Последнему проклятому поэту

У берега неведомой реки,
не зная имени её, не видя брода,
безмолвная фигура пишет оду,
печали тягостной, как прежде, вопреки,

смирившись с игрой ветра в волосах,
привыкнув к его танцам на ладонях,
с величием монарха на престоле,
с застывшими словами на устах.

Желая нам поведать о прекрасном,
заставить нас поверить в добродетель,
любуясь тем, как радуется ветер,
и веря, что старанья не напрасны,

поэт в тревожном плене вдохновенья,
одержанный рождением строки,
на зная жалости, не ведая тоски,
не замечает мрачного виденья.

Причалил к берегу неведомой реки
старик на лодке в старом, грязном платье,
зовя поэта в хладные объятья
покоя вечного движением руки.

Ну что же, нет уж смысла временить
и уговаривать покой его оставить,
ведь, что случилось, вряд ли уж исправить,
лишь остаётся ветер попросить

запомнить строки те, что стыли на устах
на берегу той речки без названья,
запомнить клятвы, откровения, признанья
и донести до нас в своих руках.