Медведь в неволе глава 13

Глава  13

  Накануне за два дня до того зловещего восьмого апреля, отправив свою желанную, свою чарующую юностью и непредсказуемостью Марьяну на озеро, чтобы обустроить его пятидесятилетие, хозяин допоздна мотался по Киеву, а приехав, сразу завалился спать, в своем старом загородном доме. Заснул, как младенец, а среди ночи проснулся, увидев непонятное видение во сне: пяти-шести летние дети подняли темно-красное портмоне, которое выпало из хозяйского кармана и растворились в пространстве. С мыслью; что то должно случиться, хозяин опять крепко заснул. Утром он разрывался, ехать на озеро с сыном или самому, но чувство надвигающейся опасности, чувство сохранения рода, подсказало ему, едь сам. И он помчался на озера, где ждала его желанная одаренная красотой и талантом Марьянушка. По приезду на озера, встретившись с юной хозяюшкой озер, он получил от нее в дар небольшую картину, напоминающую символ исламской веры, символ мусульманства. На красном фоне был черный амулет: таинственный и загадочный, напоминающий о вечности, и влекущий в потусторонний мир. Дальше застолье, ночлег на дальних хуторах, борьба за жизнь. Мгновенья, которые отделяли жизнь от смерти. Мгновенья, которые были предсказаны сном и чувствовала Марьяна! –это предчувствие воплотилось в её подарке. Она предчувствовала тот роковой выстрел, который произвели нападающие из ружья хозяина, она предвидела, что хозяин будет между жизнью и смертью. Ощущение отвратительное! Когда в сознании, за считанные минуты проносится вся жизнь, когда потеряв остаток сил, хозяин был готов смириться с мыслью : « Все - это конец!». Когда уже не чувствуя боли и задыхаясь кроваво-песчаным месивом, молишь бога – лучше смерть, чем неподвижность. Когда, приходя в сознание слышишь зловещие команды из телефонной трубки : кончай его, на кол, в шандор – заметайте следы, а откуда то свыше, в какой то горошине головного мозга хозяина, звучала команда : в бой ты жив, вспомни поведение медведя, ведь ты с ним вступал в схватку со связанными руками, как динамит, приведенный в действие взрывателем, взметалась вверх и понимая, что позвоночник цел, трощил нападающих, но силы были не равны. Два стокилограммовых рейдера, в начале, разбив ружье на две части, прикладом и стволом молотили хозяина, затем ногами и сухостоем – брёвнами. Вокруг тучи песка, матов и человеческой злобы. Откуда у людей злоба к благодетелю, к человеку, который давал возможность, нападающим, на протяжении ряда лет безбедно существовать. Человеческая жадность. Мало! Мало! Мало! Им было мало видеть перед собой избитое, истерзанное в борьбе, с поломанными ребрами и рукой, тело хозяина, им нужен был труп, и они на протяжении пятнадцати метров волокли, жаждущее жизни тело хозяина, пытаясь насадить на кол, как во времена Богдана Хмельницкого, когда ляхи и татары нанизывали на колья козачьи тела. Но жажда жизни и боевая закалка давали ему силы. Рейдеры на протяжении пятнадцати метров тащили тело и пытались выполнить команду незримого боса: «Убить!». Осталось всего полтора метра до пропасти, до «шандора» - колодца заполненного водой, полтора метра до смерти. Теряя в который раз сознание, с мыслью : «Все!», но очнувшись через мгновение в предчувствии, что вот вот полное забытье, он с радостью увидел перед глазами раструб десантного автомата. И как в Таджикистане промелькнула мысль: «если перед глазами отверстие ствола значит жив!» это ощущение можно сравнить только с пробуждением после ночи страстной любви с юной гетерой, желанной Марьяной.
  Жизнь хозяина с Марьяной делилась на две части – созидательную и разрушительную. Независимо от времени суток, они жили то одной, то другой жизнью, но никогда не совмещали разрушение и созидание. Разрушительная часть их жизни – это жизнь только для них двоих – они сметали всех и все на своем пути и отдавались только любви, игнорируя устои, права, общество, близких, друзей, природу и только бог видел что они творили.
  Порой оседлав почти бездыханное тело хозяина вогнав его стрелу с громадным наконечником в свою петунию, она часами могла, как всадница мчаться на нем по бескрайним просторам любовных утех. Ее упругие бедра, без единого признака целлюлита, нежные покрытые девичьим пушком ноги, порой с такой силой сдавливала волохатые медвежьи задние лапы хозяина, что хозяину Марьяна, казалась наездницей пускающего в галоп жеребца и медведь превращался в кентавра, ее жеребец пускался в галоп – это было зрелище, неподлежащее описанию. Нельзя было понять кто из них был наездником, а кто представлял пылающее страстью тело возбужденной лошади - кентавр и женщина в образе минотавра. Кентавр и прекрасная кентаврушка верхняя часть тела – это выточенная из мрамора стройная, с небольшими упругими округлыми грудями, нежным вздымающимся в такт скачки животиком, гордо поднятым подбородком, длинной как у журавушки шеей и ниспадающими вьющимися волосами. Верхняя часть, кентаврушки были неземной красоты, а вот то, что мчалось по просторам безумной любви! - это было единение двух тел: хозяина и Марьяны. Взрывая перину четырьмя ногами, вздымал тучи любовных флюидов, они часами мчались по просторам безумной любви, то переходя на рысь то идя шагом. Независимо от способа верховой езды, взор Марьяны всегда был устранен к небесам, а все ее существо излучило блаженство и страсть. Бывало, на виражах, когда их несущиеся в бешеном галопе крупы завалившись на мягкую, подобную песчаным барханам постель, превращаясь в страстных любовников, Марьяна со стоном: «Я хочу любви» - впивались зубками в его шею и затаскивала на себя, как гепард, забрасывает жертву на свое гибкое тело, чтобы унести в укромное место, и ее укромное место, ее петуния орошала хозяина, как весенний дождь. И этот живительный дождь возвращал, пораженное изнеможденное тело хозяина к жизни. В эти часы, дни они уничтожили друг друга; молодая игривая самка и старый мощный самец. Бог подарил их друг другу, а дьявол два года не выпускал их из кипящего котла любви.