начало дознания

     начать с того, что прищемить себе палец, вогнать иголку, надежный способ вести дознание, чем же это может быть, как не дознанием, и тут все методы хороши, если дознаватель – тот же, что и дознаваемый, два сапога пара, ловко подогнанные, так, что и не отличишь, как субъект и объект, игла и палец, если речь уходит в сторону, отвлекается, тут же укол иглы, удар током, выстрел над головой, никакой возможности для побега, но начало уже испорчено, вот этим укачивающим ритмом, первое, что нужно сделать, – поменять ритм, так похожий на ритм колыбельной, спи, дознаватель, усни, где они, мои огни , прижигание – полезный прием, ожоги первой, второй, третьей степени, едва совместимые с жизнью, но вполне совместимые с дознаванием, уже вид инструментов вызывает у дознаваемого панику, он готов выложить все, признаться во всем, но дознаватель медлит, он чувствует, здесь что-то не так, нужно поменять ритм, если это возможно, интервьюер: вас преследует травмы, не лучше ли поменять стиль? теннисист, с иронией: я не такой выдающийся игрок, чтобы менять стиль по желанию, я вырабатывал его долгие годы, конец ответа, иллюзия, что ты можешь измениться, заговорить другим языком, о другом, как бы не так, тут может помочь только что-то из ряда вон выходящее, выпрыгивающее, вылетающее, например, падение с лошади , День Преображения, и вот ты говоришь на другом языке, на двадцати языках , но достаточно одного, какого раньше не бывало, все его понимают, но говоришь на нем только ты, не забыл ли дознаватель об игле, он спит, эй, что такое, очнись, болван, уважение к дознавателю – верный путь к неуспеху, дознаватель, он же опустошитель , не более авторитетен, чем мусорное ведро, вот кем он должен быть – мусорным ведром, сотней мешков и каждый на сотню литров, опустошая дознаваемого, он наполняет себя, но пуст ли он в начале дознания, его пустота должна быть абсолютной, он должен быть чем-то вроде вакуумного насоса, только тогда дознание, опустошение, наполнение завершится успешно, поменять ритм невозможно, он задан вместе с мировыми константами, нечего и надеяться, попытаемся же добиться максимального в рамках заданного, то есть возможного, прежде всего научиться говорить «я», дознаваемый должен говорить о себе в первом лице, и выдавать спрятанное, мусор, дерьмо от первого лица, все испражняются от первого лица, физиологически по-другому и невозможно, но нужно научиться делать это прилюдно, в присутствии дознавателя, вот где трудность, текст недостаточно бесстыдный, чтобы быть поэзией, протоколом дознания, или слишком бесстыдный, что наводит на мысль о подделке, имитации, научиться принимать себя всерьез, научиться испражняться всерьез, все это делают в уединении с серьезным видом, человек максимально серьезен, когда он испражняется, посмотрите на детей, но если он попытается делать это на людях, то поначалу будет прикрываться фальшивой улыбкой, смехом, иронией, потому что он не уверен, как отнесутся к тому, что он делает, другие, понравится ли им запах, захотят ли они попробовать на вкус, так мы приближаемся, дознаватель и дознаваемый, к частной территории, уже огороженной, надо же, куда забрели, они бредут вместе, скованные одной цепью, как чернокожий и белый в каком-то фильме, но преследуют ли их, вряд ли, никому до них нет никакого дела, но они должны вести себя так, будто за ними гонятся, все попытки разбить наручники безуспешны, да они и не пробуют, они хорошо понимают свою задачу, цель у них общая, они пересекают болото, они должны пересечь его и не утонуть.