Блаженство слияния с небом и лесом

 
Блаженство слияния с небом и лесом.
Неярко сиянье. На жаркой поляне
Тяжелых шмелей величавая месса,
В которой истоки далеких сказаний.
Скажите, деревья, пропойте ветвями
И травы вплетите свой шепот густой,
То тихо, то громко звените листами
Ветра, обходящие лес стороной.
Да нет же! Пусть будут летящие пальцы
И полем, и речкой, и лугом, и лесом
Играть гармоничные длинные вальсы,
Играть менуэты и канты, и пьесы.
А что же опять? Вот торжественно, чинно,
Как будто идет королевский прием,
Как громко и важно, и гордо, и длинно,
И трон, и корона сияют огнем.
Недолго… Всё быстро сменилось. Крушенье! Веселье!
Бездельники пляшут навскид.
Мундиры долой! И кипучее зелье
В бокалах кипит.

БАХ
Вот жил-был Бах, писал он фуги.
А фуги это вам не буги-вуги.
Здесь композиция нужна,
Валторнов нежная струна…
А лучше же всего орган,
Не Орган, что любому дан...
Люблю включить я на досуге
Совсем не ваши буги-вуги,
А Баха фуги и лежать,
Под них степенно засыпать.
МузЫки этой нету ровни!
О! скрипок писк! О! звук валторны!
О! Бах! Торжественный и чудный,
Словам обычным не подсудный!
Как эти звуки передать?
Как рассказать про благодать?
Что так торжественно нежны,
Неприкасаемы, важны.
Но что же? Гамма новых звуков
Откроет дверь твою без стуков,
Войдет гульлива и вольна
И непокорна, как волна.
Стихия ритмов - это Бах,
Где Бог и червь, и жизнь, и прах,
Где абсолютная идея
И Гегеля, и Галилея,
Рассыпанный песок вдоль брега
И жаркого июля нега!
- 2 -
Восторг! Катарсис бытия!
 И суть , и форма! Где весь я!
И всё в коротком слове БАХ!
И глубина! И нараспах!
И если гибнуть - гибнуть махом!
И если жизнь, то жизнь под Баха!
Пусть он звучит издалека,
Как роща, ветер и река,
Переливая эти звуки,
Где счастье рая, радость муки,
Где плыть в неведомые дали,
 Где ангел плоти и печали,
Где чает всякий счастья часть
Или обресть, или украсть,
Где страсть растет не по часам
И где становишься не сам...
Не сан, не чин уж не важны,
Летят как пух ото руны.

ГЕНДЕЛЬ
 
К нам вчера явился Гендель.
Разорвал портрет Алсу.
Закатил Сереге пендель,
Чтоб не слушал он попсу.

В сюртуке, штанах коротких
И оранжевых чулках…
Где достал такие шмотки
Этот дяденька чудак?
МУЗЫКАНТ
 

На баяне его руки,
На коленях его тряпка,
Чтоб баян не шоркал брюки:
Брюк хороших всё же жалко.
Лик же, как у монумента –
Прочитать не сможешь чувство.
Это, видно, компонента
Музыкального искусства.
Мимо люди, разговоры,
Реквизит завхоз несет…
Пусть промчатся даже орды,
Бровью он не поведет.
. . .
                . . .

Мы с тобой под Дебюсси
В славном Барнауле
Так картошку с иваси
Смачно навернули.
Если бы увидел Клод,
Рад был обязательно,
Ведь его духовный плод
Пережил создателя.
Барнаул – не Фонтебло,
Люди – не французики.
Но внутри у нас тепло
От шармантной музыки.
Под селедку хороша
Свежая картошица!
Расправляется душа,
А не корчит рожицы.
Больше пива и любви!
Проживи с любовью!
Вот такая селяви
В городе над Обью!


ПОД ЧАЙКОВСКОГО
 

Ты устала. Одеялом
Вся укрылась с головой.
Снова фея танцевала
И кружилась над тобой.
Над тобой… Раз и два!
То пониже, то повыше!
Ветерок едва-едва
Твои волосы колышет.
Кто выходит из угла?
Тук-тук-тук! И на пороге!
Его кожа так смугла.
И глаза такие строгие.
СТРАВИНСКИЙ. ВЕСНА СВЯЩЕННАЯ
 
Это выразили звуки,
Говорливые ручьи…
Рассыпают оплеухи
Тяжкокрылые грачи.
Кто же шествует так важно?
Шлеп-пошлеп! Густая грязь
Сапоги большие мажет,
Как маляр, раздухорясь.
Тихо-тихо на полянке.
За полянкою леса,
Где сугробы, как баранки,
Обвивают древеса.
Весна! Священная весна!
Петрушка в колпаке дурацком.
И как же тут не рассмеяться
Влюбленным, пьяным без вина.
Как пучит речку половодьем!
Отбилась, матушка от рук.
А это что там за отродье?
- Я не отродье, я паук.
Твой друг. Плету я паутину.
В нее поймаю деву я.
Как шаль, я сеть свою накину.
Бери ее! Она твоя.
ШУБЕРТ

На фортепьяно юный Шуберт
Играл очередной экспромт.
Глаза он близоруко щурил,
Как бы разглядывал аккорд.
Жизнь тяжела. Ну что вы право?
Сыграй или вина налей!
Пусть стороной обходит слава.
Но разве наше счастье в ней?
И вот приходит вдохновенье
И романтический экстаз.
О! Голубой Дунай! О! Вена!
Где правил бал прекрасный вальс.
Конечно, Моцарт – это гений.
Пред ним снимаем шляпу мы.
А Шуберт – гений настроений,
Дитя, не знающее тьмы.