Несовершенство мира

И угораздило же меня из всех несовершенств этого мира страстной нелюбовью воспылать именно к роду человеческому. И ведь ничего «человеки» мне плохого не сделали, а я на пороге двадцать первого года испытываю несравнимые страдания от одного осознания того, что я с этими существами одного рода и общения с ними мне не избежать. И кто бы мог подумать, что к двадцати одному году цели в жизни сведутся к поиску шанса, возможности избежать этого общения. Сбежать от этих людей, никогда их больше не видеть и не слышать. Не слышать — особенно.
Хочу заметить, что все эти слова не касаются определенной, совсем маленькой группы людей, окружающих меня, именуемых в повседневной жизни «близкими людьми». О них отдельно и не сейчас.
Я оговорюсь сразу — я совсем не испытываю к «человекам» стандартной, присущей всем людям, ненависти. Не за что мне их ненавидеть. И ничего плохого, повторяю, они мне не сделали. Общение, нахождение с этими существами в одном помещении или в их окружении, все возможные контакты с ними и все остальные последствия того, что я тоже человек, доставляют мне страдания, боль, приводят меня в состояние угнетения и депрессии. Потому, что я вижу их как на ладони. Потому, что они еще слова не произнесли, а я уже знаю, что они из себя представляют. Потому, что их сердца я читаю как раскрытые книги. А в сердцах этих, в их мыслях — пустота. Или яд и ненависть. Или, самое ужасное, ЧУЖИЕ мысли и чувства. Сами по себе эти существа — пусты. Нет в них ничего, что могло бы защитить их, что могло бы их поднять в глазах таких, как я. Доказать, что они достойны называться людьми.
А они ж ведь не достойны, почти никто. Зомби в метро, ЭВМ на работе, деспоты дома. А в выходные на улице они переходят все границы, когда алкоголь в немереных количествах развязывает им безвольные руки и немые языки. Когда я понял, что после трех рюмок водки становлюсь таким же, я решил не пить. Потому, что мне противно уподобляться этому.
Или сварливые тетки и бабки в автобусах, заведомо ненавидящие всех, кто моложе 40 лет. Жизнь идет, время неумолимо, и то, что одни молоды, а другие стары — не является виной одних или других. Это жизнь, и это нужно принять и понять. Или, например, те же тетки и бабки, сходящие с ума в очереди в поликлиниках. Безвольная масса, одна сказала, все подхватили, и понеслась. Род человеческий ничем, по сути своей, от животных не отличается. Но позволяет себе животных убивать, распоряжаться их жизнями. Родила кошка восьмерых котят, так с какой же чести ты, человекоподобное существо, решаешь, что один останется у тебя, троих заберут соседи, а остальных четверых ты утопишь? Кто ты такой, чтобы решать, кто из них будет жить, а кто не будет? Если человек отличается от животных наличием разума, то почему же те человекоподобные, кто разума лишен, называются людьми?
Я от людей не отличаюсь ничем. Такой же человек, как и все. Только вижу всю массу человеческую с той стороны, с которой ее если кто-то и видит, то об этом не говорит. С той стороны, с которой масса эта уже гниет и изрядно воняет. И в те моменты, когда вся гниль эта становится особенно явной, мне остро хочется убежать от этих существ подальше. Никогда не видеть их гнилых тел, не слышать их гнилых слов и не знать их гнилых чувств. Мне очень хочется не быть с ними одного рода, хочется отличаться настолько, чтобы сказать однажды с гордостью: «Я не человек!».
Все несовершенство этого мира заключается в его людях. Люди стали настолько самостоятельны, что совершенно самостоятельно загубили себя. И вот, люди потеряли все свое былое господство, человек теперь не «царь природы», а губитель, и более того, ее раб. Теперь, когда стихийные бедствия стали набирать силы, люди с их технологическим прогрессом стали бессильны. Фукусима не выдержала удара цунами, ни одно здание не способно бодаться с ураганом, ни один самолет не научился вылетать из гроз и облаков пепла от извержений вулканов. И ни один метеоролог и синоптик не смог предугадать. В то время, как дикие племена в Африке умеют предугадывать бедствия по знакам природы и принять меры, настолько примитивные, что они...работают! Или же сенбернары, которые предчувствуют сход лавины за пятнадцать часов до самого обвала! Дельфины, которые спасают тонущих людей на воде. Волки, которые не трогают слабых, не предают и создают семью на всю жизнь. Среди людей таких, как волки, минимум.
От этого всего хочется бежать. Бежать, и знать, что я — не они, я не с ними, у меня с ними ничего общего. Просто потому, что люди теперь — ничто. Нет теперь на свете людей. Есть жалкие человекоподобные существа.

P.S.: Цензура, критика, несогласие, возражения и всякое остальное НЕ принимаются. Мое мнение все равно останется при мне, как бы то ни было.

04 июня 2013 года.