Только вечности рыжая суть оставляла их позади

Все манили дороги в путь,
уговаривали мосты.
Только вечности рыжая суть
оставляла их позади.

Ветер, степей небесных странник,
трелью утренней отвлекал.
Ивы плачущей гибкою плетью
по щекам меня резко хлестал:

-Погоди заводная, не рвись ты,
в те края, где болотиста даль.
В их лугах разливалась от веку
сероокая грымза печаль.
Солнце там - неприветливый путник,
бережет он запасы свои.
Здесь же ты с ним, как вечный попутчик,
от звезды и до новой звезды.
Без запрета напоит рассветом,
щедро теплой росою умыв.
Угостит тебя яблоком света,
мириадой веснушек облив.
Ты ж, живешь в его царстве не зная,
что бывает на свете тоска,
искры-ягоды собирая поздней осенью
прямо с куста.

Тут и травы степные запели,
Ветру-дядюшке в унисон:
-Вспомни майские птичьи трели,
да капели вешней трезвон.
А лесные опушки залитые
светом, да ароматной травой?
Ягод бусинами усыпанные
заливные луга над рекой.

Ветер, голос скрипучий сливая
с звуком свиста косца-пастуха,
ввысь помчался мне раскрывая
на родимые дали глаза.
-Глянь, у каждого в жизни место,
кому пой, а кому сажай.
Вон на лето и птичья стая
возвращается в милый свой край.
Есть у каждого деревца горка,
где расти ему тихо свой век.
Эх, не место красит и "норка",
а душою красив человек.

За свои полвека скитания
наберешься уроков вдвойне,
все ж примчишься устроить свидание
на родном обветшалом крыльце.