Борис Дадашев Про собаку

(космогония)

Жила-была собака. Бегала, бегала, ловила рыбу. Взяла удочку у хозяина. Украла, то есть. И пошла рыбачить. И наловила она тыщу рыб! А хозяину даже косточки от рыбки не дала, все сама съела. И у нее живот стал во-о-о-т такой! Даже больше. Ну и вот. И она не могла двинуться с места три недели. И когда на другой день она еле-еле на полсантиметра сдвинулась, у нее живот ка-а-ак лопнул и она полетела вокруг света. Триста дней летела. Выглядывала в космос. Летела-летела и, наконец-то, прилетела к хозяину. И была она вот такусенькой! Весь воздух истратила. А потом хозяин украл у нее удочку. Как бы вор у вора дубинку украл. Она меня обокрала, я ее тоже. И пошел рыбачить. Нарыбачил вот такую рыбочку, вот такую. И съел ее. И стал шириной, высотой и размером, как пятиэтажный дом. Вот как наш. Ну и вот. И потом он тоже лопнул. И летал. Всю вселенную облетал. И стал в тыщу раз меньше, чем микроб. И он вернулся только через тыщу лет. – И он умер, да? – спросила Света.
 – Он жил еще, – ответил Боря и продолжил. Потому что он был очень крошечным. В тыщу раз меньше, чем микроб. И он мог теперь жить тыщу миллионов лет. Но он не прожил столько. Он на следующий день умер. То есть, не умер. На него напали микробы. И убили его.
– А он микробов видел? – вновь спросила Светочка.
– Да он же был в тыщу раз меньше микробов, – ответил Боря.
– А-а-а-а! – протянула Светочка, – ну, значит, он их видел. Для него это были гигантские микробы, да?
– Не очень-то, – сказал Боря, – ну, может быть, и гигантские. Ну и вот. И убили его. А перед смертью он сказал: «Йхи-йя-а-а-а!». Показал вот так (удар из приемов каратэ, прим. И. Д.) и пошел. И нашел он цветок олибания.
– Олибания? А что такое, олибания?
– Сам не знаю! Ну и вот.  И нашел. И съел. То есть, дерево Олибания. И съел плод от дерева Олибания.
– А что такое съел?
Боря проигнорировал вопрос, продолжая рассказ.
И стал он таким худым, в триллион, в триллион раз!
Света, – Как ниточка?
– Тоньше! В триллион, в тыщу триллионов раз тоньше, чем ниточка!
– Ух ты! – изумилась Света.
И тогда, если его обнять, даже так обнять невозможно! (Боря сжал большой и указательный пальцы, прим. И. Д.).
Он меньше, чем такая вот пуська. Ну, то есть, он стал не меньше, чем такая пуська, он вырос до космоса. Его пятки нюхали люди. Его пальца большого (размером) были все обычные люди. И он был высотой такой огромный. Ну и был таким худым. Поэтому палец у него был гораздо, в очень, во множество количества тоньше, чем нитка. Вот так. И однажды он один раз шагнул. И тогда, то есть, он съел плод другого дерева. Солэманэ. И стал таким жирным и большим, что он один раз шагнул и супер-землетрясение было, все вулканы взорвались, как атомные бомбы. Ну и вот. Если он один раз ступнет. Два раза ступнет, три раза ступнет. Вся планета Земля треснет. На две половины расколется.
– А если десять раз? – спросила Света.
– Да она вообще вот на такие кусочки разлетится.
– А-а-а, понятно!
Ну и вот. И третье дерево он съел. То есть, не дерево, а плод от дерева. И стал он вообще… – размером всей вселенной. Как название его?
Сосэн-мосэн. И стал вообще размером всей вселенной. То есть, он стал вообще всей вселенной. И испарился. И стал всей вселенной. То есть, вот так всей вселенной и стал. Мой рассказ окончен.

1997 г.