Девочка Замоскворечья

Мой остаток жизни - очень грустный.
Он идет сквозь слезы, скорбь и тьму.
Маму потерял, и жизнь, и смысл.
В тундре так теряются в пургу.

Вездеход, истратив всю солярку,
Будет снегом зла запорошен.
В тундре холм случайный, спозаранку,
Обнаружат майским светлым днем.

Вскроют люк искусственной могилы,
Вынут трупы и составят акт.
Близ поселка Беринговский, тихо
Похоронят русских бедолаг.

Вечной мерзлотой засыпет губы,
Рты, глазницы, руки, голоса.
"Вольных" и "Зека" хоронят грубо,
Без салюта,- проза и тоска.

Среди мертвых - женщина с улыбкой.
В паспорте - Татьяною зовут.
Врач с Москвы в том вездеходе гиблом,
Ехала на вызов сквозь пургу.

Молодая, 25, не больше,
Сирота с Ордынки, зелень глаз.
Острый носик, детская слезинка,
Горсть конфеток в сумке про запас.

Её - Мама всю Войну хранила,
После Мамы - раненый отец
Ограждал от горя,
Только силы не хватило
И в итоге крест.

В тундру к чукчам, по распределению
Врач москвичка ехала, крестясь.
Понимая ужас положения,
Не надеясь и не торопясь.

Зоны, зеки, вышки, вертухаи,
Холод лютый, алеутский сглаз.
Это жизнь Татьяны,
Жизнь москвички, жертва Богу,
Подвиг - ради вас.

Ради вас - попавших в ад колымский,
Кто излечит раны, исцелит?
Таня - девочка Замоскворечья
Снимет боль, поможет и простит.

В злую ночь, замерзнув в вездеходе,
В миг последний вспомнила она,
Ангела Татьяну, Матерь Божью,
Мамы Насти - добрые глаза.

Мой остаток жизни, очень грустный,
Одинокий путь - в могилу, в мглу.
Маму потерял, и жизнь, и смысл.
В тундре так теряются в пургу.