Тополиное бдение и стих, летящий с пухом

Тополиное безделие и стих, летящий с пухом в никуда












Светлее и понятнее. В груди
приведено чертою друг над другом
в знак равенства - и то, что впереди,
и то, что минуло за кругом.
В глазах напротив тает тишина,
не потревожив звук разноголосиц.
И слева - вправо падает весна,
преодолев преграду переносиц.
Другие буквы льются на перо,
и после в строй ложатся в сочетании,
вместив всю оболочку и ядро
в неузнанность и в неосязание.
Петляет ловко выдержанность строк
по полотну, и лентою чернильной,
как будто перевязывает бог
мой век, чуть отрешенный и цивильный.
Сегодня слышал в разговоре лиц,
такую фразу, мол, здесь разум умер...
А я смотрю, как клей течет с ресниц,
и белый свет беснуется, как зуммер.
Как звонко слышно и на много верст,
когда пространство начинает хнычить
тоскливым ожиданием берез
замужества, хотя б одной из тыщи...
И я бегу, как берега к волне,
песком в прибой смущенно осыпаясь
в бумажный лист, рисуя о весне
и о тебе, с кем я не просыпаюсь,
но с мыслями о ком который год,
мой пульс сроднившись, каждый день живет.
Теперь дела другие и секреты...
Над небом, что по лужам разлеглось
застыли тополя, как минареты,
рассказывая пухом, что стряслось
за тот момент, который мы проспали...
И с пухом, словно чих летит
все то, что мы все за ночь потеряли,
и то, что в нас навек, похоже, спит.
О чем же начал... Так ли нужно помнить,
и нужно ли начало для конца?
Ведь для того, чтобы себя наполнить
не нужно ждать слов третьего лица.
И, так ли важно, по большому счету
с чего начать и вслед чему пойдем.
Мне кажется: играй любую ноту!
Но, лишь бы не была она враньем...