ДВОЕ

На лифте неубранном вниз безвозвратно.
Пропахшим мочой и сигарным угаром
Несусь, и не хочется снова обратно.
Я жизни весёлой сегодня не пара.
Во мне меланхолии рвутся наружу.
Прорвался фурункул потерь и раздоров.
А раньше казалось, что больше не струшу.
Ко мне не прилипнут пощечин укоры.

Я стоп нажимаю рукою безвольной.
Последний этаж предлагается лифту.
Под небом есть крыша, где можно прикольно
Отметить конец строчек жизненных рифму.
Какая беспечность: замков нет в помине.
Никто не удержит от злого паденья.
Кому нужен тот, кто взорвался на мине.
И если  нет смысла, и нет настроенья.

Но кто этот чудный сидит на карнизе,
С крылами чернея асфальтовой крошки.
В особой изысканной бархатной ризе.
А с ним рядом ластятся серые кошки?
Он гладит рукою. Бросает куда-то.
Не мяу в прощаньях, ни воплей кошачьих.
- Эй, ты!  Живодёр. Образина крылатый.
Нет крыльев у них даже хрупких,  щеглячьих.

Последнюю кошку оставил в покое.
Её мне вручил, напоследок погладив:
-Теперь на земле  стало избранных  двое…
Сказал и вздохнул, будто что-то уладив.
Потом, разбежавшись, ушёл  птицей в небо.
Лишь чёрные крылья белели со взмахом.
А мне не хотелось с карниза и слепо.
Я вспомнил, что раньше родился в рубахе.

Мне надо налить молока беспризорной,
Дать имя надолго кошачьему уху.
Вернуться обратно вдвоём не зазорно.
И больше не кликать с косою Старуху.