Из ранних. Оснь в золоте в пух и прах

Осень— в золоте
                в пух и прах
Землю 
      кропит 
            дождищем
Сижу
     один 
          в четырех
                стенах
А по углам—
            тосчища.
Катит
       на меня
              за валами
                вал—
Этакая
      омерзительная               
                гадина,
И в сердце –
             дыра,
                такой провал —
Черней
      и глубже
               марианской
                впадины.
Живу
     с тоской
              один на один
И в хаосе
         каждого
                дня
Сам себе
         раб
             и сам—господин
Сам—угнетенный
               и сам
                диктатор.
И кажется
          уже
             счастливей меня
Живет
     уборщица
              в каких-то
                Соединенных Штатах…
Дойти до того,
              чтобы
                утром ранним
Молить
      в безумье
                садистку—девчонку,
Как молит
           о смерти
                в живот раненый,
Чтоб та
        поскорее
                послала б
                к черту!
Лишь остается,
               как мамонту, вымереть

Помнишь,
        мохнатый стоит у здания?


Сердцем
        душу пустую
                вымеряв,
Выйти
      на площадь,
                поднять   
                восстание,
Всем!
      Всем!
            Всем!
                Запутавшимся
                в сетях
                любовного
                рабства:
Берите
      вилы,
            булыжник,
                кастет—
Союз создадим,
              отверженных
                братство.
На древко—
           сердце,
                самое растоптанное—
Чтоб
    больше было,
                как красное знамя.
Любви
      господство
                терпевшие
                безропотно,
Вставайте
          в ряды
                угнетенных
                с нами!
Любовь
       на тысячу
                поцелуишков
                разменявшие,
из окон
        пугливо
               глазенки
                вылупив,
В страхе
        посмотрят:
                что за  буян
                еще?
Видно
     бутылку
              с чернилами
                выпил!
Захлопнут
          окна,
               как души,
                накрепко,
Подумав,
         на все
                наплевать
                им ли?
А, может,
         и им
              восстание
                на руку?
Понятно:
        мещане
               и
                обыватели!
Иль
    этих с собою,
                что в пьяном
                угаре,
Вдрызг
       обалдев
               от вина
                и «попа»,
Сквозь стекла
               «Фордов» ,
                «Фиатов»,
                «Феррари»
               
Молящимся
          всяким
                буржуйским
                Европам,
Что
    с милой улыбкой
                на новом
                фасадице
На сотню
         ладов
               кричат
                оголтело
Лозунг
       рекламой
                на голой
                заднице
Свободной
          продажи
                души
                и тела?
Мысль их
         предельно
                нага
                и проста:
Совесть—
         химера,
                мораль—
                для глупых;
Иди
    и листай
             страницы—уста
И подставляй
             всем
                почаще
                губы;
Тебя
     обманут—-
               и ты
                обмани—
Ложь— 
      цепная
             реакция!
 Но
        и для этих
                расплаты
                дни
Придут,
       зубищами
                клацая.
Этим
     с нами
            не по пути.
Эти
    тоже—         
          та еще
                нечисть!
Чтобы
      в восстании 
                с нами идти
 Об этом
        не может
                идти
                и речи!               
Как
   душу твою
              истерзать
                мне хочется!
Слова
      застревают
                в глотке
                грудой
                искореженного
                железа
С губ
      опаленных         
                срываясь,
                корчатся
В строки
         безмерного
                тяжёлого            
                веса.
Мне
    нравится
             сегодня
                скользить по грани
Между
      полюсами
               силы и грубости,               
Не в сердце
            литься
                сюсюкающими
                словами,
Приторно
         сладкими
                с привкусом
                тупости.
Мне хочется
            вихрем
                ворваться
                сейчас
В череп,
        в дебри
                твоих
                полушарий.
Чтоб мозг твой
               плавился
                лавой
                фраз
Сильней,
        чем солнцем    
                в полуденном
                жаре.            
На колени!
          Падите ниц
Перед               
      пылающим
               сердцем!
Воплем
       диким
             стаи
                волчиц
Душу
     выньте
             в безудержном
                скерцо!
Войте
      с досады,
                что вам
                не дано
В мире,
       бушующем
                яростней
                ада
Мерить
       души
            человечьей
                тепло
И широту
         человечьего
                взгляда.
Можете
       точно
             прикинуть
                рост,
Уж под одеждой—
                не смерить
                бицепсов.
А как
      измерить,
               встает вопрос,
Глаз
     глубину
            под ресницами?
Как
    измерить
             сердец
                чистоту,
Дерзость
        полета
               мысли?
Можно ль,
          скажите,
                сдержать
                мечту
В рамках
         привычных
                здравого
                смысла?
Не нравится?
            слова
                колючей
                ежа
За пазуху,
          буквы—
                кактуса иглы!
А, может,
         в смирении
                «хвост поджав»,
Мне медом
          литься,
                чтоб смысл
                постигли?
Нет,
    ни медом,
              ни елеем
                буду литься
В дымной
        лаве веков—
Брызну
       в застывшие
                ваши
                лица,
Точно 
      кислотой
               плавиковой,
Краской
        стыда,
              щеки
                жгущей,
Вам,
    в любовь
             играющим,
                точно в карты,
Себе
    и людям
            бесстыдно
                лгущим…
Итак,
     довольно!
              Расстелим карту!
Карандаш
         красный
                рукою
                твердой
Нацелим
        на пункты
                самые
                важные:
Вокзалы,
        станции,
                аэропорты…
И даже
       на этот…
                проезд гаражный!
Отметив
        на карте
                маршруты
                заранее,
Брови
      упрямым   
               движением
                сдвинув, 
Проложим
         жирно
                стрелу
                восстания,
Направив
         к цели
                мыслей
                лавину.
Стрела восстания,
                устав,
Бетоном
        и сталью
                горбясь,
В Амур
       уперлась
                аркой
                моста,
Застывшей
          в безмолвной
                скорби.
Прошу
     на похороны!
                Во мне ль
                вина?
Амур—
      любовь,
              мост—
                обелиском…
Схороним
         вместе—
                одна она—
И нет
      ни родных,
                ни близких…
Минута молчания…
                Дым,
                как траур
Из труб
        заводов
                чернеющим
                крепом…
В молчании
           скорбном
                склонятся
                в траву
Головки
        цветов
               от морозов
                крепких…
 

Слезами
        талых
              ручьев
                окропи—
Может,
       воскреснет
                еще
                заново?
Нет?
     Зубы стисни
                с досады,
                крепись!
Некогда
         нам
             почитать
                погибших—
Почести
         им
            воздадим
                потом—
Этим вот,
          всем—
                безнадежно
                любившим
Воздвигнем
           памятник
                над мостом.
Сейчас
       не время
                в жилетку
                плакаться
Пьяной
       и мутной
                на вид
                слезой.
Пока еще
         сердце
                в горниле
                плавится
Самой
      чистой
             кровавой
                рудой,
Будем
      греметь
              тяжело
                и яростно,
На тучи
        развесив
                на грозди
                гнева,
Молнии
       сыпать
              с последнего
                яруса,
Бездушных
          разя
               и справа
                и слева!