Движение 39 Студент

«Современный автор этой книги заверяет читателя, что тот не обязательно умрет, если прочитает ее, как это произошло с его предшественником.»

Милорад Павич, «Хазарский словарь»

***

Интересно, самое тяжелое иногда начинается не тогда, когда ты вышел из Движения, а потом! Когда выходишь, не до того. Рвешь бывшие связи, прячешься, из джипа пересаживаешься на метро, это самое тяжелое, ездить на метро вместе с лохами и лохушками, но так легко скрыться! Все твои «заклятые друзья», которые сейчас активно ищут тебя, на метро не ездят никогда.

Что самое главное, когда рвёшь с криминалом? Тут самое главное уметь страдать. Голодать, быть нищим. Уходить в тень, лететь ниже радара. Лавировать! Это незаменимое условие. Отречение. Ты внезапно сознательно отрекаешься от материальных благ, женщин, хорошего дорогого вина, одежды, компании.

Снимаешь себе однокомнатную квартиру где-нибудь на окраине Москвы, лучше через подставных лиц, сначала товарищ снимает, потом уезжает навсегда, там остаешься ты, товарищ тоже нужен один, проверенный, он может приезжать, помогать, и подругу можно, не обязательно мужчину, можно и женщину, лучше какую-нибудь студентку, ты же Студент, только до тех пор, пока она не поняла, чем ты занимался раньше. Как поняла, может выдать. Обыватель обычно не любит тех, кто был маргиналом. Надо шифроваться!

Туда, в квартиру эту, привозишь минимум мебели, видеомагнитофон, CD в 90-х не было еще, можно гантели, лучше разборные, с блинами, магнитолу, стиральную машину. Помповое ружье, официально зарегистрированное по охотничьему билету, патроны. Можно самурайские мечи, нунчаки. У Студента висел еще подаренный отцом из магазина «Путь к себе» японский клинок, но это для понта. Там было такое лезвие, почти пластмассовое.

И деньги. Когда уходишь на дно, нужен лавандос. Деньги дома лучше не держать, отдаешь тому же проверенному товарищу или боевой подруге. Лучше сказать ему, если что, бери пользуйся, а то будет думать, что ты жадный. Жадным нельзя быть когда выходишь из Движения. Щедрость путь к сердцам людей. Стучите и обрящете!

Вот, в общем, и все! Это если тебя не разыскивает милиция официально. Так, неофициально пусть ищут, ты не живешь по месту прописки? Менты максимум попросят кого-нибудь покараулить тебя у дома неделю-другую, и все. Какого-нибудь негодяйчика.

Это опять же, если ничего личного. Если личное что-то есть, лучше уезжать из Москвы навсегда, опера все равно тебя достанут. Даже не с Петровки. Самый простой опер из отделения милиции, мы сейчас берём самого рядового, вы не представляете, сколько он может сделать проблем обычному человеку! Если задастся целью. Но с ним можно договориться, все понимают.

Кстати, все обычно договаривались в Москве, это из опыта. Как в кино никто барсетки с ТТ на стойки баров не швырял и с двумя кобурами под мышками не ходил. Конечно, было такое, но немного. Команды из соседних бригад, кстати, могут знать, где ты живешь. Обычно между братвы справок друг другу никто не дает, это не кино.

- Что я, мент что-ли, что-то где-то кому-то говорить или выяснять?!

И сами без повода по твою не приезжают. Мало ли что, кому охота светиться? Может ты, тот, к кому едут, и сам стукач? Агент, кролик?! Стоишь на мусорскую?! Поверьте, Движение это война, и лишних движений никто никогда старается не делать. И так все каждый день двигаются.

Все! Живи в тени, сколько хочешь, в «прошлые» рестораны и клубы не ходи, езди в метро, вечером на улице в центре не гуляй, могут заметить. Ведь ты пропал, растворился, никому не должен! Ты теперь призрак. Спортзалы иногда меняй, могут присмотреться.

Соскочил, пусть думают, что хотят, Долю свою ты оставил, из игры вышел, никого не слал, живи сам собой. Дома читай, смотри телевизор, Студент все так все старые спектакли по нему посмотрел, пей чай. Вечером гимнастика, разминка. Квартиру лучше снимать близко к магазинам, кефир, творог, печенье, каш накупил, овсянку-гречку, мяса, лучше сосисок. Где ты, знают, ну, двое-трое людей. Да и они не часто к тебе ездят. Могут знать родные, мать, отец, брат, сестра, обычно бывшие друзья к ним не обращаются. Наедут на них, те могут заявить в милицию, кинуть заяву, поинтересуешься вежливо, скорее всего, не скажут ничего. Или:

- Сами его ищем! Где он, не знаем.

Что опасно, это так называемые «близкие». Близкими в Движении назвались те, кто двигался рядом с тобой как друзья иногда годами.,Ну, было у вас там какие-то дела или вместе сидели. То есть, знали друг о друге конкретно, чем занимаются, теневые откаты, трансферы и прочее отнимали у коммерсантов, так был убит Гусев из «Арлекино»,  дружили.

Они, твои бывшие кенты, зная, что ты ушел и твое прошлое, иногда могут помогать милиции. Особенно уголовному розыску. Из зависти или из мести. Например, если им позвонят менты, скажут, где ты, не скажут, не знают. А могут начать пытаться уговаривать тебя опять начать «двигаться с ними», выйти из тени. Чтобы органы могли взять тебя с поличным. Скажут:

- Давай с нами, нам нужны такие, как ты, у нас к тебе доверие!

Скажут:

- Вася, ты нам свой, ты не подведешь, ты же не коммерсант!

Могут даже пустить тебя жить в свою квартиру, у Студента был случай такой, чтобы войти к тебе в доверие. Стулент сразу понял, из этой хаты он поедет сразу в СИЗО.

Подруги, те нет. Те-то тоже сначала пустят, а потом, на себе попробовав твой характер голодного и оставленного одного зимой в лесу одинокого волка, выгонят! Ну, попросят съехать под каким-нибудь благовидным предлогом. Например, скажут:

- Слушай, тут есть один наш пацан, он в бегах, отдай ему сегодня ключи, милый, хорошо?

Заберут, и ищи новую квартиру. Но бог с ним, квартиры, или, как в Движении говорили, «хаты» же их, это понятно. Студент сам не знал, как бы поступил, если бы квартира была его. Представляете, двигаешься, двигаешься целый день, устал, как черт, раз, домой, а там бывший чеченский боевик, какой-нибудь Саша Солдат с пустотой в глазах. Который к тому же наотрез отказался входить с тобой в новую «семью». И сколько он у тебя жить будет? Что его, кормить, поить? Лет пятнадцать? Дело это, конечно, богоугодное, но трудно выполнимое. И мать приходит днем к тебе убираться домой, а там убийца этот! Или надо привести телку. Делиться будешь? Братуха братухой, это же не выезд куда-то отдыхать за рубеж, а твой дом. Так что лучше полагаться только на себя, отдыхать от Движения одному.

Потом, кто хочет, спустя некоторое время после того, как вышел из Движения, может начать устраиваются на работу. Но тут надо осторожно! Если раньше, допустим, был смотрящим, работал на Арбате, потом потерялся ото всех, а надо съездить в офис, например, «Мак-Дональдса», он как раз на Арбате, делать этотнеобходимо быстро, скорей-скорей, подъехал на Арбат, засветился и быстро по газам, а сам, ты не можешь каждый день, допустим, ездить туда на работу. И, тем более, гулять вечером по этой пешеходной улице. Увидят, сдадут сразу! И пойдёт:

- Чередой за вагоном вагон...

Обычно сдают «старые друзья», поэтому есть поговорка:

- Сегодня кент, а завтра мент!

Это заклятые враги со временем перестают искать, занимаются своими делами, да и у самих проблем полон рот, а старые друзья вбагрят тебя только так. Опасно!

Работать после того, как отошёл от своих, можно, в любом большом городе мира совершенно реально «начать с нуля». Психологически это тяжело, каждый день, каждый час, каждую минуту придется переступать через себя. Плюс, кто-то на работе может заметить, что ты не обычный служащий, а странный какой-то. Глаза злые, начальства не боишься, без разогрева садишься на шпагат как Ван Дамм. То есть, не фраер.

В старые качалки нельзя ходить. Когда Заяц Люберецкий был еще жив,:забили одного насмерть где-то в Люберцах, когда он на третий раз на раене пришёл покачаться. Сам пришел. Просто приехали, сказали «здорово», выгнали сторожа, двери закрыли, и он больше из того зала не вышел. И тело не нашли никогда!>Прыгалка, скакалка, задушен.

После того, как вышел из Движения, тренироваться лучше дома! То же сауны. Утопят, на хер в бассейне. Карышев вон написал, адвокат, которого нанимал Солоник, двенадцать из тех, что он освободить от суда смог, всех двенадцать нету. Это чистая истина. Тут можно называть имена, развивать дальше это ни к чему. Живых нельзя нигде светить, никогда, а о мертвых или хорошо, или ничего. Освободились из СИЗО, пошли отдыхать в старые места! Батя сказал:

- Запомните, сдавали и убивали всегда свои. Если кто-то убит, смотрите с кем общался!

Да ладно. Можно жениться, рожать детей и все прочее, но это потом.

Так вот, это все не самое тяжелое. Во время всех этих лет некогда особенно мыслить и грузиться. Меняешь жизнь, потом через знакомых узнаешь, что этот или тот погиб, насмерть разбился на машине, попал в аварию, уехал за границу, купил себе квартиру в центре Москвы, так же, как ты, от дел отошел, или, такое тоже бывает, быстро исправился, стал козлом, поступил и окончил юридический.

В Москве, между прочим, относились к уходу из ОПГ лояльно, по-европейски, это же не Сицилия, «от нас не уходят», ну закончил пацан свой Движ и закончил, свои люди везде нужны. Спрашивали только:

- Потом можешь помочь?

Надо было согласиться. Не любили тех, кто своих кидал через колено. Тех убивали.

И еще жить, работать после ухода надо было честно. Как правило, выйти можно только один раз. Завязать. Студенту удалось два, но это исключение.

Самое тяжелое, как ни странно, приходит, когда все нормально! Никто уже тебя не ищет, у тебя дом, жена, дети. Наступает пауза, вакуум. Многие опять, как ни странно, в это период уходят в того или иного рода криминал, привычка! Не верите, спросите! Нужна игра, стресс, адреналин, острые ощущения. Многие начинают в семье скандалить, делать нечего, сидишь, сидишь дома целый день, грузишься, в прошлом герой девяностых, ветеран, а на тебя внимания не обращают. Нет Движения!

Приходит из магазина с работы добрая как собака жена готовить обед, и понеслось! Ты ей говоришь такое, запиши тебя на пленку, утром скажешь, этого не было. И «родственников твоих всех ненавижу», и «я в тридцать лет судьбы других решал», и «мы разводимся, бери себе эту квартиру, я жить не хочу, один выход у меня все равно есть».

И правда, жить не хочется! Нормально-то жить не интересно, нет приключений. Ну дай тебе хоть миллион, это ничего не решает, а обратно в ту же реку и нельзя, да и просто не найдешь ее, реку эту. Вон на кладбище сходи, посмотри аллею. Вот тебе твой Стикс, река времени.

И герой 90х потихоньку дуреет нутром, темнеет лицом, но молчит. Что еще делать? Не сдаваться же? Тянутся резиновые дни. Кто-то стоит себе дома за городом, кто-то пьет, забываясь в горькой чистоте русского алкоголя, стараясь ни о чем не думать, молча смотря на ряды бутылок. Кто-то по клавишам стучит, начинает писать. В общем, как на зоне при хорошем режиме содержания, когда не прессуют. Все по-своему структурируют время. Все, что у нас в той жизни есть, это время. Зависит, как ты его потратишь!

Часто после выхода из Движения реально «некуда жить». Вон, Березовский! Тоже был в Движении. Мог выкрутиться, я уверен, и еще жить да жить, БАБ. Но уже было незачем и не интересно. У Ходорковского стимул есть, дожить, выйти на свободу, а у БАБа этого не было. Вот и повесился. Было, а не удержал.

В этом иногда отставники проигрывают тем, кто остался в Движении, но перестроился, эти сумели со всеми договориться, решить все вопросы, сейчас уже типа коммерсанты, а не бандиты. Такие ездят в Америку, воспитывают детей, каждый день ходят в спортзал, таких много. Значит, изначально чувствовали, как следует каждый день поступать, были умнее. Многие вообще поумней нас были!

Но честнее ли? Значит, не шли тогда до конца, как Леша Солдат? Находили, как часто черные, кавказцы компромисс? Может, это и хорошо! А у нас было ала-гер-ком-аля-гер. На войне как на войне. Убивали, кстати, часто не за деньги. За отношения. Денег там было достаточно. Тратили их по-другому. Вообще, все думали, коротко все будет, что до нулевых дойдет, особо никто не ожидал. В том числе и Студент.

Не все в Движении верили Ворам. У Воров, положенцев в 90х часто была одна просьба:

- Привет, ребята, помогите материально!

Хотя, конечно, кому-то и Воры вправду помогали. Разные люди были и в Движении, и в милиции. В милиции, кстати, многие относились к Ворам хорошо. Сначала прессанут, немного по мозгам ударят:

- А че ты на нас так смотришь?!

А потом, здравствуйте-пожалуйста. Любить, наверное, менты Воров не любили, симпатий они у них не вызывали, за что ментам их любить, одному законнику следователь и сказал:

- Вы знаете, симпатий у меня к вам нет!

На что Вор тихо ответил:

- Я вас понимаю. Был бы я в вашем кресле, у меня тоже ни к кому симпатий не было.

Услышав это, следак устало улыбнулся, предложил Вору сигареты. Потом сказал, глядя на его объяснение:

- Вы знаете,:я понимаю, что вы все хорошо продумали. Но это не пойдет!

Профессионал.

Вор сказал, понимаю. Следователь сказал:

- Есть такая вещь, называется внутрикамерная разработка. Два мокрых на вас повесим.

Вор устало улыбнулся следователю, сказал, ну зачем два, давайте одно.

- Я коренной обитатель тюрьмы! Кот.

Показал соответствующую наколку. Потом зашел омоновец, огромный в шлеме, говорит, как ведет себя мужчина, воспитательный момент не нужен, следователь сказал, нет, это, назвал имя Вора, у нас все хорошо.

- Все нормально!

Так вот это все переносимо, после того, как выйдешь из Движения, и страшная депрессия, уныние, и страшная пустота, и страшное одиночество, несмотря на деньги, если они есть, иногда их нет, несмотря на книги и женскую помощь, все равно пусто!

Это для думающего, не понтующегося человека. Для дурака прозрение наступает потом. Иногда через десять-пятнадцать лет после самого Движения. Время прошло, все изменилось, ты никому не нужен! Другой жизни ты не знал никогда, вышел из Движения, не вписался! Большой отрицательный опыт.

Мемуары, розы рано еще, самому лет сорок. А целыми днями ничего не делать тоже нельзя, на это надо иметь здоровье. При этом диалоги с другими трудны даже на компьютере, большинство окружающих людей просто «пассажиры». У фраеров, у них совсем другое мышление! Интеллигенция, технари, да те же литераторы! Они-то все из головы придумывают, если не врут, а такого быть не могла никогда. Слушаешь и смеёшься. Материал не фактический.

Те, кто поднялся, смог, разбогател тоже не прельщают! Там тот же ракурс 90х, только сбоку. Причем особо много тебе они не дадут, просто «на жизнь». И, естественно, за все отвечай. Например за охрану фирмы. Это сложно.

И сидят эти дураки, к умным Студент себя не относил, знал бы прикуп, жил бы в Сочи, думают, Движение это было совсем другое. Не то, что сейчас в Москве. Плюс это была твоя юность! Она не повторится. Что забываешь, это надо напечатать и расклеить, как стикер:

ТЫ ОСТАЛСЯ ЖИВ НО НЕ СМОГ

Хотя иногда Студент думал, может, хорошо, что кто-то умер! И не увидел, что сейчас с Москвой стало. Да и с любым другим русским городом. В философско-архитектурно-национальном смысле. Такие стали уродские наши города.

Жить иногда после Движа становилось настолько бессмысленно, что приходили на ум такие вещи.

- Хоть и на свободе, ведь тянешь срок? Весь мир большая тюрьма? То, что хотел, не произошло? Счастья-то не нашел? Все в прошлом, правильно? Плюс в тюрьме еду бесплатно не дают, а тут нужно трудиться. А поездки за границу? Так она нужна, эта свобода передвижения? Возвращаться-то придется? Домой, в свою страну? Ну, а если дети? Отправишь учиться за границу, с ними будет что? А жена? Когда реально впереди восьмерка замаячит, будет ждать или нет? Откроется прошлое, в любой момент можно сесть в тюрьму!

В Древнем Китае был один император, он когда стал императором, часто выходил в поле, один, без сопровождения, садился на покрытый изумрудной зеленью холм и начинал лизать свой ремень. Как соль, пробовать на вкус. Как раны зализывают. Ремень он за двадцать лет не менял, большой, военный, кожаный. Император в прошлом был генерал, до того солдат. Поэтому ремень был горький от крови и пота прошедших лет. Чтобы помнить этот вкус, в иллюзию не впадать, лизал ремень. Чтобы помнить, что было раньше, и как ему достался этот трон! Правильно делал.

Студент улыбнулся, вспомнил. В 97м на одной из автостоянок был такой огромный парень, охранник, старше его, из военных, офицер рядом расположенной воинской части, там вся смена была из «сапогов», прапорщики, подработка. Они их один раз чуть всех не поубивали, собака прыгнула на Студента.

Пацаны ночью приехали из клуба «Беллз» на стоянку, которую охраняли военные, они там ставили машины, джип и БМВ, ее сторож, выпив и поднявшись в будку, отвязал собаку. Овчарка порвала дорогую нить на рукаве на купленном в «Рэдиссоне» почти за штуку ручной выделки итальянском пиджаке Студента!

За этот рамс была стрелка, на которую хозяин стоянки не пришел, а прибыли другие военные, пацаны с ними договорились, что пол года их машины будут стоять бесплатно. Военные сдержали своё слово.

Из-за этого Студент подружился там с одним огромным прапором, не толстый, а именно здоровый такой, прирожденный убийца, волос светлый, русак, он согласился на дружбу со Студентом.

Злой Леший сказал:

- И че? Вы это так оставите?! Вы че, пацаны, стоянка стоянкой, а собаку по-любому надо убить!

Скиф с ним не согласился:

- Вот объясни мне, зачем надо убивать собаку? Я вообще люблю собак, иногда больше, чем людей!

Бита сказал:

- Правильно, собака тут ни при чем! Она служивая. А вот со сторожем я хотел бы более плотно пообщаться! Поговорить о войне.

Услышав это, прапорщик заперся в вахтерке на все замки, не тот огромный, друг Студента, а маленький, плешивый. Тот, что отвечал за собак. Так застал, внизу даже сына малолетнего оставил. Студент даже дикому Ровшану закричал:

- Ара, не трогай ребенка!

В общем, рамс был разбит, и зимой пока грелась машина по утрам, Студент грелся в будке наверху, звонил от большого прапора по телефону, пил с ним чай. Как-то прапор ему сказал:

- Денег нет! Я не трус. Мужики, может, я к вам? В...Движение?

Трудно ему далось это слово. И мужиком давно Студента не называли. С армии, наверное.

- Ты че, все попутал?! - заорал на предложение принять кинем в бригаду большого военного Манерный. - Ты че, хочешь, чтобы нас всех через месяц приняли в отделение?! Да он! Если припрет! Если его припрут! Скажет все!! Да, знаю, видел! Всех опознает! Визуально!! Это знаешь, как называется?! Никогда не говори мне про это!

- А если не сдаст? - сказал Студент.

- Они нас всех сдадут, - спокойно подвёл итог просьбе Студента Батя. И улыбнулся, как мог улыбнулся только он. - Как правило, сдают военные.

Студент был разочарован. Видно же, военный этот такой боец! Неловко ему просить, рот открывать. Студент сам в армии служил, видно. Прапор этот сказал, не обижал солдат, особенно рядовых.

Один раз с Битой, пацаны двойками по Москве ездили, в итальянском магазине, что был на Ленинградке тоже возле «Аэропорта» по правой стороне, как едешь в центр, парни вдруг встретили его бывшего командира роты Биты, тоже афганца. Когда полностью нагруженную заморскими деликатесами тележку катили к выходу – жорево и порево! – внезапно высокая фигура в комбинезоне побежала к ним сзади. Студент мгновенно развернулся на голос в стойку кошки, Бита застыл спиной к противнику. Если что бить ушибу прямо со спины.

- Если враг подкрался сбоку,
  Применяй товарищ йоку,
  Если враг подкрался сзади,
  Променяй уширу, братик!

Можно урамавашу. Студент подумал, их принимают. В любой момент ведь могли, они все были в разработке! Взяли их потом, через год на автосервисе Бати, ускользнуть не смог даже Киллер. Если честно, грамотно взяли. Тоже со спины.

- Извините, - закричал подкравшийся Бите, - вы не такой-то? Афганистан?

-Не понравился Бите? Ебите!

Вокруг  мигом столпились другие комьезы, подтянулись охранники. Бита обернулся на голос. Студент выпрямился из кокутсу-дачи.

- Постоял в кокутсу-дачи, хватит!
  Выпрямись и стой в дзэнкуцу, бача.
  Никто не возвращается в Мары.

- А, - сказал он. –  Студент, познакомься, это мой бывший командир роты, сколько мы с ним из части в свое время украли и продали моджахедам!

Бита удачно пошутил, и обстановка разрядилась. Оказалось, афганцы там были в службе безопасности. С виду, настоящий спецназ. Или ВДВ, только где парашюты?

- Не дают нам тут парашюты, Юра, - Биту звали Юрий, пожаловался его бывший начальник. Бита был капитан, а он майор. «Вместе рубали белых саблями на скаку.»

Бывший ротный сразу догадался, что Юра бандит.

- Я мог за него тогда попросить у старших, похлопотать за него, но не стал. - Автоматчик увидел В Студенте Человека. - Я этим спас его Мне зачтется, я знаю!

Ротный имел в виду то, что после очередного залёта Биты отписал того на большую землю. Поэтому Бита выжил. Остальные десантники все почти погибли в тот год. Больше Студент с Битой в тот магазин не ездили. Мало ли!

Если лично тебя неофициально ищут работники МВД, КГБ и прочее, это плохо! Один раз когда Студент ехал домой с дня рождения одного своего коллеги по Движению, не доходя до подъезда дома, где он снимал квартиру, он увидел постановку. Студент встал, как вкопанный!

Четверо крепких мужчин в кепках, кожаных куртках стоят у двери и кого-то ждут, курят, смеются. А дом на отшибе, стоит совсем один, там только пустырь до метро с дорожкой между ларьков. И ни души.Время уже было позднее, где-то  часов одиннадцать вечера. 

«Я живу тут в бегах уже почти год, - спокойно подумал Студент, - никогда ни разу такого не было! Официально взять меня не смогли, уголовное дело было прекращено, на сто знаю. Адвокат Миши Банкира врать не будет. Значит, так пришли менты, будут убивать! Узнали, где я скрылся. Убить не убьют, зачем им завтра в сводках мой труп, а кости переломают. Вон какие жирные! Переломают и уйдут, а я буду лежать.»

Студент тогда там здорово насолил кое-кому из правоохранительных органов Москвы. Не так, как медведковские, но все же. Братья Наумы веселились!

«Попрыгают весело на моей спине и по домам, - додумал Студент. - Открыто на противоправные действия они не пойдут, а вот так могут!»

Сами посудите, парень в розыске, возвращается почти ночью домой, вход в подъезд загородили четыре здоровые рожи. Не просто рожи, такие хари, азохен вей! Не ходи к гадалке! И Студент ломанулся обратно в метро, не доходя до кассы, и обратно к товарищу. Позвонил ему снизу из телефона.

- Здорово, это снова я! Я внизу!!

Тот офигел.

- Мы ж недавно попрощались!

- Мы с тобой как Шерочка с Машерочкой, нах, - сказал Студент. - Жить без кента не могу!

- Базара нет, - сказал кент. - Заходи!

- Мама, мине уже питнадцать лэт, можьно я буду спат са светам? - Ну, наверно можно! Сейчас в Грузии недорогой у нас свет. - Правда можьно? Светам, захади!

- Только что расстались, - сказал Студент, ему нужно было выиграть время. Завтра рассветет, он пустырем в соседний дом на чердак на подъезд позырить. Там они или нет? Может, уже в квартире? Потом на базу за ружьём. Посмотрим там, чья возьмёт!

Кент Студента тоже снимал квартиру, только на «Белорусской». Он был жиган, дул одну телку, у которой отец был какое-то светило по медицине, у него снимал мажорную квартиру, пацаны в сталинке зажигали. Девок вокруг метро было много, проституток и нет, велись на квартиру, как подвозили из к подъезду, они видели лепнину, были уже почти готовы, давали! Одна дала Студенту прямо в машине.

А ещё на стол ставили настоящее бордо. Иногда из хатки на «Белорусской» ездили в «Санта-Фе», был тогда такой мексиканский ресторан, хорошо там сидели. Бурито, текила, официанки в жилетках, латиноамериканский ансамбль, живая музыка.

Один раз к ним даже приехал Батя. Поднялся пешком по лестнице, отдышался. В Движении редко пользовались лифтом. Лифт это часто смерть, если ты пацан. Одна проступка спросила Батю:

- Вы...Кто?

Он ответил:

- Я. Я это я. - Посмотрел ей в глаза так по-доброму. Она испугалась!

- Ттты? Мы ж...Только приехали! Ты откуда? - в это время охранника проституток Скиф с Манерным спускали вниз по лестнице.

- У подъезда стоял твоего, - сказал Батя. - Вас увидел, поднялся. Жалко расставаться в такой день!

Девушка сказала:

- Нну...Хорошо! Я тогда в ванную.

- Помаду не смывай, - сказал ей Батя. - Помада красивая.

На представительнице первой древнейшей была коричневая помада «вамп». На толкучке сто не наших денег. Спустив охранника с лестницы пинками прямо до подъезда, Скиф с Манерным, не чуя под собой ног, пулей взлетели пешком на восьмой. Всю ночь были секс и рок-н-ролл. Без наркотиков!

Студент позвонил от кореша Оксане.

- Ксюша, родная! Я тебя хочу!! Приезжай!!!

Оксана на том конце надула одесские губки бантиком.

- А я нет!

Злючка.

- Ну хорош! - заорал на неё Студент. - Не ломайся! Я так по тебе скучал все то время, что бегал! Пиши адрес, да?!

Услышав его голос, Оксана поплыла, потом взяла себя в руки.

- Студент, у тебя есть жена. Жена! Трахай ее!

- Жена, - удивился Стулент. Ну и что? Жена это друг, а друзей не трахают. - Не трахают друзей, Ксюша! Не подгоняйся, ты ж пацанка?! Знаешь, что со мной будет, если я буду трахать друзей? Меня... - Студент подумал, как лучше сказать. - Расстреляют! Убьют! Не хочешь сюда? Поехали в гостиницу «Ленинградскую»? В «Казино»? Потом в «Полину Виардо»? Пить водку! По 100 грамм? А? Ну, родная?!

- Все равно я тебе не дам! Хоть поедем.

- Оксан, ты че, ахерела, - вскричал Студент. - Семь лет давала, а теперь не дашь? Так не бывает!!

Через час Оксана к нему приехала.

- Счастья вам, ебитесь! - сказал кент и закрыл к ним дверь в спальню, уступил свою. Сам пошёл на кухню и бухал.

Утром Студент  как шпион поехал на свою квартиру. Долго сидел на лавочке недалеко от своего подъезда, смотрел то на своё окно, то на дверь в дом, войти не войти? Было тихо.

Студента чутьё не обманывало никогда. То есть, такую акцию, собрать накачанных оперов и организовать ему засаду обычно было легко только один раз. Боль специально собираться, ждать его у подъезда никто не будет. Тем более, что пациент не пришёл. «Но квартиру я спалил, - подумал Студент.»

Как узнали, где он прячется, Студент понял потом. Проследили через Оксану. Она, дура, никогда не замечала наружки. Студент быстро подошёл к телефону, позвонил хозяину, потом Бате, за ним приехали. За день пацаны съехали с квартиры. Леший подогнал большой вольво «караван», 940я, туда поместилось все. Ключ Студент бросил в щель лифта, когда спустились на первый по ступенькам. Нажал кнопку, дверь открылась, бросил в щель шахты. Хозяину сказал:

- Уважаемый, извини, не встречаемся, я за газ, телефон, свет заплатил, потерял твой ключ! Меня не ищи, я далеко, что ключ свой потерял, прости уж, открой своим, ладно?

Потому что если бы когда-то нашли ключ, могли пришить его к уголовному делу. Жил здесь Студент. Хозяин уныло так ответил:

- Понял!

Об этой квартире Студент сразу забыл, ебитская сила.

Продолжение следует