победа, обернувшаяся войной

 

Е.Тарле
Адмирал Нахимов


Итак, собой и своим экипажем Нахимов мог быть вполне удовлетворен. "Битва

славная, выше Чесмы  и  Наварина!  Ура,  Нахимов!  Михаил  Петрович  Лазарев

радуется своему ученику!" - так писал о  Синопе  другой  ученик  Лазарева  -

адмирал Корнилов. Сам Нахимов тоже помянул  покойного  своего  учителя  и  в

свойственном себе духе: "Михаил Петрович Лазарев, вот кто сделал все-с!" Это

полное отрицание собственной руководящей центральной роли было совершенно  в

духе Нахимова, лишенного от природы и тени какого-либо  тщеславия  или  даже

вполне законного честолюбия.

   Но в данном случае было и еще  кое-что.  У  нас  есть  ряд  свидетельских

показаний, исходящих от  современников  (Богдановича,  Ухтомского,  адмирала

Шестакова и др.) и совершенно одинаково говорящих об одном и том же факте  -

о настроении Нахимова вскоре после Синопа: "О возбужденном  им  восторге  он

говорил неохотно и  даже  сердился,  когда  при  нем  заговаривала  об  этом

предмете, получаемые же письма от современников он уклонялся показывать. Сам

доблестный адмирал не разделял общего восторга". Он не  любил  вспоминать  о

Синопе, утверждают другие. Он говорил, что  считает  себя  причиной,  давшей

англичанам и французам предлог войти в Черное море, говорят  третьи.  "Павел

Степанович  не  любил  рассказывать  о  Синопском  сражении,  во-первых,  по

врожденной скромности и, во-вторых, потому, что он полагал, что эта  морская

победа заставит англичан употребить  все  усилия,  чтобы  уничтожить  боевой

Черноморский флот, что  он  невольно  сделался  причиной,  которая  ускорила

нападение союзников на Севастополь".

   Случилось именно то, чего он опасался