Исповедь поклонницы

Машенька (уж простите за вольность обращения, но, как мне кажется, вы намного младше меня), спасибо Вам за отклик на мои давние и не слишком складные «вирши».

Я тоже во многом понимаю Вас, хотя и не во всём. Нет, с прямыми насмешками над моей «телеэкранной» влюблённостью мне в жизни сталкиваться не приходилось, а вот с непониманием – часто. Зато были тогда, в 1990-х, и заочные, хоть и немногочисленные подруги по переписке (да-да, самой обычной, бумажной переписке), разделявшие моё увлечение сначала самим Дмитрием Маликовым, а потом только его творчеством. С тех пор многое изменилось, и моя стихотворная дилогия «Исповедь поклонницы» (есть ещё второе стихотворение – «Моя звезда») стала для меня как прощание с той первой, пусть и заочной, влюблённостью. Влюблённостью, которую я почти осознанно оставила заочной: когда в 1991г. Маликов приезжал с гастролями в мой родной город, я даже пальцем не пошевелила, чтобы достать билет на концерт и увидеть его «живьём». Подсознательно побоялась убедиться в его реальности, окончательно влюбиться и, перегорев от невозможности своей любви, остаться совсем без ничего. Я предпочла, чтобы со мной на многие годы остался свет недостижимой звезды. И этот свет действительно согревает мою жизнь уже большую половину моей жизни, в которой многое изменилось безвозвратно, и как неизбежно изменилась я, как изменился сам Дмитрий, так изменилось и моё чувство к нему. Это в 16 лет можно благоговеять настолько, что даже мысленно называешь любимого по имени-отчеству и, стесняясь так произнести вслух, чтобы не выдать окружающим глубину своего чувства, произносишь одно его имя с замиранием души… А потом постепенно приходит осознание, что любишь не реального человека, которого на самом деле совсем не знаешь, а своё представление о нём. А с тем, живым человеком иногда хочется поспорить, порой его поругать, а то и попросту пнуть (да-да, пару раз возникало и такое желание). ))

«Любовь проходит. Боль проходит. И ненависти вянут гроздья…», как горько и мудро написала замечательная поэтесса Юлия Друнина. Но за прошедшие годы так много оказыватся связанного с его именем – подруги, нашедшиеся благодаря музыкальному увлечению, журналы, купленные ради Диминого интервью и ставшие любимыми, телепередачи, просматриваемые опять-таки из-за него, а потом и сами воспоминания о минувшей юности и утраченном родном городе, - что невозможно отделить саму прожитую жизнь от былой любви, ставшей чем-то вроде привязанности (в хорошем смысле этого слова)…

И ещё остаётся Димина музыка – и прежняя, и новая, которая всегда воспринимается как… родная, знакомая с детства и чуть подзабытая, но снова воскресающая в памяти. Музыка, которая четверть века нередко была моей единственной радостью и отдушиной, напоминанием, что где-то есть нормальная жизнь. Музыка, которую в последние годы могу не вспоминать месяцами (другую я вообще практически не слушаю), а потом затосковать по ней внезапно и остро. Музыка, за которую я безмерно благодарна Диме, и которая порой мне кажется глубже и мудрей, чем рассуждения о ней самого автора. Поэтому для меня Маликов – в первую очередь композитор, а потом уже всё остальное.

Не знаю, чем закончится Ваша, Машенька, влюблённость в Дмитрия… Надеюсь, что Ваша душа проживёт и прочувствует эту любовь, и станет чище и глубже, а жизнь подарит Вам встречу с Вашей настоящей Судьбой, которая даст Вам всё, ради чего и нужна эта самая жизнь, - и не в бесплодных мечтах, а в реальности. Вот этого я Вам и желаю искренне и от всего сердца,

Светлана Донскова   08.01.2016 01:06   Заявить о нарушении