Ватерлоо

...all my kingdoms turn to sand
And fall into the sea

1.

Я проиграла тебя – значит, не повезло,
Сдав в одночасье все крепости, и поделом.
Можешь гордиться: ты стала моим Ватерлоо.
Годы идут – я никак не пойму: что стряслось?
Ведь до тебя было множество схваток и лиц:
Лейпциг, Тулон, Саламанка и Аустерлиц...
Мне пришлось бросить военное ремесло.
Все, что случилось потом, – наобум и назло.

2.

Полководец домой воротился, несчастен и зол.
Жозефина была не верна – он все видел в глазок.
Он с отчаянья дернулся в Африку, исколесив
Пол-Европы. Менял: поезда, самолеты, такси,
Женщин, бары, валюту, гостиницы, шляпы, духи,
Он на стенах седых пирамид ей царапал стихи.

Он исследовал попеременно подвалы и крыши,
Жег гортань себе зельями градусом сорок и выше,
Уходил партизанить в леса, где под бисерным небом
Сочинял себе сны – сам же верил потом в эту небыль,
Нанимался к царям в роли писаря или министра,
По дороге со службы спускался в подвал к террористам, 
Примерялся то к раме оконной, то к толстой веревке,
То хватался за нож, но ронял его тут же неловко. 

Он бросался то к детям, то к книгам, то к ядам,
Записных куртизанок кормил шоколадом,
Темноглазых гетер навещал вечерами,
Он обои исписывал их номерами,
Прибегал на вокзал – брал билеты на ощупь,
Он мельчал: воевал не за город – за площадь.

...Жозефина в то время гуляла с виконтом –
Он сонеты ей пишет и шутит так тонко.
Нам за это ее осуждать не пристало:
Пол-Европы ей тесно. Полмира ей мало. 

3.

Полночь. Святая Елена уснула в дыму.
Я не посмею позвать тебя. Я не пойму: 
С нашим-то языковым – безупречным – чутьем
Как умудрились окончить все пошлым «адьё»?
Как оказались в такой  невозможной грязи? 
Но Ойкумену всю наискось исколесив,
Я под окном твоим, девочка-Ватерлоо,
Снова стою, что меня сюда вдруг привело?
Страх? одиночество? скука? влечение? Фатум?
В том, что случилось потом, ты одна виновата.