Мария Петровна

(фрагмент из книги "Наше счастливое детство")
               

                В старших классах из школьных предметов больше всего я любила математику, а геометрии даже посвятила стихи. Математику преподавала Мария Петровна Неверова. Она появилась в школе, когда я училась в шестом классе. Вошла молодая женщина (а может быть, девушка) роста выше среднего, белокурая, волосы волнистые, собранные сзади, в очень красивом тёмно-синем платье, которое сверху облегало её фигуру, а снизу расходилось мягкими, красивыми складками, туфли были на высоком каблуке. Мария Петровна носила очки, очень строго оглядела всех нас, неулыбчивая, даже жёсткая.
-- Я буду вести у вас математику.
                И началось!.. На каждом её уроке мы боялись вызова к доске. Но она чаще опрашивала всех подряд с места. Ходит по классу, задаёт вопрос и моментально карандашом или ручкой указывает: "Пожалуйста, слушаю Вас!.." От неожиданности многие ученики теряли голос, тушевались, не знали, что ответить. Смущало и это обращение -- "Вы", к нам учителя так вежливо никогда не обращались.  А она продолжала ходить между рядами парт и поднимать одного оболтуса за другим. И слышалось резкое, беспощадное: "Единица!.. Единица!..Единица!.." Постепенно мы начали очень серьёзно готовиться к урокам, и единиц стало меньше. А мне очень нравилось, как Мария Петровна объясняет новый материал и что она иногда вдруг позволяет себе улыбнуться и тогда становится очень красивой.
                В классе шестом или седьмом, точно не помню, она прочитала по геометрии новую теорему, начертила чертёж и вдруг спросила: "А может ли кто представить доказательство прямо сейчас?" и с любопытством оглядела всех нас. Я видела, как все напряглись... Через какое-то мгновение я поняла, что знаю, как это можно доказать, и подняла руку. Она улыбнулась: " Любопытно, справитесь ли?!"  Я вышла к доске. Каким способом я доказывала эту теорему, не помню. Но Мария Петровна заволновалась: "Вы сделали это гораздо проще, чем написано в учебнике. Молодец!" Она вдруг обняла меня, на мгновенье прижала к себе, оттолкнула, словно застыдившись внезапно нахлынувшего чувства, и молниеносно выскочила из класса. Все сидели ошарашенные -- такой её мы ещё не видели.
                Я так полюбила математику, что в 10 классе пол-класса ребят приходили ко мне, когда не могли выполнить домашнее задание по тригонометрии с геометрией. И тогда я лезла в подпол, доставала картофелину, резала из неё пирамиды, трапеции, сферы и полу-сферы и на них наглядно показывала, как что можно обсчитать. Все смотрели и удивлялись.  На чертеже они понять не могли. Знания по математике помогли мне на экзамене в ВУЗ и даже много позже. Может быть, и об этом когда-нибудь сумею рассказать.

                Когда я училась в восьмом классе, Мария Петровна организовала школьный театр и сразу взялась за постановку пьесы по книге Вениамина Каверина "Два капитана". И вдруг, какое счастье, она поручила мне роль Кати Татариновой!  Книгу "Два капитана" я до этого читала четыре раза, так она мне нравилась! И фрагменты книги знала наизусть. Саню Григорьева играл мой одноклассник Слава Угрюмов. Он был самым интересным мальчиком нашего класса: выше среднего роста, худенький, с приятным лицом, живыми глазами, очень красивой улыбкой, хорошо учился, не отказывался и от общественной работы. В общем, одноклассники его обожали.
                Помню, как мы не могли найти красивую шубку для Кати, когда она встречается с Саней на Севере. Мария Петровна была очень расстроена и спрашивала: "Неужели ни у кого нет белой шубки?" Все молчали. Какая шубка? О чём она спрашивает? Большинство из нас одевалось не просто скромно, а бедно. И вдруг руку подняла Света Шаталова, тихая, черноглазая, очень симпатичная, но не отличавшаяся ни активностью, ни хорошими оценками. Вообще-то мы со Светой были даже дружны, так как жили недалеко друг от друга и иногда вместе ходили из школы домой, даже доверяли друг другу некоторые секреты, к тому же её мама и была той акушеркой, что принимала меня на свет Божий в далёком 1941 году.
-- У меня есть шубейка, только она чёрного цвета, -- робко произнесла Света.
Мария Петровна задумалась, оглядела наши расстроенные лица, полные ожидания.
-- Конечно, хотелось бы белую шубку... Но что делать?  Пусть будет чёрного цвета!  В нашем положении хотя бы чёрную иметь. Принесёте?
-- Хорошо, если мама разрешит.
Ту сценку на Севере я сыграла в Светиной чёрной шубейке (так она её называла). А ребята нашего класса вдруг начали называть Свету Шаталову "шубейкой", и обзываловка будто прилипла!
 
                Через год или полтора был поставлен фильм по этой книге. Его показывали по телевизору. Ни у кого из нас телевизора не было, и мы не знали об этом. Мария Петровна была больна, и мы решили навестить её. С превеликим трудом узнали в учительской адрес, нам не хотели его дать. Долго искали дом. Оказалось, что она живёт с родителями в небольшом частном домике, почти в центре города, очень далеко от нашей школы . Мы вошли в комнатку, где на постели лежала наша учительница, совсем домашняя, приветливая, незнакомая, скромненькая, в пёстром халатике. Говорили о школьных новостях, шутили, и вдруг она начала говорить о кино "Два капитана" и вспомнила, что была не совсем довольна, как я играла Катю, а после просмотра фильма поняла, что я играла правильно. И вдруг сказала: "Простите меня, я была к Вам несправедлива". Помнится, я страшно покраснела и разволновалась. Но это был ещё один урок -- уметь извиняться, когда не прав. А извинилась к тому же не какая-то девчонка, а учительница, обожаемая всеми нами!

                Когда я перешла в девятый класс, то в начале учебного года почти весь наш класс отправили на сельхозработы в какое-то село. Ведь Алтай -- край сельскохозяйственный, а рабочих рук на селе не хватает. Поехала с нами и Мария Петровна, тогда она уже была нашим классным руководителем. И вот днём то таскаем вёдра с зерном, то сгребаем солому в кучи, и её куда-то отвозят, то ещё что-то делаем, что прикажет бригадир... А когда наступает вечер и мы после ужина укладываемся на соломе на топчанах в каком-то сарае (наверное, холодов ещё не было), а с нами -- наша любимая учительница, она начинает нам что-нибудь интересное рассказывать. Однажды она рассказала содержание оперы "Риголетто" Джузеппе Верди. Мы слушали, боясь проронить слово, переживая всё, что случилось с шутом Риголетто и его единственной и горячо любимой дочерью Джильдой. Вот такую Марию Петровну, так увлечённо знакомившую нас со своими познаниями шедевров мировой музыкальной культуры, мы ещё не знали! В Бийске никогда не было оперного театра, в музыке мы были малограмотными.