Радостное предзнаменование

День один прожит, внесен
в плоть подоплеки любви,
зазубриной в прорези стен
каплей, стекающей в фильтр.

Я не истерик, не хам.
Стороны все, как одна.
Миг паралелен векам,
жизнь, как всегда коротка.

Просто, выждано, легко.
И лица не корчи дюже,
страсть встать на своем не с той.
Неуместна в твердом муже.

Зимний вереск по стеклу,
расплылся с подвохом, светел
сизый день, расчищен, глуп
И виток любви наметил.

Перекопанная даль,
выкуп стоптанной границы
навевает не печаль,
а намеренье не сбиться.

Выпад прожитого рока
многим строкам дал остраску
вести, прущие с наскока.
Сняли, размягчили маску.

Грохот втяннутого шага
по бесспорным открывалам
Грома выпитого шпага,
боль, стрегущая с начала.

Все в подробностях, без кальки,
предстает в нагих картинах,
Мне уже почти не жалко,
жизни, выступившей в тину.

Бульки в сердце индевеют,
расхолаженым застоем,
прущему к восходу змея,
Пригрозили новостроем.

Шорох паутины мысли,
закачался на быстрине,
Тряпку половую мыли,
мылом, сделаным на глине.

Провернулся снова шар,
Неугодно слово «снова»
Для бредущего, спеша
К краскам берега другого.

Шар вознесся и опал,
раскрутился перед солнцем
пьесу жизни разыграл
умилительным уродцем.

Вы не злитесь, цель- любовь.
Пенная струя пространства
брызги точит о того
кто привычен улыбаться.

 Не услышав ни себя,
Ни стоящих сверху лиц
Ерепенимся опять
падать. Память сверху вниз.

Нет. Вот здесь вздохнуть и рок
обозначить вдаль обьятьем
Горькой сажени урок,
словно выструганной- статью.

Не веселие, ни плач
ни наврыд, ни куль загробный
Не трясет того, кто зряч
и мечты не знает пробной.

Не колышет, тех кто зря
В чарке дня пускает волны
И тайком себя коря
знает, хоть дурак- но полный.