Личный ангел - хранитель

Знаете, это довольно странно - когда тебя никто нигде не ждет. Ты идешь по городу, вкушая полную свободу, о которой мечтал и грезил ночами. Идешь и мечтаешь, чтобы зазвонил телефон, и строгая мама, волнуясь, звала тебя домой обедать. Или сестра, сентиментальная, воспитанная на книжках о любви беспокоилась бы, где ее любимый старший брат, дойдет ли он, принесет ли ей шоколадку с орехами. Может быть, друзья переживали бы, где я и почему не отвечаю на звонки. Звонки, которых нет. Телефон предательски молчал. И самым отвратительным было то, что ни отец, ни мать, ни сестра больше никогда не позвонят.

Моя семья разбилась в автокатастрофе, когда мне было семнадцать. Подросток-раздолбай, у которого куча уроков и никакой свободы. О, как я мечтал, чтобы родители взяли эту мелкую пигалицу и уехали на пару месяцев, оставив мне денег на квартиру и саму квартиру, разумеется. Тогда бы я развлекся от души, забыв про выпускные экзамены.
Ровно 22 мая 1998 года мои родители и сестра погибли. Виною стал пьяный водитель джипа, который впоследствии получил два года условных. Два года.. Условных.. За убийство. Я считаю, что если человек в пьяном виде садится за пуль, он автоматически становится убийцей, который заслуживает никак не два условных.
Так я остался один. Никогда не забуду это чувство, когда я впервые вошел в пустую квартиру. Ничего не предвещало беды: недопитый отцом кофе все так же стоял на стекленном столике, как и утром, а сиреневая шаль, которую мама искала по всей квартире, оказалась за диваном. "Все хорошо, - нервно повторял я подобно скороговорке, - все в порядке. Они уехали. На время. Это все неправда". С этими мыслями, немного успокоившими меня, я решил выпить. Полный контроль, свобода, почему бы и нет? И бар рядом.
Бармен явно странно косился на меня. По крайней после трех виски я был в этом уверен. В такие минуты и начинаются душевные разговоры, нытье бармену про свою жизнь и, конечно, "повторите заказ". Но мне не хотелось ни пить, ни говорить. Хотелось чего-то неопределенного, я не мог понять, чего же конкретно. В полупьяном состоянии я побрел домой; больше ничего не оставалось. Пустые стены наводили жуть и вгоняли меня в истерику, а приторно-желтые обои бесили, как никогда. И тогда я закричал, вот чего хотел все это время. Истошные вопли, крушение всего вокруг, рыдания и всхлипы - все это продолжалось до пяти утра; прервал мое занятие взбесившийся сосед, которому рано вставать. А мне вставать? Меня где-то ждут?
Перебив всю посуду в доме, я лег на диван и провел там три дня подряд. Иногда хотелось пить - пил слюни. Из школы не звонили, знали, что в семье горе. Парадокс - горе в семье, которой нет.


.
Итак, я, двадцатидвухлетний парень, слоняющийся по городу. Телефон все еще молчит, да и, признаться, я бы удивился, если бы кто-то позвонил. Но сегодня я иду не просто так, сегодня 22 мая, и я иду на могилу к семье. Вы не думайте, они меня ждут.
Не понимаю людей, которые просто приходят к кому-то дорогому, красят оградку и уныло уходят. Я же хожу в гости. Нет-нет, я не идиот, меня там ждут. Родители всегда рады видеть меня, сестренка лежит рядом с ними. Все эти пять лет они мои единственные собеседники, не считая коллег по работе. После смерти родителей я взялся за учебу и поступил в медицинский, сейчас я молодой, но перспективный хирург. И все эти годы я руковожусь одной мыслью.  Отец с сестрой тогда скончались на месте, а мать живую привезли в госпиталь. Почему ее не спасли? А если бы хирургом был я, я бы спас ее? Определенно бы спас. Мамочку. Я бы обязательно вернул ее к жизни. Теперь я живу с целью помогать людям. Я уверен, если ко мне привезут умирающего после ДТП, я вытащу его с того света. Вдруг у него дети...
На могиле было как обычно гостеприимно, мама радовалась мне. Я принес ей цветов, сто алых роз - ее любимые цветы. Надеюсь, им понравится.
Время всего пять, а у меня отгул на сегодня, куда бы деться? По барам я не хожу, врач должен быть трезвым всегда.
В клинике также пусто, дежурный врач спит в палате, а я устроился в ординаторской.
Срочный вызов - довольно распространенная и уже неинтересная картина. Часто на нашу долю выпадают наркоманы и алкоголики, реже - действительно больные люди. Хотя наркоманы, наверно, тоже больны - головой.
Спустя пятнадцать минут к нашему корпусу подъехала наша машина.  Девушка девятнадцати лет, передозировка героином. Ничего интересного, и на том спасибо. Я стоял на улице и вдыхал запах дождя, пока медсестры будили дежурного хирурга. Судя по тому, что в его бутылке с апельсиновым соком было что-то другое, операцию явно придется проводить мне. А пока я стоял и вдыхал этот воздух, который, кажется, проел мои и без того прокуренные легкие. Вроде как май, а все дышит летом, по-летнему поют птицы и алкоголики на детской площадке.
Из больницы послышался голос, звали Андрея Павловича. Ах, я кажется не представился? Андрей Павлович это я, и, конечно, я буду оперировать вместо халатно относящегося к работе дежурного. Что ж, остановка сердца. Она чаще всего происходит, когда мышечные волокна желудочков сердца начинают биться слишком быстро, не перекачивая при этом кровь, или когда сердце совершенно перестает биться.  У нас первый случай, и я, к счастью знаю, что делать.
Утро. Я спал три часа, что уже привычно для врача, тем более - хирурга. В свой собственный отгул. Всю ночь я простоял возле девушки, которую оперировал. Вроде бы ничего особенного, но такое особенное, неприкосновенное лицо.. И она наркоманка? Я не верю, я видел десятки наркоманов. Их посиневшие лица, твердая кожа, которую трудно проколоть даже острой иглой и затуманенные глаза.. Нет, это не она, она другая. Должно быть, у этого белокурого ангела есть серьезная причина, и я не успокоюсь, пока все не разведаю.
Ночь, палаты, она еще не пришла в себя, и я ночую в больнице. Дома-то по-прежнему никто не ждет; надо хоть собаку завести, чтобы было, к кому возвращаться по вечерам. Любезные медсестры приносят мне уже третью чашку этого паршивого кофе, приходится пить, отказаться же неудобно.
- Пациентка пришла в себя, зови Смирного.
- Какая пациентка? С остановкой?
- Да, и без мозгов.

Не знаю, что двигало мной тогда, но я вскочил и рванулся в палату, где лежала она. Ангел, белый ангел под героином. Она была в сознании, и мы разговорились. Девушка была ограблена и изнасилована, предварительно ей вкололи бешеную дозу героина в вену. Боже, как мне было жаль ее, такую милую и невинную девочку, как хотелось обнять ее. Но я врач, и задавал стандартные вопросы, смешивая их с личными. Большой плюс редких пациентов - они не знают, что обязаны говорить врачам, а что - нет.
Так я и узнал, что с ней случилось. Приходили медсестры, следователь, снова медсестры, и так по кругу. А я, как цепной пес сторожил ее покой, забыв, что сам почти не спал и не ел двое суток.
На шестые сутки я набрался смелости зайти и узнать, не хочет ли она сходить со мной куда-нибудь после выздоровления. Однако, в палате ее не было.
Господи, мертва, я не спас ее, я виноват. Суровая действительность открывалась предо мной, я упал на колени и, не чувствуя боли, ударил кулаком по кафелю, будто кафель забрал у меня моего ангела.
Я не мог не слышать, ни чувствовать, сидел и повторял: "я убил ее, я не сберег", а медсестра уже несколько минут орала что-то мне. Наконец, я вышел из завесы своих мыслей и услышал ее: "Ты чего тут сидишь, совсем уже помешался на своей работе? Выписали ее сегодня, никого ты не убивал".
Боже, она жива, мой ангел, но я упустил. Надо срочно найти его. Достать адрес для меня не было проблемой, и уже тем же вечером я, боясь, как шестнадцатилетний подросток на первом свидании, подъезжал ее дому.
Сразу послышались голоса - мужской бас и женский - оба кричали матом на дочь, на моего ангела. Слышалось отрывками, я уловил только "Грязная шалава" и "Подзаборная шлюха". Как они смеют так говорить с ней...
Я дремал под ее окном, когда в три часа ночи испуганная девушка  сбегала из дома. Я предложил подвести.
Не верится, я еду в машине с ней, с этим белокурым ангелом, которое создали на свет, чтобы носить на руках. Ее голос был подобен звучанию самого маленького и тоненького колокольчика, а тонкие руки и выступающие ключицы сводили меня с ума.
Я спросил, куда мы едем, на что Варя просто расплакалась. Ей некуда было идти, но оставаться с родителями, которые не поверили в ее невинность, она не могла. Я предложил ей поехать ко мне, и, получив строгое "Нет", сделал обиженный вид. Она извинилась и согласилась поехать со мной, если все будет прилично.
К слову, это была первая за пять лет девушка в моих стенах, и я бы  мечтал, чтобы она осталась здесь навсегда.
Квартира была всегда убрана, пыль - вытерта, а посуда - вымыта. Привычно для врача.
Она смеялась надо мной, потому что я постоянно мыл руки и грыз ногти, а однажды, взяла мою руку в свою, чтобы я не прикасался к ногтям. И тут я понял, что мой ангел есть моя единственная и любимая, и что ради нее я проживу свою жизнь.
Тем временем ангел вышел из ванны в моей парадной рубашке, которая была заботливо приготовлена для нее. Мне кажется, если на ее точеную фигурку надеть даже бесформенный балахон, он чудеснейшим образом сядет на ее хрупком теле.
И вот, она стоит передо мной, немного кокетливая, смущенная, не знает куда деть глаза.  Я вовремя очнулся и позвал ее к ужину.
- Нет-нет, я Вас и так стесняю, можно мне где-нибудь лечь?
- Вы ничуть не стесняете меня, пойдем же ужинать. А ляжете вы в моей комнате на кровати, надеюсь, Вам там будет угодно.
- О боже, зачем я приехала, я доставляю столько неудобств.
Я молча взял ее за плечи и повел к столу. Но, только присев на краюшек стула, она задрожала, руки ее будто стали не ее, лицо побелело, а из глаз полилось что-то прозрачное. Я даже не сразу понял, что девушка плачет - так резко она прервала мое очарование ею. Я не мог понять причины слез, и оттого мне самому становилось больно. Я смотрел в ее наполненные болью глаза и понимал, что глуп, раз не вижу повода для слез.
- Простите меня,- захлебываясь слезами, шептала она,- простите! Я не должна была ехать с Вами,  я не должна была принимать Вашу милость, я такая наглая!"
С этими словами Варя схватила свое холодное короткое пальто т по ступенькам, спустившись на первый этаж, выбежала на улицу. Да, она не замерзнет, погода-то летняя, но отпустить своего ангела, значит, выпустить собственное счастье из рук, и я этого не сделаю. Бросившись за ней, я оказался пол летним теплым дождем, едва касавшимся меня. Она стояла в нескольких метрах от меня и имела вид беспомощного котенка, которого выставили на улицу среди ночи. Ее легкие бриджи и хлопковая кофточка давно вымокли, а крохотное пальто ничуть не согревало. Я не умею обращаться с девушками - меня не научили. Сейчас мне больше всего не хватает матери, которая бы обязательно подсказала, что делать. И так как я остался совершенно один а своих мыслях, руководствоваться пришлось чем-то непонятным. Логика здесь бессмысленна, никакая статистика и теория вероятности не определит, что в голове у женщины. Пришлось импровизировать. Я подошел к ней сзади и легонько приобнял за плечи - ничего личного и интимного, лишь дружеская поддержка, якобы внушающая доверие (подобное я вычитал в сомнительных журналах, однако, сейчас это был единственный источник информации). Я ощущал какое-то иное чувство, которого раньше никогда не испытывал.  Я чувствовал ее тепло, хрупкость тела, и, боже, как она была чудесна. Я не смелился сказать хотя бы слово, она не поворачивалась. Так и стояли. Наконец, она молвила: "А я Вас помню. Вы врач, спасли мне жизнь.- голос стал прерывистым.- Что вы делали под моим окном?"
Я замер и не знал, что ответить ей, в голове не было ни единой мысли. В голове стояло стихотворение, написанное  мной когда-то перед сном, и я, не задумываясь, начал его читать:


Хлопья снега тебе на макушку,
Холодная куртка и дождь до града.
И холод морозит не тело, а душу,
Любовь -это боль, любовь не отрада.

Но если почувствовал силу любви,
Не бойся, иди напролом.
Победа всегда за тем лишь летит,
Кто искренне, страстно влюблен.

Понятия не имею, когда написал эти стихи, но больше сказать было нечего.
- Вы верите в любовь?а
- Не знаю. Можно любить отца с матерью или маленького котенка. Можно любить гулять по четвергам или апельсиновый сок по утрам. А что такое любовь?
- Я не знаю
Моей растерянности не было предела, я не знал, куда деть глаза от смущения, потому что не мог ответить на вопрос.
- Вы сейчас уйдете? Я могу попросить Вас остаться?
- Зачем?
- Потому что я, кажется, понял, что такое любовь.
Она улыбнулась, не так, как остальные девушки, рот ее совсем немного искривился в улыбке, но глаза сияли от счастья. Я так и не смог объяснить ей, что такое любовь, но мне кажется, она поняла. И, кажется, лучше и прекраснее этого чувства не существует вовсе. В этот момент я понял, почему некоторым не нужны богатства, золото и деньги. Я понял, потому что ради одной лишь ее улыбки я был готов отдать все, что имею и остаться на улице.
Она посмотрела в мои глаза с такой верностью и любовью, что я растрогался и поскорее повел ее в дом.
"Опиши ее, - говорили мне колеги, - расскажи, какая она?". Я начинал описывать ее лучистые глаза, ласковый взгляд и ямочки на щечках, когда она улыбается. Мне даже в голову не могло прийти, что они хотят услышать о ее внешнем виде - фигуре, ногах, чертах лица.. Это же такие мелочи, по сравнению с ее светлыми глазами и искренней добротой.
На следующий день я сидел в кабинете и разглядывал собственные приборы. Определенно, в этих колбах, в каждом ножичке или пинцете по-особенному отражался луч солнца из окна, хотя раньше мне и в голову бы не пришло подобное.
Уже вечером я шел домой - машину бросил у больницы - обожаю ходить пешком и ненавижу машины - они убили мою семью. Звонит телефон. Какая-то глупость, ошиблись номером?
- Здравствуйте?
- Андрей, кхм, Павлович, это я, Варвара. Я просто звоню спросить, все ли у Вас в порядке. Если я не отвлекаю, разумеется.
Внутри меня все словно перевернулось - давно мертвое ожило, встрепенулось и изменило сущность. Кажется, в тот момент проявления заботы я проснулся, вышел из забытья, в коем находился пять лет.
Сегодня я впервые задумался о собственном предназначении. Но если раньше я думал, как повернуть все в свою сторону, то сейчас все было по-другому. Это была, пожалуй, самая странная ночь в моей жизни, я лежал под одеялом - сильно знобило, а под подушкой был спрятан нож, как одно из решений проблем. Мне почему-то кажется, что я творю волшебство, и что все, написанное тут, сбудется.
Она неравнодушна ко мне, или это просто признак вежливости и уважения к человеку, что приютил ее?
Несколько ночей я почти не спал, бегая от дома к работе и наоборот, а мой ангел сидел в комнате в полном одиночестве. Наконец, я решил потревожить ее покой и тихо постучал в незапертую дверь:
- Я могу войти?
- Это Ваш дом, а Вы спрашиваете разрешения? - ее по-детски невинная улыбка несколько смутила меня, но я продолжил.
- Чем Вы занимаетесь в свои девятнадцать?
- Я учусь в университете на факультете психологии, но отец прекратил оплачивать мое обучение. В ближайшие дни я найду работу и сниму комнату, мне нужно жилье.
- Почему Вы покидаете меня?
- С моей стороны было бы безумно нагло оставаться у вас слишком долго. Я должна уехать.
- Не должны.. - Я подошел ближе и встал почти вплотную к ней, а она, почувствовав мое дыхание на ней, несколько отстранилась.
- В данной ситуации я получают блудницей. Любовь за жилье? Никогда! - моя гостья была возмущена, и руки ее дрожали от страха, от мысли одной уподобиться девушкам, торгующими своими телами.
- Вы не такая, - я подходил все ближе, - да и как смеете Вы называть плотские отношения любовью?
- А что же такое любовь? Вы мне не отвечали.

Не знаю, почему, но она начала бесить меня, сравнивая секс с любовью. По моему же мнению, эти два понятия не имеют ничего общего между собой. Я немедленно покинул ее комнату, ничего не ответив.
В спальне рука сама потянулась к ручке с бумагой:

Любовь - ты с нею самый смелый,
И не знакомо с ней клише.
Любовь - это не тело к телу,
Любовь- это душой к душе.

Так и заснул я с рукописью на груди, ничего не дописав.

Проснулся я от телефонного звонка и, увидев, что звонит начальство, поспешил ответить.
Срочная командировка на месяц. Черт возьми, как не вовремя.
Варвара подошла сдали:
- Я все поняла. Сегодня же я уеду.
- Прошу Вас, даруйте мне милость и останьтесь со мной хотя бы еще на сутки.
- Это ничего не изменит, простите. Я не верю в любовь.
- Что?! Да как Вы вообще смеете не верить в любовь?
Ее слова так возмутили меня и разозлили, что очень странно. Если бы месяц назад кто-то подошел ко мне и стал рассказывать и светлом и великом ощущении, чувстве, когда ты словно поднимаешься над бытием и паришь, когда все проблемы становятся вздором, а все мысли лишь об одном единственном человеке, я бы рассмеялся и предложил "глупцу" быть реалистом. А сейчас, выходит, глупец есть я. - Что же Вы, барышня, в любовь не верите? Неужто не любили никогда?
- Я так молода, так свежа, зачем тратить молодость на глупые страдания, приносящие лишь морщины на лице? Я хочу восхищаться собой, хочу поклонников, которые будут складываться у моих ног и совершенно не хочу мучаться и страдать из-за мужчины. Я поеду домой завтра же.
Всю ночь я не сомкнул глаз. Луна смотрела на меня свысока, и я понимал, что скоро снова начну духовно угасать. Та, что зажигала свет в моем сердце, больше не со мной, теперь там темно и пусто, а жизнь моя станет прежней обыденностью.

Я хочу из гранита душу
Чтоб никто не посмел ударить
Чтоб она никого не слушала
Чтоб не знать, что такое жалость

А вдруг этой любви действительно нет? Вдруг мы просто симпатизируем объекту? И кто вообще сказал, что без человека нельзя прожить? Прожить можно без любого, незаменимых нет. Иногда просто хочется сделать лоботомию. Как жаль, что она отберет не только чувства, но и разум.
Врать самому себе у меня не получается. Видимо, придется поверить в некоторые вещи, которые противоречат любой науке, логике, да и вообще - здравому мышлению. Существуют такие люди, без которых прожить нельзя. Конечно, можно дальше бесчувственно ходить на работу, обедать в кафе и ложиться в одиннадцать, чтобы завтра не опоздать на работу, не пропустить обед в кафе и снова лечь спать. Но что это будет за жизнь, нужна ли она вообще? Странные они вообще - люди. С виду все одинаковые, кто-то выше или ниже, кто-то одет ярко, а кто-то строго и однотонно. Да и по характеру они не так уж отличаются - добрые или злые, честные или подлые, все видно сразу. Но некоторые, похоже, чем-то цепляют и врываются с самое сердце. Как бы мы не пытались забыть их, у нас ничего не получится. Потому что из сердца выхода нет.
Утром она, как и обещала, собралась и уехала. Я даже не вышел из комнаты, чтобы попрощаться с нею, и ее не стало в моей жизни.
Однако, жизнь моя не угасла, как я думал, она приобрела некий тайный смысл. Любовь издалека. Когда важнее всего для тебя - здоров ли человек, все ли у него в порядке и счастлив ли он, понимаешь, что это настоящая любовь. Ее не будет рядом со мной, но она будет где-то. И пока жива она, я тоже буду жить. Я стану ее ангелом-хранителем и буду оберегать ее. До конца своих дней. Я взял карандаш и белый лист и написал что-то мельком, кажется, стихи и, кажется, ей. Будто во сне произошло все это. Сразу же я погасил свет и закутался в одеяло.


Разделил бы я с ней холодов пустоту
И холодную зимнюю стужу.
Среди тысячи лиц снова вижу одну,
Ту, которой я вовсе не нужен.

Я не чувствую ног, когда рядом она,
В мире нет чувства лучше и хуже.
Как наркотик она поглотила меня,
За нее бы отдал свою душу.

Закрывая глаза, снова вижу ее,
Ее шаль цвета спелой малины..
Как мечтаю увидеть ее, но живьем,
Но останутся в прошлом былины.

Мне пора бы забыть, отпустить уж тебя,
Но собой я давно уж не властен.
Не хочу ни минуты прожить, не любя,
Я хочу умереть в своей страсти.

Я хочу тебе счастья, и пусть без меня,
Я любить буду дальней любовью
И твой ангел-хранитель навеки есть я,
За тебя буду потом и кровью.

Улыбайся, когда будет трудно идти,
Никогда не посмей стать плаксивой.
Лишь одно обещание дай и иди:
Будь же в мире ты самой счастливой.

Следующее утро было таким же мрачным, как каждое утро без нее. Попросту бессмысленным. Иногда мне хотелось кричать, а порой пробивало на слезы. Единственное стабильное желание - быть рядом с ней. Но как жаль, что наши желания не совпадают с нашими возможностями.
Жил я обыденно до одного момента - она приехала домой нп чужой машине. Тогда меня охватила несносная ревность. Это мой, мой ангел...
А потом я понял, что таких моментов будет сотня. Один ее поклонник сменялся другим, а она хладнокровно начинала новые отношения, не успев забыть старые.
А однажды... Однажды она просто вышла замуж. Родители настояли, да и она не была против. Она даже не вспомнила обо мне, наверное.
События в ее жизни летели стремительно, сменяюсь одно другим, но каждый раз я мечтал, что в один прекрасный день она придет и захочет быть со мной рядом. Я бы простил ей все, если бы она только вернулась. Но она не вернулась.
Так и шла моя жизнь - в мечтах. Точнее, проходила. Я наблюдал под окном, как кричали ее родители, когда она только вернулась. Я видел, как она защитила диплом и устроилась на работу. Я видел, как ухаживали за ней мужчины, и как она то отказывала им, ловко кокетничая, то принимала ухаживания. Когда у нее были проблемы с финансами, я был рядом, и бумажник с несколькими тысячами долларов находился ею. Когда она родила первенца - волшебную светлую  девочку с яркими голубыми глазами - я плакал вместе с нею. Вместе, но в одиночестве.
Сегодня 18 сентября 2042 года. Вчера мой ангел умер в свои пятьдесят восемь лет, разбившись в автокатастрофе как и все, кого я любил. Ненавижу автомобили. Я был ее ангелом-хранителем, а она - моим. И я ее не сберег. Я стою на ее могиле и перебираю кусочки земли в оградки. Большой кусок мрамора с табличкой "Варвара Тихомирова, любящая жена и мать" возвышался над мокрой от дождя землей. Любящая жена и мать. Она прожила хорошую жизнь, я не зря так старательно ее любил.
А я все тот же одинокий хирург, теперь уже старик, и скоро придет мой черед опуститься на три метра под землю. А пока я жив, я могу смело подвести итоги своей жизни. Прямо на этой могиле. Вслух.
Человек не должен спасти тебе жизнь или сделать что-то особенное, чтобы запасть тебе в душу. Порой ему нужно просто появиться. Возникнуть из неоткуда и сломить все то, что было твоим мировоззрением до этого, изменить жизнь полностью. И это возникновение, пожалуй, станет самым огромным и значимым изменением в твоей жизни. Обычно это называют любовью, но я не люблю это слово. Все слишком часто употребляют его, когда ему нет места. Ваша "любовь"на каждом шагу, а это чувство вечно.
Моя жизнь не была пустой или напрасной, я ни о чем не жалею даже сейчас, стоя на могиле той, ради которой жил. Моя жизнь была миссией - сделать счастливым другого человека. Со мной или без меня. Я любил и люблю своего ангела и ничуть не обижаюсь, что она когда-то выбрала не меня.
Теперь ее нет, и жизнь моя, как и эти строки, не имеет смысла.
С этими словами я достаю из кармана три розоватые таблетки и выпиваю их без воды. После этого я навеки закрою глаза на ее могиле. А читатель закроет книгу.