тишину, что в 41-м,
 Враги переродили в смог,
Ту тишину, сменили плачем,
И гулким топотом сапог.

И вот уже три года по оврагам
По городам, полям, лесам, земли моей.
Война с зверино-бешенным оскалом
Лютует, рыщет, находя людей
В ужасных бойнях жадно забирая
Всех самых близких и родных
И нет ей ни конца, ни края
И нет запретов, ни каких.
Все без пределов раскрывая,
Весь ужас до последних степеней,
Идет,  война, мечты сжигая,
И горе, следует за ней!

Уж было пораженье под Москвою,
И костью в глотке Гитлера пылает Сталинград,
Врагу б задуматься, он планы строит,
И вот уж новые инструкции летят.
Бодрят своих вояк, и бредят.
Пантера, новый Тигр, Фердинанд,
Новинки техники сулят победы,
И в битве новой смачный фарт и гранд!
Глядят на карту алчные  глазища,
И делят землю Русскую как торт,
Где ткнут указкой, будет пепелище,
Как будто псам командуют, апорт!
От моря Баренцева, до Азова,
Проходит фронт стабильной полосой,
У Курска лишь торчит подкова,
Изогнутой манящей их дугой.

В имперской канцелярии фельдмаршал Кейтель:
 По политическим мотивам, надо наступать!
И нервно перед всеми карту вертит,
И просит все резервы, под дугой собрать.
50 Дивизий, тыщи танков, самолетов,
Решили «Цитаделью» обозвать,
Направили листовки по окопам,
Моральный дух и веру поддержать.
Но враг жестоко просчитался,
Немецкий воин уж не тот,
Он под Москвой навоевался,
Он потерял свой высший сорт.
И бравых мыслей в головах, их,
Уж не осталось и следа,
Уж сломлен дух частей рогатых,
Уже дрожит в бою рука,
Уже трясутся потроха,
Да,  бойтесь, бойтесь, месть близка,
Уж вам запустят петуха!

В раздумьях, карту изучает,
Блестящий тактик и стратег,
Георгий Жуков немца знает,
Великий воин-человек.
Возьмет гармонь и снова думы,
Пройдет по кабинету не спеша,
То пролистает телеграммы,
То вновь над картой тяжело дыша.
Да…а, скоро совещанье в ставке,
И нужен четкий план-доклад,
Внести последние поправки,
От мыслей руки поспешат.
Все собрались, рокочут чинно,
Здесь наших полководцев цвет,
Здесь: Малиновский, Конев, Василевский,
Здесь Рокоссовский-эталон побед!
Я полагаю, начал Жуков,
Глазами членов ставки обведя,
Что точная проверка слухов,
И дата наступленья нам нужна.
Нам в наступлении нет резона,
Не будем немцев мы опережать,
Глубокая необходима оборона,
Что бы врага сначала измотать!
 Нароем рвов, повыбиваем танки,
Глубоким эшелоном там и тут,
Поставим мины доты и обманки,
Мы создадим сплошной редут.
Они завязнут, в проволках суровых,
Пусть потеряют силу и людей,
А мы введением резервов новых,
Погоним их обратно как чертей.

Решенье принято, но это слово,
За ним, здоровье, пот и труд людей,
Приготовления великого такого,
Надрывокилометры вырытых траншей.
С лопатой, потом обливаясь,
Передвигая землю, на земле,
В жару и в непогоду, отрекаясь,
Творили чудо, словно в забытье.
 Как  клич из боевого рога,
А ну ребята, навались,
И раз, и раз, еще немного,
Трещали жилы и рвались.
Вот так, всем миром продвигая,
На плечи мощные свои,
Гнетущий груз изнемогая,
Через невзгоды пронесли.
И каждый божий день,  как подвиг,
Идет работа, от рассвета до утра,
 Без сил, без времени на отдых,
Вы приближали торжество добра.

Проложат новые железные дороги,
Бойцов научат тигры истреблять,
Натрут мозоли тысячами ноги,
Копать, ползти, рубить, стрелять,
Две силищи разделены полоской узкой,
Готовы к страшной битве приступить,
Разбить когорты полчищ прусских,
Нам нужно ход войны переломить!

Приказом Гитлера от первого июля,
Начало пятого, июля в три утра,
Разведка фронтовая словно пуля,
Об этом в ставку донесла.
Готовы, ружья, пушки, минометы,
Все замерло, остановился миг,
Готовы все бойцы, танкисты и пилоты,
И вот рывок, ракета, первый крик.
Забухали орудья, зазвенели,
Катюши засвистели, ад даря,
С аэродромов илы два взлетели,
Штурмуют, немцев стопоря.
Так упреждающим ударом,
Противника ввели в смятенье,
От взрывов душащим угаром,
Ему подпортив настроенье.
Скребут, скребут! На сердце кошки!
И страх крадется по душе,
Все отменить? Но жребий брошен,
Покрыв сомненья на лице.
И разорвав ответным залпом,
Орудья, царство тишины,
Снаряды с бешеным азартом,
Свистят как певчие войны.

Пошли и с севера и с юга,
Лавиной танковой, в огне,
Так, что не видели друг друга,
Фашисты от брони к броне.
Глядят глаза из-за укрытий,
Да уши слышат звон и гул,
Солдаты наши, ждут событий,
Когда прибудет везевул.
И в обнесенных пылью лицах,
Все больше злобы на  врага,
Читалось: дайте, гада фрица!
Я отобью ему рога.
Огромной серо-черной тучей,
Вдруг вылезли  из-за холма,
Клокочущей, рычащей и ревущей,
Ужасной, как исчадье зла.

Огонь! И битва завязалась,
Огонь! И первые горят,
Огонь! Все в арсенале оказалось,
Огонь! Все чем возможно убивать.
Разрывы, танки, пушки в клочья,
Штыки! Гранаты! Рукопашный бой!
На правый фланг орудье срочно!
Лупи ребята по прямой!
И на десятках километров,
На землю льется алый дождь,
Рычит мотор и бьется сердце,
Не слышно автоматов дрожь.
Все в один мощный рев смешалось,
Только разрывы чуть шумя,
Как лист бумаги разрывалась,
Стальная, толстая броня!
 Земля стонала от насилья,
Ревела, взрытая металлом,
И всех и все в нее попавших,
Смиренно, тихо принимала.

Из под земли, встают, кто может,
Земля хоронит их повторно,
Нам отступать никак негоже,
Мы, против смерти, прем упорно!
Над нами смог, там тоже битва,
Там в небесах жестокий бой,
И ленты самолетов сбитых,
На головы нам. Боже мой!
И каждый знает, нужен подвиг!
Иначе нам не победить,
Они лежат, кто совершили,
Дерутся те, кто совершит.
Не думая, о том, что дале,
Не думая, о том, что жить,
Как летчик Горовец атаковали,
Один девятерых подбив.
Погиб и сам, но с нами память,
Как нужно Родину любить,
Так сотни тысяч погибали,
Чтоб в звере ярость задушить.

Летят, гудят, стреляют с ряда,
Помочь, желая тем, земным,
Кто, шторм огня превозмогая,
Живет сознанием одним:
Стрелять! И снова заряжая,
Стрелять! И снова в ствол снаряд,
Стрелять! Ага, подбитый гад!
Стрелять! И вновь летит болванка,
Стрелять! Пока не подобьют,
Стрелять! Мечтая сжечь побольше,
Пока тебя не подобьют!

Враг вязнет в мужестве героев,
Артиллеристы плавят ход,
Постой! А ты хотел трусцою,
Не получился блиц поход.
Идешь вперед? Там снова встретят.
Еще? Там тоже будешь бит,
Резервы за резервом вводят,
А толку мало, план трещит.

Мучительно проходит наступленье,
Сомненье, словно меч висит,
И контратаки выбивают звенья,
За сотней, сотня их лежит.
А наши бьют и бьют из ружей,
Смерть каруселью заведя,
Эй, Рокосуев, рапорт нужен!
Эй, Рокосуев, что там у тебя?
Молчит динамик, нет ответа,
Две батареи, два часа,
Все как один, такие лета…
Опять в глазах моих слеза.

Скрипит! Железная машина,
Кряхтит мотор, трещит броня,
Всего лишь восемь километров,
За боевых четыре дня.
Туда, сюда, и заметались,
Как оборону разорвать?
Ударов направления менялись,
Что делать? Как рапортовать?
Под Понырями, Ольховаткой,
Обороняя Корчу и Ржавец,
Не будет немцу жизни сладкой,
Везде ему один конец!
Собрав последние резервы,
В один кулак, большой, стальной,
Решили, что другим маневром,
Пробьются к Курску, по кривой.


Кидая, ветер клонит травы,
А солнце жжет собой поля,
Лучами воздух точно плавит,
Как печь горячая, броня.
И в этом воздухе каленом,
Как будто катера плывут,
Фашисты танковой колонной,
У Прохоровки. Наши тут!
Судьба свела их в этом месте,
Здесь суждено было решить,
Всех танков было тысяча двести,
Кому удастся победить?
Творенья Кошкина быстрее,
Орудья тигров дальше бьют,
Им развернуться тяжелее,
Наш танк в маневре очень крут.
Снабжен уральскою бронею,
Внутри, уральский экипаж,
Сидят, сквозь зубы немца кроют,
Мы злее, в нас сидит кураж.

Готовы ноги на педалях,
Сжимают руки рычаги,
Вперед! Покрылось все туманом,
Туман от газов выхлопных.
Траками землю разрывая,
Тяжелый шлейф стоит за ним,
Летит, машина боевая,
Стальной болид неудержим,
Поближе подойти скорее,
В упор, тогда не подобьют,
Снарядами округу сея,
Метал металлом, жгут и мнут.
Сошлись, друг друга разрывая,
Огонь, удар, летит броня!
Снаряды башни отрывают,
Чернеет день, горит земля.
В горящих танках гибнут люди,
Всевыжегающе, до тла,
На землю льются углероды,
Рекой пылающей в поля.
Живые из разбитых танков,
Стреляют в тех, кто был подбит,
Водитель Саша Николаев,
Горящий, на таран летит.
Гвардейцы бьют эсесов танки,
Их голова действительно мертва,
Под танками, лежат подранки,
А целые кричат. УРА!

Вот лейтенант, юнец багряный,
Боец отличный, комсомолец,
Вчера студент, к наукам рьяный,
Пришла война он доброволец.
По зову сердца! Как иначе!
И по другому быть не может,
Ему поставлена задача,
О выполнении, доложит.
Бежит в атаку, разрывая,
Ура победным, свое горло,
На встречу пуль свинцовых стая,
И точно в сердце! Мама больно…
      Ты спи спи спи дииитетко
     Спи спиии мааалое
     Малопочевалооое…
Ох! Сердце матери застыло,
Как будто пуля ей попала,
Все замерло в груди, заныло,
Надежда жизни в ней пропала.
О Боже! Как? За тысячи километров,
Смогла почувствовать она,
Каких неведомых секретов,
Скрывает материнская душа.
Все провалилось словно в пропасть,
Померк над нею белый свет,
И только ночью тихий вопль,
Бессонный и безрадостный рассвет.
Глаза глядятся вдаль, с тоскою,
Им не познать уже тепла,
Глава покрыта сединою,
И тканью черного платка.
Один был сын, одна надежда,
Не будет больше ни чего,
Не обогреет радость сердце,
Не долго, будет бить оно.

Шагает по селеньям горе,
Огромный, черный балдахин,
Гуляет, горюшку раздолье,
Всей силой траурных махин!
Беснуется, идет и селит,
В сердца людей нетопыря,
Их души, истлевая в пепел,
Глумится старая карга.
Берет, не глядя, без разбора,
Любимых, старых, молодых,
Как кровожадных монстров своры,
В дома приходит смертный лист.
Но бьют сердца и гнев вскипает,
В глазах, опустошенных ликом зла,
И этим гневом души наполняет,
О, этот гнев, вы породили зря!
Обратною, безжалостной волною,
Покатится он, оккупантам смерть даря,
Сметая все могучею рукою,
Пройдете все, чрез мести жернова.

Сражаясь не на жизнь, а насмерть,
За тех, кого повесили, сожгли,
За горе матерей солдатских,
За вдов, расстрелянных детей, пли!
За тех, кто жив, кто голодает,
За окруженный Ленинград,
За тех, кто на заводе умирает,
За тех, кто колосочку рад .
За фронтовых друзей погибших,
За тех детей, что по ночам не спят,
За крики раненых осипших,
За нас за всех, снаряд! Снаряд!
Гвардейцы пятой танковой стреляют,
Вот так, приходит фрицам швах!
И вот, уже их сотни догорают,
Сейчас, их  перемелют в прах.
Огонь! На лицах желваки играют,
Огонь! Бушует ненависть в глазах,
Огонь Грудную клетку разрывая,
Огонь! Метал, ломается в руках!
Сбивая в стороны, горящие машины,
Давя нещадно, отступающих врагов,
Ура, вперед, гоните их на мины!
Ура, вперед, огонь из под катков.

Умылась черная лавина,
Уткнулась, в землю, чуть дыша,
Ревет, бежать необходимо,
Поняв, что кончилась дуга.
Поняв, что кончены надежды,
Разбиты мародерские полки,
Уже не будет, так как прежде,
Быстрей. В Германию лети.
Лети, с отчетом телеграмма,
Лети, как молния в Рейхстаг,
Дуга, перевернулась ямой,
В ней сгинул, бронированный кулак.
Разбился о сердца героев,
Остатки драпают, кальсонами шурша,
Назад, не глядя, и без всяких строев,
Им пули наши, добавляют терпежа.

 Благая весть, летит через границы,
Она вливается в уста людей,
Меняются по миру лица,
Их страх стучит, из под ногтей,
Заерзали, засуетились сателлиты,
Союзники нацизма и орла,
Как крысы, что беду почуя,
А грызли крошки со стола.
В Румынии, Испании,
В Болгарии и Венгрии,
Нахмурившись в Италии,
И напугавшись в Бельгии.
По Швеции и Австрии,
Финляндии, Японии,
Несется грозным ястребом,
Звенит, как какофония.
В больных, дурных головушках,
Рождается вопрос,
Ведь если скинут свастику,
Нам тоже на погост.
Все правильно расчуяли,
Ответ за все дела!
Не правым присягнули вы,
За все! За все дела!

Все будет, как положено!
В конце падет Рейхстаг!
Фашисты все низложены!
И в Нюрнберге сидят!
Война наказ нам вынесла,
Должны запомнить все!
Нацизму нет прощения!
Нет места на земле!
И тем, кто днем сегодняшним,
Пытается раздуть,
Фашизма флаги черные,
Готов Нюрнбергский путь.
Их гадские обличия,
Нещадно истреблять!
Чтоб ни когда не вылезли,
Людей уничтожать!

Финал! Я славлю мужество!
Моей страны солдат!
Вознесены заслуженно!
Вам вечные горят!
Победной, славной поступью,
Тяжелый путь  далек,
Бесстрашием и доблестью,
До вражеских ворот.
 Всю жизнь, храним мы в памяти,
Героев имена!
Вам благодарны странами!
 Поклон, почет, УРА!

©Copyright 10.06.2013. Владимир Шундеев.