музе

Ты, уцелевший в сердце нищем,
Последний и неброский стих, -
Мольба моя на пепелище…
Нет дела музе до молений сих.

Все стерпит мудрая бумага.
И я черчу на ней значки-слова,
Неточных мыслей рой-ватагу,
Корявость дум, заметную едва.

В момент терзаний пустословьем,
Я, Музу гордую во всю кляня,
Стихов считаю поголовье –
В клочки, страдая, рву их. Для меня

Нет тяжелее сладкой пытки
В страданиях вымучивать свои стихи…
Отчаянны мои попытки.
Метанье мыслей – плата за грехи?!

Так что ж я в жизни совершала?
Смирясь, одаривала зло добром?!
Наверно, Музе это мало?
Часы бьют полночь у вокзала,
Я жду, чтобы зазвать ее в мой дом.

Что ж, видно стих мой не последний.
Как Муза скажет, так тому и быть:
Очертит ярче контур бледный
Стиха, иль так пошлет, что нечем крыть.

Молю, чтоб не бросала с кручи,
Чтобы дала бальзам душе больной.
В минуты пустоты тягучей,
Когда осталась без созвучий.
О,  Муза, прилетай и будь со мной.