Трудно Быть Богом либретто для рок-оперы

Действие первое

01. Пролог

Сцена разделена на два уровня: нижний и верхний. Нижняя не освещена, на верхней происходит какое-то движение и вспышки света, в которые можно разглядеть какое-то научное оборудование, между которым суетятся научные сотрудники, что это – лаборатория, в которой происходит какое-то действо. Свет прожектора временами выхватывает одинокую фигуру в свободной белой рубашке (Солист, он же – дон Румата).

Музыкальный фон: несколько человек читают отрывки из «Бытия». Читают хаотично, иногда по несколько человек одновременно. Музыкальное сопровождение, напряженное, как в фантастическом фильме (по стилю - Pink Floyd)

Голос 1. В начале сотворил Бог небо и землю.
Голос 2 Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою.
Голос 3 И сказал Бог: да будет свет. И стал свет.
Голос 4 И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы.
Голос 5 И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один.
Голос 6 И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды.
Голос 7 И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над
твердью. И стало так.

Солист (Дон Румата. Выкрикивает): Сначала была тьма!!! (его выхватывает яркий луч прожектора и тут же гаснет).

Музыкальный фон: несколько человек читают отрывки из «Бытия». Читают хаотично, иногда по несколько человек одновременно. Музыкальное сопровождение, напряженное, как в фантастическом фильме (по стилю - Pink Floyd).

Голос 9 И сказал Бог: да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша. И стало так.
Голос 10 И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями. И увидел Бог, что это хорошо.
Голос 11 И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле. И стало так.
Голос 12 И произвела земля зелень, траву, сеющую семя по роду ее, и дерево, приносящее плод, в котором семя его по роду его. И увидел Бог, что [это] хорошо.

Солист (выкрикивает): Затем пролился свет!!! (его выхватывает яркий луч прожектора)

Музыкальный фон: несколько человек читают отрывки из «Бытия». Читают хаотично, иногда по несколько человек одновременно. Музыкальное сопровождение, напряженное, как в фантастическом фильме (по стилю - Pink Floyd).

Голос 13 И был вечер, и было утро: день третий.
Голос 14 И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной для отделения дня от ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов;
Голос 15 и да будут они светильниками на тверди небесной, чтобы светить на землю. И стало так.
Голос 16 И создал Бог два светила великие: светило большее, для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью, и звезды;
Голос 17 и поставил их Бог на тверди небесной, чтобы светить на землю,
Голос 18 и управлять днем и ночью, и отделять свет от тьмы. И увидел Бог, что [это] хорошо.

Солист: Земная твердь, и день и ночь
               Все сущее, и, даже, человек!!!

Музыкальный фон: несколько человек читают отрывки из «Бытия». Читают хаотично, иногда по несколько человек одновременно. Музыкальное сопровождение, напряженное, как в фантастическом фильме (по стилю - Pink Floyd)

Голос 19 И был вечер, и было утро.
Голос 20 И сказал Бог: да произведет вода пресмыкающихся, душу живую; и птицы да полетят над землею, по тверди небесной.
Голос 21 И сотворил Бог рыб больших и всякую душу животных пресмыкающихся, которых произвела вода, по роду их, и всякую птицу пернатую по роду ее. И увидел Бог, что [это] хорошо.
Голос 22 И благословил их Бог, говоря: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте воды в морях, и птицы да размножаются на земле.

Солист (выкрикивает): Подобен Богу ты!!!

Музыкальный фон: несколько человек читают отрывки из «Бытия». Читают хаотично, иногда по несколько человек одновременно. Музыкальное сопровождение, напряженное, как в фантастическом фильме (по стилю - Pink Floyd)

Голос 23 И был вечер, и было утро: день пятый.
Голос 24 И сказал Бог: да произведет земля душу живую по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их. И стало так.
Голос 25 И создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду его, и всех гадов земных по роду их. И увидел Бог, что [это] хорошо.
Голос 26 И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле.
Голос 27 И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их.
Голос 28 И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле.
Голос 29 И сказал Бог: вот, Я дал вам всякую траву, сеющую семя, какая есть на всей земле, и всякое дерево, у которого плод древесный, сеющий семя; - вам [сие] будет в пищу;

Солист (выкрикивает): Твой дар – прекрасный сад!!!

Музыкальный фон: несколько человек читают отрывки из «Бытия». Читают хаотично, иногда по несколько человек одновременно. Музыкальное сопровождение, напряженное, как в фантастическом фильме (по стилю - Pink Floyd)

Голос 30 А всем зверям земным, и всем птицам небесным, и всякому пресмыкающемуся по земле, в котором душа живая, [дал] Я всю зелень травную в пищу. И стало так.
Голос 31 И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестой.
Голос 1 Так совершены небо и земля и все воинство их.
Голос 2 И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмой от всех дел Своих, которые делал.
Голос 3 И благословил Бог седьмой день, и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих, которые Бог творил и созидал.

Солист: Все за тебя Творец решил,
               Но дар великий ты не сохранил!!!

Сцена ярко освещается. Сцена разделена на две части: Верхний ярус (надстройка над сценой): там, где находится солист и несколько человек в строгих деловых костюмах (страшно заняты, что-то печатают на ноутбуках, сверяют распечатки). Верхняя часть ярко освещена. Нижняя тонет в полумраке.

Солист (он единственный, кто не задействован в действе. К нему лишь изредка подходят люди в костюмах, что-то показывают и кратко инструктируют).

Румата:
Во все века взывали люди к небесам.
Во все века защиты ждали свысока!
Кровь жертвенная, приносимая богам,
Рекой лилась во все века! Во все века!!!

Что может проще быть, чем к небесам взывать?!
Молитв обрывки в страшный час твердить?
Всех бед своих решенья передать богам,
Но кто из вас, пусть и на час, хотел бы Богом быть?

Несколько человек в костюмах подходят к Румате и, наспех снабдив его какими-то свертками и бумагами, сбрасывают со сцены.

Морзянка и напряженная музыка. На второй уровень выходит длинноволосый человек в черном плаще (дон Кондор) и, глядя на Румату, обращается к нему:

Дон Кондор: - Нужно твердо понимать, что  ни  ты,  ни  я,  никто  из  нас реально ощутимых плодов своей работы не увидим. Мы не физики, мы историки. У нас единицы времени не секунда, а век, и дела наши это даже не посев, мы только  готовим  почву  для  посева.  А  то  прибывают  порой  с  Земли... энтузиасты, черт бы их побрал... Спринтеры с коротким дыханием...
Свет гаснет, сцена тонет во мраке. Через пару секунд снова зажигается. На сцене появляется кровать с лежащим на ней Доном Руматой.

Из динамиков – звуки просыпающегося города и ругань двух человек:
Голос 1 (громкий и пронзительный): -М-мэр-рзавец!  Ты  слижешь  эту грязь языком! Ма-алчать!  Клянусь спиной святого Мики, ты выведешь меня из себя! 
Голос 2 (грубый и хриплый, бубнит): -На этой улочке надобно глядеть  под  ноги.  Под  утро дождичек прошел, а  мостили  ее  сами  знаете  когда... 
Голос 1: - Он  мне  еще указывает, куда смотреть!..
Голос 2: - Вы меня лучше отпустите, благородный  дон, не держите за рубаху.
Голос 1: - Он  мне  еще  указывает!..  (Звонкий треск пощечины).
Голос : - Вы меня лучше не бейте, благородный дон...

02. Серый город [Румата]
Румата резко соскакивает с кровати и, схватив мечи, начинает с ненавистью отрабатывать удары, имитируя бой с невидимым противником.

Город серый, грязный, застрял ты навсегда
Между «завтра» своим и тем, что было вчера!
Серые мыслишки, блеклых серых теней
Что прячут свои жизни в норах серых от серых палачей!
 
Пр-в
М-м-м-м, Мысли серые тянут ко дну.
М-м-м-м. Здесь невежества – праздник,
И каждую ночь, кто-то мысль лелеет одну:
Без потерь пережить эту ночь!
* * *

Стал ловушкой серой для тех, кто поумней
Тем, кто с грамотой знаком, не место здесь ей-ей!
Серые отряды серых палачей
Рыщут всюду, словно крысы. Гимн один: «Враг ты, если грамотей»!

Пр-в
М-м-м-м. Мысли серые тянут ко дну.
М-м-м-м. Здесь невежества – праздник,
И каждую ночь, кто-то мысль лелеет одну:
Пережить эту ночь!
* * *

Убогие служаки боятся, вот беда!
Пустых глазниц тоской затянута забитая душа.
Затыкают уши, закрывают глаза.
На любую казнь в минуту здесь стекается серая толпа!
 
Пр-в
М-м-м-м, Мысли серые тянут ко дну.
М-м-м-м. Здесь невежества – праздник,
И каждую ночь, кто-то мысль лелеет одну:
Пережить эту ночь!

На сцене появляются две служанки, которые приносят Дону Румата богатые одежды и помогают одеться. Сделав свое дело, они исчезают со сцены и Румата остается один. Напряженно вглядывается куда-то поверх сцены. Затем одевает свой амулет.
Начинается передача данных: Разговаривают Дон Румата и Дон Кондор. Фоном для разговора служит нервная морзянка:

Румата: - Будах исчез. Я ждал его в Урочище Тяжелых Мечей.  Но явился только одноглазый оборванец, назвал пароль и передал  мне  мешок  с книгами. Я ждал еще два дня, затем связался  с  доном  Гугом,  и тот сообщил, что проводил Будаха до самой границы. Следовательно, Будах исчез где-то здесь, в Арканаре. Вот и все, что мне известно.
Дон Кондор:  - Не много же вы знаете, Антон. Сопровождение Буддаха – было вашим заданием.
Румата: - Не в Будахе дело. Если он жив, я его  найду  и вытащу. Я хочу еще  и  еще раз обратить ваше внимание на то, что  положение  в Арканаре  выходит  за пределы базисной  теории... Возник какой-то новый, систематически действующий фактор.  И выглядит это так, будто дон Рэба сознательно натравливает  на  ученых  всю серость в королевстве. Вы слушайте, дон  Кондор,  это  не эмоции,  это  факты!  Если  ты  умен,  образован,  сомневаешься,  говоришь непривычное - просто не пьешь  вина  наконец!  -  ты  под  угрозой.  Любой лавочник вправе  затравить  тебя  хоть  насмерть!
Дон Кондор:  - Антон. Не горячись. Я верю, что положение  в Арканаре совершенно исключительное, но я убежден, что у тебя нет ни одного конструктивного предложения.
Румата: - Да, конструктивных предложений у  меня  нет. Но мне очень трудно держать себя в руках.
Дон Кондор: - Нас здесь двести  пятьдесят  на  всей планете. Все держат себя в руках, и всем это очень трудно.  Самые  опытные живут здесь уже двадцать два года. Они прилетели  сюда  всего-навсего  как наблюдатели. Им было  запрещено  вообще  что  бы  ни  было  предпринимать. Они бы не имели права даже спасти Будаха. Даже если бы Будаха топтали ногами у них на глазах. Вы нетерпеливы, как ребенок.  А  надо  быть очень, очень терпеливым…
В каждом из нас благородный поддонок борется  с  коммунаром.  И  все  вокруг  помогает  подонку,   а   коммунар один-одинешенек - до Земли тысяча лет и  тысяча  парсеков.  Вот  так-то. Останемся коммунарами.
Морзянка стихает, и свет наверху гаснет. Лаборатория растворяется во тьме. Румата ещё какое-то время смотрит наверх, затей устало опускает голову и начинает песню. Все вокруг него оживает, появляется народ и декорации, обозначающие улицу.

03.Маски [Румата]
Ха-ха-ха-ха. Вся наша жизнь – лишь игра.
Да, игра! Где каждый из наc – искусный актер,
Но, позвольте спросить вас; а кто режиссер?!!
Кто решает: кем завтра мне быть?
Кто решает, что творить, и что говорить?!
Долгожданная роль! Бенефис! И восторженный зритель
В восторге и требует выход на «бис»!

Пр-в (женщины начинают виться вокруг красавца)
Благородный Румата! Вечный охотник до женских сердец!
И, прошу вас, не надо! Как можно?! Румата, вы – истинный бес!
Благородный Румата! Трепещу в ожидании вечера я.
Румата: - Боже мой, как случилось так, что он – это я!

* * *
Эпизод в моей роли: пылкий, бурный, страстный роман
И запретной любви к знатной доне пьянящий дурман
Каков монолог! Что за поза! Какой красивый пассаж!
Фальшь, вино, ложь и маски, и вечный кураж!
Долгожданная роль! Бенефис! И восторженный зритель
В восторге и требует выход на «бис»!

Пр-в (доны)
Благородный Румата! Вечный охотник до женских сердец!
И, прошу вас, не надо! Как можно?! Румата, вы – истинный бес!
Благородный Румата! Мне бы храбрости; я на дуэль бы вызвал тебя!
Румата: - Боже мой, как случилось так, что он – это я!

Без сил стаскивает с головы обруч и подходит к одной из кулис, словно раздумывая, что делать дальше. Делает шаг за кулисы, но тут же отлетает на середину сцены. На него налетают два выряженных франт: Дон Тамэо и дон Сэра.

Сэра и Тамэо, пребивая друг друга, набрасываются на Румату, огорошивая новостями
Сэра: - Благородные доны, послушайте последние новости: Вчерашнего дня пассия дона Рэбы, фрейлина Окана, неосторожно наступила королю на больную ногу. Его величество пришел в ярость  и,  обратившись  к дону Рэбе приказал наказать…
Тамэо: - Светлейшая голова! Я  намерен  подать  докладную  на высочайшее имя. Дворянство  требует,  чтобы  мужикам  и ремесленному сброду было запрещено показываться в публичных  местах  и  на улицах.
Сэра: - И что вы думаете ответил Дон Рэба?! Накажу! Нынче же ночью исполню!
Тамэо:  - В  тех  же  случаях,  когда появление мужика на улице неизбежно, например, при подвозе им хлеба,  мяса и вина в благородные дома, пусть имеет специальное разрешение министерства охраны короны
Сэра: - Я так хохотал, что у меня  на камзоле отскочили два крючка..."
Румата: - Да, благородные доны. Дон Рэба - умнейший человек...
Сэра (с жаром): - Ого-го! Еще какой! Светлейшая голова!..
Тамэо (значительно и с чувством): - Выдающийся деятель.
Румата (с издевкой): - Сейчас даже  странно  вспомнить, что говорилось о нем всего год назад. Помните, дон Тамэо,  как остроумно вы осмеяли его кривые ноги?
Тамэо (набычивается, потом, ища поддержки у Сэры, начинает растерянно бубнить): - Не припоминаю. Да и какой из меня осмеятель...
Сэра (укоризненно качая головой): - Было, было, дело.
Румата (схохотом): - Действительно! Вы же присутствовали при этой беседе, дон Сэра! Помню вы еще так хохотали над остроумными пассажами дона Тамэо, что у вас что-то там отлетело в туалете...
Сэра: - Я? Да как? Да не может быть. Не помню, благородный Румата! Благородным донам не пристало так нелестно отзываться о благородном доне Рэба. Ведь!

03. Марш никчемных донов [дон Сэра и дон Тамэо]

Тамэо: На благородных донах держится власть короля
На страже мы принца высочества. Ах, милое дитя!
Сэра: И на кого угодно наш малыш блистательный похож.
(Заговорщическим шепотом: но не на короля)
Вдвоём: Бывает тоже так и с царскими особами, ну, что-ж!

Пр-в.
Вся наша жизнь – великий праздник,
И судьба наша – игра!
И бла-га-род-ный дон – искусный сплетник,
Веселится до утра.

* * *
Тамэо: Любезный друг наш, дон Румата, я хочу вам рассказать
Негоже грязному чурбану днем по улицам гулять
Сэра: На августейшее высочество трактат я напишу
(налетает на симпатичную девушку: впрочем, подумаю)
Прекрасных барышень к чурбанам грязным я не отношу

Пр-в.
Вся наша жизнь – великий праздник,
И судьба наша – игра!
И бла-га-род-ный дон – искусный сплетник,
Веселится до утра.
* * *

Тамэо: Как хорошо, что есть эсторское шипучее вино!
И кровь бодрит оно и тело. Чистит разум нам оно!
Сэра: И бла-га-род-ным донам не пристало обходить, хе-хе, горшки
(Я проложу себе дорогу сквозь этот воз!!!)
  Нам в караул почетный заступать пришла пора… Пошли!

Пр-в.
Вся наша жизнь – великий праздник,
И судьба наша – игра!
И бла-га-род-ный дон – искусный сплетник,
Веселится до утра.

Пестрый вальс участников сцены. По мере того, как музыка затихает, сцена очищается. В итоге Дон Румата остается один. Полная тишина, которая прерывается отдаленным голосом глашатая: - Обвиняется и повинен в ужасных,  непрощаемых  преступлениях  против
бога, короны и спокойствия.
Из динамиков тут же раздается рёв восторженной толпы и чей-то отчаянный крик, который так же резко прерывается. Румата резко разворачивается в сторону звуков и делает несколько шагов по направлению к кулисе. Из противоположной тут же появляются несколько укутанных в серое теней (Разбойники). Декорации меняются на мрачные (воровской мир Ваги Колесо).

04. Короли ночных улиц [Разбойники]

В нашем мире чужак на свой страх объявился!
Голос 1: - Смельчак, та и только!
Голос 2: - Красавец!
Голос 3: - Никак благородных кровей!
Женщина подходит к Румате и, прикоснувшись к правому плечу, улыбается улыбкой с гнилыми зубами: - Ты зайди ко мне милый, получишь, что даже не снилось!
Голос 4:  - Эй, ребята! Смотри все сюда поскорей!

Пр-в:
Каждый дон, знай свое место и к нам не ходи
Благародный. Враг нашему брату, враг по крови!
Короли ночных улиц, мы таем при свете дня
Зыбкие тени, что даже в аду достанут тебя!

* * *
И кто тебя звал?! Ты смотри-ка не пьяный! Уверенно так он идет!
Значит, пополнятся наши карманы! Золото любит так правильный счет!
Эй, собираемся! Грех упустить ту добычу, что сама нам в руки плывёт!
Был знатный дон, и нету его! Кто теперь его душу найдет?!

Пр-в:
Каждый дон, знай свое место и к нам не ходи
Благародный. Враг нашему брату, враг по крови!
Короли ночных улиц, мы таем при свете дня
Зыбкие тени, что даже в аду достанут тебя!

Румата, резко разворачивается, и схватив мечи смотрит во тьму. Фигуры так же неожиданно исчезаю, как и появились, но из динамиков все так же наигрывается мрачная мелодия. Прожектор освещает затемненную область сцены. там, в окружении нескольких крепких ребят с тупыми физиономиями, сидит за столом сморщенный старичок и что-то пишет на свитке бумаги. Румата,  придерживая  мечи,  тоже нашаривает табурет у стены и садится.

Пр-в:
Каждый дон, знай свое место и к нам не ходи
Благародный. Враг нашему брату, враг по крови!
Короли ночных улиц, мы таем при свете дня
Зыбкие тени, что даже в аду достанут тебя!

Несколько секунд слышен лишь скрип пера. Потом старик (Вага Колесо), поднимает голову и, обращаясь к ребятам, скрипучим голосом говорит:
Вага: -Вот так, дети мои. Две с половиной тысячи золотых  за  три  дня.  А расходов всего одна  тысяча  девятьсот  девяносто  шесть.  Пятьсот  четыре маленьких кругленьких золотых за три дня. Неплохо, дети мои, неплохо...

Пр-в:
Каждый дон, знай свое место и к нам не ходи
Благародный. Враг нашему брату, враг по крови!
Короли ночных улиц, мы таем при свете дня
Зыбкие тени, что даже в аду достанут тебя!

[Старичок азартно потирает руки и начинает свой нараспев монолог]
Грядут большие перемены! Есть, чем порадовать мне вас, мои друзья!
Мой старший брат решил всех извести ученых в  нашем королевстве
И кто мы, чтобы обсуждать приказы брата-короля?!
Мы подданные верные, услугу малую окажем королю.
Мужам ученым многим жизнь их обойдется дорогой ценой.
Но толику и от казны получим верную свою!
Зачем вздыхаешь, Пига, сын любезный мой?!

Один из бугаев неуверенно чешет затылок, и гнусным голосом отвечает:
Пига: - Да не вздыхал я, Вага, как можно! Но ты понятней говори!

Пр-в:
Каждый дон, знай свое место и к нам не ходи
Благародный. Враг нашему брату, враг по крови!
Короли ночных улиц, мы таем при свете дня
Зыбкие тени, что даже в аду достанут тебя!

Старичок резко подскакивает на ноги и резко осматривает разом ссутулившихся главарей:
Молчать!

За головы бежавших грамотеев ведь обещана награда, верно?!
Так мы поможем их догнать! Но, ведь, и им не хочется, наверно
В Веселой башне часа казни судорожно ждать!
Своё возьмем! Во имя милосердия и брата старшего спокойствия души,
Мы примем в дар ученых подаянья; их золота презренные гроши!
Но лишь на время!!! [Вага так же внезапно успокаивается]… Как только братец старший Вагу позовет
Так голова такого беглеца за очень дешево на плаху попадет [откидывается в массивном деревянном кресле, музыка стихает].

05. Целовать сапоги [Вага нараспев, как будто читает молитву]

Бродяги правят миром.
И наш союзник – страх!
Бессилья тучи;
И в наших вы руках.
Кто в норах прячется убогих,
А кто кутит, но знаем мы:
По первому же свисту вы готовы, трусы.
Лизать до блеска сапоги!!!

Пр-в
Трусость, алчность, тупость – вот все мои друзья.
Золото и сила добрым людям
Помогут сундуки набить, скажу я не тая.
Трусость, алчность, тупость – вот все мои друзья.
Золото и сила добрым людям; помогут не тая.

Шепотом: - Ведь среди нас, в этой душной, тесной клетушке  томится благородный дон, которому совершенно нет дела до наших грошовых  расчетов. Уйду я.  Уйду  на  покой.  А  пока,  дети  мои,  давайте  извинимся  перед благородным доном... [Он кланяется в сторону Руматы, и разбойники медленно, словно нехотя поднимаются на ноги и стоят, тупо таращась на гостя].

Пр-в:
Каждый дон, знай свое место и к нам не ходи
Благародный. Враг нашему брату, враг по крови!
Короли ночных улиц, мы таем при свете дня
Зыбкие тени, что даже в аду достанут тебя!

Румата [не поднимаясь с табурета]: - Ты прав, почтенный Вага. Мне  недосуг. Однако извиниться должен я, потому что беспокою тебя  по  совершенно  пустяковому делу. Случилось так,  что мне нужна твоя консультация... Ты можешь сесть. - Вага еще раз кланяется и садится на свое кресло. - Дело вот в чем. Три дня назад  я  должен  был встретиться в Урочище Тяжелых Мечей со своим другом, благородным доном  из Ирукана. Но мы не встретились. Он исчез.  Я  знаю  точно,  что  ируканскую границу он пересек благополучно. Может быть, тебе известна его  дальнейшая судьба? Его имя – почтенный Будах.
     Вага: - Нет, благородный дон. Нам ничего не известно о таком деле.
     Румата сейчас же встает и ображаясь к Ваге, чуть приподнимает шляпу:
Румата: - Благодарю тебя, почтенный. Оставляю  тебя с просьбой: если тебе станет что-нибудь известно,  дай  мне  знать.
     Вага:  - Не дешево обойдется. Товар редкостный, не залеживается.
     Румата бросает тому два мешочка с золотыми. Вага, ехидно улыбается и что-то бормоча, скрывается в полумраке сцены.

Пр-в:
Каждый дон, знай свое место и к нам не ходи
Благародный. Враг нашему брату, враг по крови!
Короли ночных улиц, мы таем при свете дня
Зыбкие тени, что даже в аду достанут тебя!

Румата  остаётся один на неосвещенной сцене. Он выделен ярким пятном прожектора. Полная тишина начинает заполняться шумом улиц: кто-то что-то кричит, зовет, плачет ребенок. Кто-то громко вскрикивает, и толпа [судя по шуму] приходит в движение. Сцена наполняется тревожной музыкой. Румата поднимает голову, и луч прожектора тут же выхватывает окровавленное тело некоего старика. Румата хватается за мечи, но тут же срабатывает передатчик, и он хватается за голову. Свет снова зажигается и на сцене снова появляется Дон Кондор. Передатчик отбивает что-то на азбуке Морзе, а Дон Кондор сухим голосом без эмоций начитывает текст [который обильно снабжается кадрами буйства толпы]:
Голос:
     -Антон. Во вселенной тысячи планет,  куда  мы еще не пришли и где история идет своим чередом. Сюда мы уже пришли, но для того, чтобы помочь этому человечеству, а не  для того,  чтобы  утолять  свой  справедливый  гнев.  Если  ты  слаб, уходи!
Возвращайся домой. В конце концов ты действительно не ребенок и знал,  что здесь увидишь.
Дон Румата вскрикивает и, схватившись за голову, падает на пол.

06. Маски [Румата] Медленно поднимается с пола

Мерзко! Вот обстоятельства, теория… Вот мы.
И нет просвета! Нет!!! Как выбраться из этой пустоты?!!
Там, дома, на Земле, нам думать о таких вещах все просто недосуг!
Зачем?! Зачем нам, сильным, превращаться в слабостей порочных слуг?!!
Богами мы зовем себя, но почему тогда
Не можем повлиять на разум серый; льется кровь ручьями!
Мы-Боги! Маска хороша, чтобы скрыть от тех, кто просит
Все то, что слабостью зовется… С чистыми руками [резко поднимается на ноги]

Пр-в

Богам не подобает в зверства век идти навстречу сирым
И гордо прозвучит: «Ты - человек! Ты из другого мира!»
И идолов бездушный Пантеон, где твоё место пусто!
Душа твоя становится грязна, а это очень грустно…

* * *
Казнят кого-то, смотрим мы в упор!
И возлияния кретинов безнадежных выдержим.
И чистая посуда, что за вздор?!
Во имя гуманизма все! Во имя чистой жизни…
Все то, во что мы верили, летит к чертям,
Лишь стоит маске соскользнуть, как понимаем: ложь все это!
Года проходят; вот уж стыдно к зеркалам
Нам подходить. Они не врут. И ненавидим их за это!

Пр-в

Богам не подобает в зверства век идти навстречу сирым
И гордо прозвучит: «Ты - человек! Ты из другого мира!»
И идолов бездушный Пантеон, где твоё место пусто!
Душа твоя становится черна, а это очень грустно…

Румата снимает передатчик, бросает на пол и готовится растоптать его, но останавливается с занесенной ногой. На сцену выходит унылая процессия, что-то нудно мычащая (молитва). Они тащат на рогатине окровавленного человека, одетого в рваные одежды. Из динамиков – довольные крики толпы:

Голос 1: - В них-то самое зло и есть, их-то и опасайся больше всего. На вид-то они тихие, благонравные, почтенные, поглядишь - купец купцом, а внутри  яд горький!..
Голос 2: - Как они его, черта... Я уж на что привычный, да,  веришь,  замутило смотреть...
Голос 3: - А им хоть  что...  Во  ребята!  Прямо  сердце  радуется.  Такие  не выдадут.
Голос 4: - Хозяин, а хозяин! Сукно есть хорошее, отдадут, не подорожатся, если нажать...   Только   быстрее   надо,   а  то   опять  Пакиновы  приказчики перехватят...
Голос 5: - Ты, сынок, главное, не  сомневайся.  Поверь,  главное.  Раз  власти поступают - значит, знают, что делают...
Румата поднимает передатчик и одевает на голову, так, чтобы шествие попало в объектив. Откуда-то сбоку слышится другой горестный голос.
Голос 6: - А может, не надо бы так? Все-таки  человек,  живое  дыхание...  Ну, грешен - так накажите, поучите, а зачем вот так-то?
Румата бросается по направлению, откуда, как ему кажется раздался голос: его сопровождает голос откуда-то сверху:

Теперь не уходят из жизни,
Теперь из жизни уводят.
И если кто-нибудь даже
Захочет, чтоб было иначе,
Опустит слабые руки,
Не зная, где сердце спрута
И есть ли у спрута сердце...

07. Марш штурмовиков [Штурмовики]

Бравые солдаты, дону Рэба служим!
Храбрецы удалые, мы ни о чем не тужим!
Если грамотей, то значит наш ты враг!
На петле тебе болтаться тебе значит, брат!

Румата остается один. Декорации меняются. Теперь – это снова дом Руматы, где он стоит один. К нему тут же подходит мальчишка и, чуть поклонившись, отчитывается:
Уно: - Вас там дожидаются.
Румата: - Кто еще?
Уно: - Девка какая-то. А может, дона. По обращению вроде девка - ласковая,
а одета по-благородному... Красивая.
Румата (шепотом): - Кира. Ох, как  славно!  Как чувствовала, маленькая  моя...
Уно (деловито): - Прогнать, что ли?
Румата: - Балда ты. Я тебе прогоню!.. Где она?
Уно (неумело улыбаясь): - Да в кабинете.
Румата: - Вели обед на двоих! И  смотри:  никого  не пускать! Хоть король, хоть черт, хоть сам дон Рэба...

Из противоположной кулисы выходит красивая, одетая в простое платье девушка. Видно, что она недавно плакала и чем-то очень расстроена.
 
Румата: - Почему ты плакала?
Кира: - Почему ты такой сердитый?
Румата: - Нет, ты скажи, почему ты плакала?
Кира: - Я тебе потом расскажу. У тебя глаза  совсем-совсем  усталые...  Что
случилось?
Румата: - Потом. Кто тебя обидел?
Кира: - Никто меня не обидел. Увези меня отсюда. Отец каждый день доносы переписывает. А бумаги, с которых переписывает,  все  в  крови.  Ему  их  в Веселой Башне дают. И зачем ты только меня читать  научил?  Каждый  вечер, каждый вечер... Перепишет пыточную запись - и  пьет... А брат придет  из  патруля  -  пьяней  пива,  руки  все  в засохшей крови... "Всех, - говорит, - вырежем до двенадцатого  потомка..." Отца допрашивает, почему, мол, грамотный... Сегодня с приятелями затащил в дом какого-то человека... Били его, все кровью забрызгали. Он уж и кричать перестал. Не могу я так, не вернусь, лучше убей меня!..
Румата: - Мы уедем в метрополию!
Кира: - Когда мы уедем?
Румата: - Я не знаю, маленькая. Но мы обязательно уедем. Да... в метрополию. Ко мне.
Там дивно хорошо. Там никто никогда не плачет.
Кира: - Почему тебе так легко верить? Отец никому не верит.  Брат  говорит, что все свиньи, только одни грязные, а другие нет. Но им я не верю, а тебе всегда верю...

08. Глоток света (Румата и Кира)

Румата: Ах, Кира, милое дитя, ты родилась не в свое время.
Ты хочешь жить, просто любя, и в чудеса все ещё веришь!
Я и люблю тебя. Прекрасное дитя
Кира: Румата, милый мой герой, из мира словно ты другого.
И за тобой, как за стеной; ты знаешь, это ведь так много.
Значит для меня. И я люблю тебя

Пр-в (вместе)
Глоток любви. Луч света в темноте,
Что нужен так сейчас нам всем: мне и тебе!
Судьбу благодарю, за то, сказать лишь, что могу:
-Тебя люблю!

* * *

Румата: Наивно это может быть; так трудно богом быть порою!
За судьбами других следить, считая все это игрою.
Но вот пришла пора. И я люблю тебя
      Кира: Улыбку сложно так сдержать, когда рассказываешь нежно
О дивном мире доброты и верю я тебе конечно.
Ты мой герой.

Пр-в (вместе)
Глоток любви. Луч света в темноте,
Что нужен так сейчас нам всем: мне и тебе!
Судьбу благодарю, за то, сказать лишь, что могу:
-Тебя люблю!

Второй ярус ярко освещается:
Дон Кондор: - Антон, твои предположения подтверждаются: Будах, с высокой долей вероятности, захвачен доном Рэба.
Румата: - Снова  нелепость.  Снова  какой-то дикий финт. Будах - книгочей. Книгочея - на кол. С шумом, с помпой,  чтобы все знали. Но шума и помпы нет.  Значит,  нужен  живой  Будах.  Зачем?  Не настолько же Рэба глуп, чтобы надеяться заставить Будаха работать на себя? А может быть, глуп? А может быть,  дон  Рэба  просто  глупый  и  удачливый интриган, сам толком не знающий, чего он хочет, и с хитрым видом  валяющий дурака у всех на виду?
Дон Кондор: - На твоем месте я бы не стал делать поспешный выводов. Помни, наша задача…
Румата: - Знаю, знаю. Точно также, как и все ваши теории. Чего я до сих пор не могу понять, так это кто он такой? Смешно, я три года слежу за ним и так до сих пор  и не понял этого.
Дон Кондор: - Если бы он следил за тобой, он бы тоже  не понял. Кстати, если тебя так интересует судьба Буддаха, спроси о нём у доны Оканы: нынешней фаворитке Дона Рэбы. Мне почему-то кажется, что она нипочем не устоит перед твоими чарами.

Пока происходит сеанс связи, Кира исчезает. Сцена заполняется придворными, разодетыми в пышные наряды, среди которых резко выделяется сам Румата. Он стоит чуть поодаль толпы.

Выкрики из толпы:

Голос 1: - Дон Рэба, о, дон Рэба!
Голос 2: - Не высокий, но и не низенький.
Голос 3: - Не  толстый  и  не очень тощий.
Голос 4: - Не слишком густоволос, но и далеко не  лыс. 
Голос 5: - В  движениях  не резок, но и не медлителен, 
Голос 6: - С лицом,  которое  не  запоминается.  Которое похоже сразу на тысячи лиц.
Голос 7: - Вежливый,  галантный  с  дамами,  внимательный собеседник, не блещущий, впрочем, никакими особенными мыслями...

На заднем плане появляется чья-то тень (дон Рэба). Едва лишь только придворные её замечают, они разом затихают и уже начинают перешептываться приглушенными голосами.
Дон Рэба (насмешливым голосом): Схватить за хвост тигра – задача, которая по силам любому остолопу. Чего же никогда не сможет ни один остолоп – продолжать держать его, когда тигр начинает беситься, выжидая все приступы ярости бедного, напуганного животного.

На сцену вылетает испуганный человек (Сановник) в рваной, окровавленной одежде. С противоположной стороны сцены двое придворных выкатывают кровать с балдахином, на которой лежит скукоженный товарищ с короной на макушке. Сановник, видя короля, бросается на колени перед королем Арканара и начинает иссупленно кричать:
Сановник: - Ваше Величество! Ваше Величество! Три года назад этот Дон Рэба вынырнул из  каких-то  заплесневелых  подвалов дворцовой канцелярии! Затем тогдашний  первый  министр  был   вдруг арестован и казнен, погибли под  пытками  несколько  одуревших  от  ужаса, ничего не понимающих сановников, и словно на их трупах  вырос  наш Дон Рэба!!!

Голоса из толпы:

Голос 1: -Мелкий, незаметный чиновник, угодливый, бледненький, даже  какой-то  синеватый
Голос 2: -Это не могучий ум при слабом государе, каких  знала  история, не  великий  и  страшный  человек,  отдающий  всю  жизнь  идее  борьбы  за объединение  страны  во  имя  автократии.
Голос 3: -Это  не   златолюбец-временщик, думающий лишь о золоте и бабах, убивающий направо и налево ради  власти  и властвующий, чтобы убивать. Не слишком густоволос, но и далеко не  лыс. 
Голос  4: -Он цепкий, беспощадный гений посредственности.
Голос 5:  -Он  никто! Он ниоткуда!
Голос 5: -Поговаривают даже, что  он  и  не  дон Рэба вовсе, что дон Рэба - совсем другой человек, а этот  бог  знает  кто!
Голос 6: -Оборотень, двойник, подменыш...

Тень появляется из-за кулис, и на сцены выходит человек среднего роста, неприметной внешности в богатых одеждах, указывающих в нём крупного сановника. Неторопясь проходит вдоль выстроившихся в замершие шеренги придворных, которые тут же испуганно замолкают и бросает презрительный взгляд на оборвыша.

Рэба: - Чтобы совершить подвиг, необходимы лишь решительность да глупость. Я не совершаю подвигов, но лишь веду своего короля вдоль отвесных обрывов ненужных сомнений, да неуверенности. Поверьте моему опыту, здесь нет места геройству, но лишь невероятные терпение, настойчивость и вера в свои силы пожертвовать собою во имя Цели!!!

Человек, видя, что его обнаружили, отчаянно хватается за полы халата Его Величества, и начинает затравленно тараторить:
Сановник: - Что он ни задумывал, все проваливалось! Он натравил друг на друга два влиятельных рода  в  королевстве,  чтобы  ослабить  их  и  начать  широкое наступление  на  баронство!!!  Но   роды   помирились и  отхватили  у  короля  изрядный  кусок  земли, искони принадлежавший Тоцам Арканарским!!! Он  объявил  войну  Ирукану,  сам повел армию к границе, потопил ее в болотах и растерял в лесах, бросил все на произвол судьбы и сбежал обратно в Арканар!!! 

Голоса из толпы (теперь уже приглушенным шепотом):

Голос 1: -Два года назад любой аристократический  ублюдок  с презрением говорил о "ничтожном хаме, обманувшем государя",  зато  теперь, какого аристократа ни спроси, всякий называет себя родственником  министра охраны короны по материнской линии
Голос 2: -А может быть,  дон  Рэба  просто  глупый  и  удачливый интриган, сам толком не знающий, чего он хочет, и с хитрым видом  валяющий дурака у всех на виду?
Голос 3: -Его, конечно,  сметут,  но  он  успеет  вдосталь  наплеваться, нашкодить, натешиться...
Голос 4: -Он продолжает  крутить  и  вертеть,  нагромождать  нелепость   на   нелепость, выкручивался, словно старается обмануть самого себя, словно и не знает ничего, кроме параноической задачи - истребить культуру.

Дон Рэба резко разворачивается, и люди в толпе тут же замолкают. Затем, повернувшись к ложу короля, делает знак двум замершим у изголовья громилам и те растворяются во мраке

Сановник видит, что король уже потерял к нему всякий интерес, истерически кричит:
Сановник: - За такие промахи любой министр был бы повешен за ноги на верхушке Веселой Башни!!! Но, Ваше Величество, дон  Рэба остался  в  силе! 
Рэба (Указывая на сановника): - Убийца!
Король Арканара затравленно визжит, укрываясь от якобы убийцы.
Сановник (в отчаянии брасаясь на ложе короля): - Он  упразднил  министерства,  ведающие  образованием  и благосостоянием,   учредил   министерство   охраны    короны,    снял    с правительственных  постов  родовую   аристократию   и   немногих   ученых, окончательно развалил экономику,  написал  трактат  "О  скотской  сущности земледельца" и, наконец, год назад организовал "охранную гвардию" - "Серые роты"!!!

Двое молодчиков появляются рядом с просителем и, скрутив его, уволакивают за сцену. Дон Рэба, довольно улыбается и, как дирижер взмахом руки запускает сцену в движение. Пары начинают правильный, словно механический танец, а Рэба поднимается по невидимой лестнице на второй уровень. Там, где обычно находится Дон Кондор.

09. Слава власти [Рэба]

Искусство древнейшее – власть; увлечен я игрою!
Как никогда мне фартит. Моя жизнь – это вальс,
Я танцую с тобою. Танцую для вас [небрежно кивает в сторону притихших вельмож]
Мой танец опасен. Прекрасен. Смертелен для тех, кто не примет игру!!!

Пр-в.
Танец с судьбой! Танец со смертью и самим собой!
Герои из сказок творят чудеса, это выбор их личный…
Герои, а я! В руках моих нити, в руках моих судьбы
Игра моя – власть!!! Да пребудет со мною она!

* * *
Для кого-то из вас я – лишь шут, что увлекся игрою…
Тем хуже для вас! И нити, что дергаю я, починяя истории ход,
Укрыты тьмою!!!
Мой танец опасен. Прекрасен. Смертелен для тех, кто не примет игру!!! Потому…

Пр-в.
Танец с судьбой! Танец со смертью и самим собой!
Герои из сказок творят чудеса, это выбор их личный…
Герои, а я! В руках моих нити, в руках моих судьбы
Игра моя – власть!!! Да пребудет со мною она!

 Под мелодию песни все вельможи, в том числе и Румата, двигаются, повторяя движения рук дона Рэбы. Под эту же мелодию на сцену выходит молодая роскошная Дона Окана. Глашатай (хорошо поставленным голосом): - Фаворитка дона Рэбы, верная подданная короля Арканара, родовая аристократка и первая красавица при дворе Его Величества короля Арканара – дона Окана!
Придворные поднимают головы и смотрят на дона Рэбу и тот взмахом руки дает команду: можно. Придворные взрываются аплодисментами и восторженными приветственными воплями, но далее, повинуясь командам Рэбы, снова начинают кукольный танец.

  Она так же принимает участие в общем танце. Дон Рэба взмахом рук подводит их друг к другу (Румата, Окана) и герои начинают вальсировать.

Румата (Закладывает за ухо белое перо): - Вы ослепительны. Позвольте мне быть у ваших ног... Подобно псу борзому лечь у ног красавицы нагой и равнодушной...
Дона Окана (стыдливо прикрываясь веером): - Вы очень смелы, благородный дон. Мы,  бедные провинциалки, неспособны устоять против такого  натиска...  Увы,  мне  остается  только  открыть  ворота крепости и впустить победителя... [обращается к толпе]: Благородные  доны,  развлекайтесь!  Мы  с  доном  Руматой   сейчас вернемся! Я обещала ему показать мои новые ируканские ковры...
Румата: - Прелестница! Фея!
Дона Окана: - Мой герой!
Румата: - Буду, если вы мне разузнаете про Будаха, которого дон Рэба схватил на границе.
Дона Окана (Хищно улыбается): - Я помогу вам в этом вопросе. Дон Рэба он такой… Послушный.
Заходят за импровизированную кулису. Изнутри включается свет, так, что на простыне видны силуэты обоих. Окана бросается к Румате, страстно целует его в губы, затем, начинает стаскивать с него камзол. Румата поднимает девушку на руки и кладет на кушетку, где та начинает развязывать корсеты. Румата картинно встает рабом с кушеткой, извлекает откуда-то развернув его, начинает декларировать что-то. Окана непонимающе смотрит на него, потом на себя.
Окана: - Что?! Да как ты?! Поддонок!!!
Румата (выходит из-за кулис): - Вы же будете рассказывать невероятные небылицы про то, что происходило здесь, ведь верно?!
Окана: - Ты еще пожалеешь!
Румата:  - Или я прав или плохо знаком с вашим самолюбием, дона Окана. (Та растерно замолкает.

Дон Рэба, как дирижер, поднимает руки, и танцующие замирают.
Король Арканара (истерически визжа): - Мне надоели ваши покушения! Покушения!
Покушения! Покушения!.. Ночью я хочу спать, а  не  сражаться  с  убийцами! Почему нельзя сделать, чтобы они  покушались  днем?  Вы  дрянной  министр, Рэба! Еще одна такая ночь, и я прикажу вас удавить! (Дон Рэба  сверху небрежно кланяется, прижимая руку к сердцу. Затем снова начинает дергать за ниточки) После покушений у меня болит голова!
Румата, подчиняясь командам Рэбы, выхватывает у камердинера правую туфлю,  опускается  перед королем на колено и почтительно насаживает туфлю на, обтянутую шелком  ногу.
Король (оскалившись): - А, Румата! Вы еще живы? А Рэба  обещал  мне  удавить вас! Он дрянной министр, этот Рэба. Он только и  делает, что обещает. Обещал искоренить крамолу, а крамола растет.  Каких-то  серых мужланов  понапихал  во  дворец...  Я  болен,  а  он  всех   лейб-знахарей поперевешал.
Где знахари? (вопит он горестно) Где  мой  добрый  Тата?  Вы повесили его, дурак!  А  мне  от  одного  его  голоса  становилось  легче! Лучше бы вы сами повесились! (Дон Рэба поклонился, прижимая руку к сердцу, и остался в таком положении.)
Румата: - Государь! Вам стоит приказать, и лучший лекарь  Империи  будет во дворце через полчаса!
Король: - Что это значит?
Румата (громко, но торопливо говорит, поглядывая на замершего с торжествующим оскалом дона Ребу): - Государь. Прикажите дону Рэбе представить вам знаменитого доктора Будаха! Зная о ваших поистине невыносимых страданиях и памятуя  о  долге моего  рода  перед  государями,   я   выписал   из   Ирукана   знаменитого высокоученого лекаря доктора Будаха. К  сожалению,  однако,  путь  доктора Будаха был прерван. Серые солдаты уважаемого дона Рэбы  захватили  его  на прошлой неделе, и дальнейшая его судьба известна одному только дону  Рэбе. Я полагаю, что лекарь где-то поблизости, скорее всего в Веселой Башне, и я надеюсь, что странная неприязнь дона Рэбы  к  лекарям  еще  не  отразилась роковым образом на судьбе доктора Будаха.
Король (Орёт): - Мошенник! Удавлю! Где  доктор?  Где  доктор,  я  вас спрашиваю! Молчать! Я вас спрашиваю, где доктор?
Рэба (не отвлекаясь от своего занятия, поёт сладким голосом): - Ваше величество, вы  поистине  счастливый  государь, ибо у вас так много верных подданных, что они порой мешают  друг  другу  в стремлении услужит вам. (Король тупо смотрел на него.)  Не  скрою,  как  и все, происходящее в вашей стране, был мне известен и  благородный  замысел пылкого дона Руматы. Не скрою, что я выслал навстречу доктору Будаху наших серых солдат - исключительно для того, чтобы уберечь  почтенного  пожилого человека от случайностей дальней дороги. Не буду я скрывать и того, что не торопился представить Будаха Ируканского вашему величеству...
Король (Визжит): - Как же это вы осмелились?
Рэба (с презрительной улыбкой): - Ваше величество, дон Румата молод и столь же неискушен в  политике, сколь многоопытен в благородной схватке. Ему и невдомек, на какую  низость способен герцог Ируканский в своей бешеной злобе против вашего величества. Но мы-то с вами это знаем, государь, не правда  ли?  (Король  кивает)  И поэтому   я   счел   необходимым   произвести   предварительно   небольшое расследование. Я бы не  стал  торопиться,  но  если  вы,  ваше  величество (низкий поклон  королю),  и  дон  Румата  (кивок  в  сторону  Руматы)  так настаиваете, то сегодня же после  обеда  доктор  Будах,  ваше  величество, предстанет перед вами, чтобы начать курс лечения.
Король (почесав клокастую бороду): - А вы не дурак, дон Рэба.  Расследование это хорошо. Это никогда не мешает. Проклятый  ируканец...  Проклятая нога!  Так,  значит,  после  обеда? Будем ждать.

Пр-в.
Танец с судьбой! Танец со смертью и самим собой!
Герои из сказок творят чудеса, это выбор их личный…
Герои, а я! В руках моих нити, в руках моих судьбы
Игра моя – власть!!! Да пребудет со мною она!

Музыка резко обрывается и пары замирают. Несколько мощных прожекторов освещают фигурку дона Рэба. Резкая барабанная дробь, и голос конферансье (невидимый), объявляющего очередной номер:
Глашатай: - Мастер исцелений, бессеребрянник и знаток всевозможных снадобий и настоев, лучший лекарь Арканара, Ирукана и всех земель Запроливья: высокоученый лекарь доктор Будах!!!
Пары взрываются приветственными криками и аплодисментами. Дон Рэба снова начинает управлять парами и высоким человеком, вышагивающим по сцене с подносом в руках, на котором установлены несколько баночек. Все очень театрально, но при этом видно, что все это – фальшивка.
Глашатай: - Только сегодня и только сейчас! Виртуознейший фокус Запроливья!!! Сейчас на ваших глазах высокоученый доктор Буддах исцелит Его Величество короля Арканарского, навсегда избавив его от мучений и боли!!! Не пропустите! Спешите видеть собственными глазами.

10. Марш лицемеров [Рэба, лже-Будах и придворные]!
 
Рэба: Зрелищ. Жаждет. Алчная толпа
Она права. Как никогда
Судьбы. Деньги. Вечная игра,
Игра для тех, кто никогда

Пр-в (придворные)
Да не заметит, что в толпе нет лиц живых. Лишь только маски (Будах): О, да!
За медный грош любую роль, любую рассказать вам сказку. (Будах): Всегда!
Найдется роль для вас самих; кто вы теперь никто не знает.(Будах): Из-за кулис!
Ваш бенефис; на плаху вас актер с улыбкой приглашает. (Будах): На бис!

* * *
 Рэба: Крови. Маршей. Зритель просит
Как тут отказать? Для вас, друзья.
В шляпе. Кролик. Снова припасен
Вас поражаю снова я.

Пр-в (придворные)
Да не заметит, что в толпе нет лиц живых. Лишь только маски (Будах): О, да!
За медный грош любую роль, любую рассказать вам сказку. (Будах): Всегда!
Найдется роль для вас самих; кто вы теперь никто не знает.(Будах): Из-за кулис!
Ваш бенефис; на плаху вас актер с улыбкой приглашает. (Будах): На бис!

Под этот марш Буддах подходит к Королю и, театрально смешав содержимое из всех бокалов, грациозно протягивает кубок с дымящимся зельем королю Арканара. Тот, выдохнув, залпом выпивает содержимое, поднимается на ноги и тут же падает на кровать. Дон Рэба, наблюдая за происходящим сверху, улыбнувшись, обращается к зрителям:
Рэба (как читают заученный текст): - Сегодня случится непоправимое: в собственных палатах будет отправлен последний из отпрысков королевского рода Его Величество Король Арканарский. Отравитель – лже-ученый Будах, будет схвачен и направлен в Веселую Башню для дальнейших разбирательств и казни. Ученые сообщники отравителя будут объявлены в розыск по всему Арканару и в ближайшее время будут схвачены и повешены. Я, Дон Рэба, ввиду неизбежности смерти августейшей особы, а также ввиду того, что юный принц получит смертельные ранения в игре со сверстниками, приму власть и назначу себя Его Величеством Правителем Арканара.
Вопль откуда-то из-за кулис: - Нет, Дон Реба!!! Вы же обещали!!! – танцующие внизу пары останавливаются и со страхом глядят вверх, на дона Рэбу.
Дон Рэба с улыбкой смотрит куда-то за кулисы, затем – снова на зрителей. Крик тут же стихает, и правитель дает отмашку танцующим: «Все в порядке».

Пр-в (придворные)
Да не заметит, что в толпе нет лиц живых. Лишь только маски (Будах): О, да!
За медный грош любую роль, любую рассказать вам сказку. (Будах): Всегда!
Найдется роль для вас самих; кто вы теперь никто не знает.(Будах): Зачем?
Ваш бенефис; на плаху вас актер с улыбкой приглашает. (Будах): На бис!



 
Действие второе

01. Пролог
Сцена темная. Луч прожектора выхватывает длинноволосую фигурку в черном плаще (Дон Кондор). Он стоит склонив голову. Музыкальный фон – тема из пролога. Дон Кондор резко поднимает голову и, глядя в зал, начинает свою историю:
Дон Кондор: - Более полувека назад нами была обнаружена планета, один-в-один похожая на Землю После нескольких лет наблюдения стало понятно, что она населена гуманоидными существами и практически точно повторяет историю нашей планеты с отставанием на шестьсот лет. Нами были организованы несколько экспедиций с хорошо подготовленными наблюдателями в задачи которых входило, не принимая участия в происходящих событиях, следить за ходом развития истории. Это обеспечивало нам непрерывный поток бесценной информации, позволяющей точнее понять историю собственной цивилизации. Однако вскоре мы столкнулись с неожиданной проблемой: даже самые закаленный из наблюдателей, не выдерживая психологического давления, срывались, творя чудовищные ошибки и пытаясь изменить ход истории!!!

Пр-в.
Невежества вуаль все поглощает; не поддаться
Так сложно нам порой! Что сделать, чтоб остаться?!!
Учеными людьми! И времени, чтобы скорый бег
Не дал нам позабыть: подобен Богу человек!!!

Свет гаснет, и Дон Кондор исчезает. Через секунду прожектор включается снова. Теперь на сцене – Дон Рэба. Начинает читать свой монолог.

Дон Рэба: - Более двадцати лет подагрический король не высовывает носа за пределы дворца из страха перед всем на свете. Сын собственного прадеда, слабоумный трус пытался управлять государством, в то время как его высмеивали все мало-мальские умники и артисты! Авторитет королевской власти таял на глазах, армия превращалась в толпу оборванцев, неспособную даже сладить с уличными шутами!
Как и любому верноподданному мне было больно смотреть не все, что творилось в королевстве. Как и любому верноподданному мне было тошно смотреть на всех этих умников, возомнивших о себе невесть что. Но в отличие от всех остальных верноподданных, я решил действовать! И первое, что я начал делать – вскрывать эту язву изнутри, уничтожая всех тех, кто допускает хотя бы мысль о бессилии власти. Всех умников – в Веселую Башню! Всех ученых – под нож!
Я учредил серые отряды, которые следят за поддержанием авторитета власти в королевстве! Я переименовал Смердиловки в Бладодаренствия. Я заставил всех вновь бояться гнева короля!
И пусть кое-кто считает меня лавочником и шутом, не воспринимая всерьез! Смейтесь, пока вам это позволено!!! Шутите, пока я не вырвал вам языки!!! Радуйтесь, пока в Арканар не вошла настоящая армия, которая разгонит прочь всю эту свору мелких лавочников!!!

Пр-в.
Сомнений больше нет! Я рад для вас стараться!
Освободить от злых оков; зачем вам сомневаться?!
Наук любых последствия – сомнения зерно
Я вырву из умов! Да в пышный плод не прорастет оно!!! 

Свет гаснет, и Дон Рэба исчезает. Через секунду прожектор включается снова. Теперь на сцене – Румата.

Румата: - Неотвратимость! Неотвратимость чего-то страшного, что надвигается, как рок! Она ощущается во всем: разнузданность серых штурмовиков, с  топорами наголо свободно разгуливающих прямо посередине улиц, где раньше  разрешалось ходить только благородным донам. Затравленность горожан, которые прячутся по ночам в своих домах, и при этом точно знают, что необходимо для блага государства. Сгоревшая астрологическая обсерватория, спаленная случайным пожаром. Неотвратимость!!!
И в том, что  потребление  спиртного за два последних года выросло в четыре  раза  -  в  Арканаре,  издревле славившемся  безудержным  пьянством!  И  в  том,  что  привычно   забитые, замордованные  крестьяне  окончательно  зарылись   под   землю   в   своих Благорастворениях,  Райских  Кущах  и  Воздушных  Лобзаниях,  не   решаясь выходить из землянок даже для необходимых полевых  работ!!!  И,  наконец,  в том, что старый стервятник Вага Колесо переселился в  город,  чуя  большую поживу...  Где-то  в  недрах  дворца,  вызревает  чудовищный  гнойник,  и  прорыва этого гнойника надо ждать не сегодня-завтра...

Пр-в.
Забыть успели кто мы здесь! Мы мним себя богами!
Мы месим грязь со сбродом наравне, но месим сапогами!
Запретные примерить маски нам дозволено судьбою.
Как трудно оказалось богом быть… Как трудно быть собою…

Трио:
Кондор: - Невежества вуаль все поглощает; не поддаться
Рэба: - Освободить от злых оков; зачем вам сомневаться?!
Румата: - Запретные примерить маски нам дозволено судьбою.
Трио: - Сбылась давнишняя мечта: богами стать…

Свет гаснет, все трое исчезают. Прожектор выхватывает одинокую фигуру на нижней сцене. 
Кира, сидя на кровати, аккуратно заштопывает рубашку Руматы и напевает

Кира: Глоток любви. Луч света в темноте,
Что нужен так сейчас нам всем: мне и тебе!
Судьбу благодарю, за то, сказать лишь, что могу:
-Тебя, мой бог, люблю!

Свет снова гаснет, и зал погружается в темноту.

Негодующие вопли мальчишки:
Барон Пампа: - Пошел, пошел, волчонок, отдавлю ухо!..
Уно: - Да спят они, говорят вам!..
Барон Пампа: - Брысь, не путайся под ногами!..
Уно: - Не велено, говорят вам!

Свет на нижней сцене снова загорается. На кровати теперь лежит Румата, на сцену вырывается огромный мужчина (краснощекий, белозубый, с торчащими вперед  усами,  в бархатном берете набекрень и в  роскошном  малиновом  плаще,  под  которым тускло блестит медный панцирь). Следом волочится Уно мальчишка Уно, вцепившийся барону  в правую штанину.

Румата: - Барон! Как  вы очутились в городе, дружище? Уно, оставь барона в покое!
Барон Пампа: - На редкость въедливый мальчишка (бросаясь к Румате с распростертыми объятиями). Из  него  выйдет  толк.  Сколько  вы  за  него хотите? Впрочем, об этом потом... Дайте мне обнять вас! (дружески хлопают друг друга по плечам) Я вижу, вы тоже совершенно трезвы, мой друг. Впрочем, вы всегда трезвы. Счастливец!
Румата: - Садитесь, мой друг. Уно! Подай  нам  эсторского, да побольше!
Барон Пампа (решительно поднимает руку):     - Ни капли! Не надо вообще вин! Я не пью.
Румата (садится):     - Что случилось? Вы нездоровы?
Барон Пампа: - Я здоров как бык. Но эти проклятые семейные сцены... Короче говоря,
я поссорился с баронессой - и вот я здесь.
Румата: - Поссорились с баронессой?!  Вы?!  Полно,  барон,  что  за  странные
шутки! Мы сейчас же садимся на коней и скачем в Бау.
Барон Пампа: - Но моя лошадь еще не отдохнула! И потом, я хочу наказать ее!
Румата: - Кого? Лошадь?
Барон Пампа: - Баронессу, черт подери! Баронессу Мужчина я или нет  в  конце  концов?!  Она, видите ли,  недовольна  Пампой  пьяным,  так  пусть  посмотрит,  каков  он трезвый! Я лучше сгнию здесь от воды, чем вернусь в замок...
Уно (угрюмо): - Скажите ему, чтобы ухи не крутил...
Барон Пампа (добродушно): - Па-шел, волчонок! Да принеси пива! Я вспотел, и мне нужно возместить потерю жидкости.
Уно приносит огромный жбан, и Барон ловко выхватывает его из рук мальчика и начинает жадно хлебать, параллельно рассказывая Румате про свои неприятности.
Барон Пампа: - Эти пропойцы соседи, которые повадились  в  замок, черт их дери! Приезжают с утра якобы на охоту, а потом охнуть не успеешь - уже все пьяны и рубят мою мебель!!! Они разбредаются по всему замку,  везде  пачкают,  обижают прислугу, калечат собак и подают  отвратительный  пример  юному  баронету. Потом они разъезжаются по домам, а ты, пьяный до неподвижности,  остаешься один на один с баронессой… Один... Страшно подумать, целая ночь впереди и - один!.. И она  там одна...
(пока они разговаривают, декорации на сцене меняются. Теперь это не опочивальня Руматы, а грязная улица. Где-то сбоку – аляпистая вывеска таверны «Серая Радость» возле которой призывно улыбаются три размалеванные девки)
Румата: - Не огорчайтесь так, мой  друг. Ведь  с  нею баронет, а с вами я.
Барон Пампа: - Это совсем другое. Вы ничего  не  понимаете,  мой друг. Вы слишком молоды и легкомысленны... Вам, наверное, даже  доставляет удовольствие смотреть на этих шлюх... (кивает на размалеваных)
Румата: - А почему бы и нет? По-моему, очень приятные девочки.
Барон Пампа (саркастически услехаясь): - Вон у той, что стоит, отвислый зад. А у  той,
что сейчас причесывается, и вовсе нет зада...  Это  коровы,  мой  друг,  в лучшем случае это коровы. Вспомните баронессу! Какие руки, какая грация!.. Какая осанка, мой друг!..

02. Песнь об изяществе [Пампа]

Забыли вы, друг добрый мой,
Что есть изящество и шик.
Покрыт блестящей мишурой
Здесь каждый дон в душе мужик

Пр-в.
Как можно жить так, мой друг?!
Как быть, когда серость лишь одна вокруг?
И душ пустых темнота? Надежды нет;
Сводит это все с ума

* * *
Исчезло все; где циркачи?
Поэты, что дарили жизнь,
Унынье, пошлость, хоть кричи!
И трусость серая, гляди!

Пр-в.
Как можно жить так, мой друг?!
Как быть, когда серость лишь одна вокруг?
И душ пустых темнота? Надежды нет;
Сводит это все с ума (пока он поет, на сцене появляется стол с лихими бойцами, одетыми в серые формы. Они о чем-то громко ругаются и тычут пальцами в барона)

Пампа: - Мой добрый друг, от всего этого находит такая тоска, что мне просто необходимо как следует размяться! Что может быть лучше хорошего вина, а?! Только хорошая драка, мой юный друг! Скажите мне, мой друг! С  каких  пор  в  столице  его величества короля  нашего  повелось  так,  что  потомки  древнейших  родов Империи шагу не  могут  ступить,  чтобы  не  натолкнуться  на  всяких  там лавочников и мясников?!
Серый: - Что там сипит эта пивная бочка?!
Пампа: - А вот я ни черта не боюсь! Я бью серую сволочь, как только она  мне попадется!     Эй вы, серые подонки! Знайте, что третьего дня я, барон Пампа дон Бау, задал вашим ха-ар-рошую трепку!
Серый взмахнул рукой, и тяжелый метательный нож лязгнул о нагрудную  пластину  баронского панциря.
Пампа: - Давно бы так! (ловко запрыгивает на стол и, достав огромный двуручный меч, начинает вращать им над головой)

03. Трусливые душонки [Пампа]

Трусливая толпа вокруг; никак вам не отмыться!
Коль трус в душе, пиши пропал! С покорностью смириться!
С любым наглее кто, да и серее в этом мире
Барона подчинить себе?! Держи карман пошире!!!

Пр-в
Трусливый душонки! Мирок я ваш встряхну!
Безденежные доны идут, идут ко дну!
Как камень тянет в пропасть что бездольные тела
Не я, так ваша трусость вас погубит, господа!

* * *

Смелее, судари мои! Пришла пора размяться!
Вперед! Ну-ну! Смелей, смелей! Как следует подраться -
Забава истинных мужчин, пьянит что без вина!
Раз так, то стоит чашу эту нам испить до дна!

Пр-в
Трусливый душонки! Мирок я ваш встряхну!
Безденежные доны идут, идут ко дну!
Как камень тянет в пропасть что бездольные тела
Не я, так ваша трусость вас погубит, господа.


Серые, выставив перед собой клинки,  построились  полукругом  и  мелкими  шажками двигаются на барона, однако тут же останавливаются, струхнув перед огромным Бароном, ловко орудующим клинком.
Румата (вынимает клинок и встает рядом с другом): - Слушайте (обращается к серым). Не будем портить друг другу  веселую ночь. Вам не выстоять против нас. Бросайте оружие и уходите отсюда.
Пампа: - Вот еще! Я желаю драться! Пусть  они дерутся! Деритесь же, черт вас подери (пинает в сторону штурмовиков один из кувшинов. Не отходят на пару шагов назад и опускают клинки)!

Серый (угрюмо): - Без оружия мы не уйдем. Нам попадет. Я в патруле.
Румата: - Черт с вами, уходите с оружием. Клинки  в ножны, руки за головы, проходить по одному!
Серый (угрюмо): - Как же мы уйдем? Этот дон загораживает нам дорогу!
Пампа: - И буду загораживать! Деритесь, черт вас дери! Деритесь!!!
Румата (Пампе): - Мне кажется, мой друг, что вы забыли одно  важное  обстоятельство.  Ведь этот славный меч употреблялся вашими предками только для благородного боя, ибо сказано: "Не обнажай в тавернах".
Пампа: - Но у меня же нет другого меча… Да (Задумчиво поправляет усы) Вы правы.
Барон вздыхает и опускает меч. Серые, согнувшись, бросаются врассыпную
Пампа: - Ну что ж, (втискивая меч  в  ножны). Раз  нам  не удалось подраться,  то  уж  теперь-то  мы  имеем  право  слегка  выпить  и закусить (на сцену выходит ещё один серый. Барон Пампа его замечает и, схватившись за меч, снова вскакивает на ноги). Что?! Опять?!
Румата: - Прошу прощенья, барон.  Королевская служба...
Пампа (разочаровано): - А... Сочувствую... Ни за  что  не пошел на службу!
Румата подходит к серому
Серый (без приветствий): - Два часа назад по приказу министра охраны дона Рэбы я арестовал и препроводил в Веселую Башню дону Окану. Она умерла, не выдержав испытания огнем. Официально ее обвинили в шпионаже. Но... (Мнется и опускае глаза) Я думаю... Мне кажется...
Румата (хватается за рукоять меча): - Так…
Серый: - Я был бессилен...
Румата: - Это не ваше дело. (Румата кивает ему и, пошатываясь, идет к столу). 

На втором ярусе вспыхивает свет и возникает Дон Кондор:
Дон Кондор: - Я верю, что положение  в Арканаре совершенно исключительное, но я убежден, что у тебя нет ни одного конструктивного предложения.
Румата: - Мне не нравится, что мы связали себя по рукам и ногам самой  постановкой проблемы. Мне  не  нравится,  что  она  называется  Проблемой  Бескровного Воздействия, потому  что  в  моих  условиях   это   научно   обоснованное бездействие...
Дон Кондор: - Проблема не в этом, уверяю вас. Данная теория разрабатывалась даже не годами! десятилетия лучшие умы, шаг за шагом, по крупинке…
Румата: - Я знаю все ваши возражения!!! И я знаю теорию!!! Здесь  нет никаких теорий, здесь типично фашистская практика, здесь звери  ежеминутно убивают людей! Здесь все бесполезно. Знаний не хватает,  а  золото  теряет цену, потому что опаздывает!!!
Дон Кондор (устало): - Я  здесь  пятнадцать  лет.  Иногда я вдруг осознаю, что я  уже  давно  не  сотрудник Института, я экспонат музея этого Института,  генеральный  судья  торговой феодальной республики, и есть в музее зал, куда  меня  следует  поместить… Вот что самое страшное - войти в роль.
Румата: - В роль беспомощного бога, который все, что может, так подкупать мелких сановников, да отстраненно снимать все зверства, что творят серые полки?! В эту роль вы так боитесь вжиться?!
Дон Кондор: - Антон, я тебе уже говорил: Если  ты  слаб,   уходи. Никто тебя не будет осуждать… Даже я…

Румата срывает передатчик, и связь прерывается. Затем разворачивается и, упершись кулаками в столешницу, решительно выкрикивает:
Румата: Эсторского! И  пусть  принесут  еще!!! Будем веселиться. Будем, черт побери, веселиться...

04. Когда весь мир летит к чертям [Румата]
Золото! Золото! Золото! Золото!!!
Судьбами правит металл; что за чушь?!
Золото! Золото! Золото! Золото!!!
Тот, кто владеет им – Бог… Я смеюсь!!!

Хоть одну жизнь вернул металл презренный?!
Ведь боги смеются назло всем нам!
Только в тот миг понимаешь наверно:
Все чушь!!! Когда летит жизнь к чертям!!!
* * *

В азарте безумном за смертью мы гонимся!
Не остановиться; мерещится нам.
Мы в роли богов весь мир в поклоне становится,
Но маски долой… Когда летит жизнь к чертям!
* * *

Свою роль исполнил я бога покорного.
Вмешаться не в силах; удобно всем вам
Искать оправданья; лицо моё скорбное
Откроет вино: когда летит жизнь к чертям!!!

Начинает буйствовать на пару с бароном Пампа. Апофеоз: он врывается в опочивальнб Киры и срывает с неё ночную рубашку. Далее – танец страсти.
Свет сначала приглушается, затем становится угрожающе красным. Румата без сил падает на кровать. Какое-то время он лежит неподвижно. Кира осторожно прикрывается остатками сорочки и, сжавшись в комочек, садится на пол рядом с кроватью.
Свет снова становится обычным. Румата с трудом поднимает голову. Оборачивается и Видит Киру.
Румата: - Доброе утро, маленькая
Кира (глядя в упор на мужчину): - Устал?
Румата: - Да, немножко. И надо опять идти.
Кира: - Приготовить тебе что-нибудь?
Румата: - Не надо, спасибо. Уно приготовит. Вот разве воротник подуши... (кира послушно поднимается на ноги и начинает отстраненно приводить в порядок нарад Руматы)
Кира: - Ты даже не спросишь, как мне спалось.
Румата: - Как, маленькая?
Кира: - Сон. Понимаешь, страшный-страшный сон.
Румата: - На новом месте всегда так. Да и  барон, наверное, внизу шумел очень.
Кира (холодно) - Мне снилось, что ты пришёл домой поздно. Уставший и очень, очень пьяный. Ты долго шумел и ругался со слугами. Потом зачем-то вкатил пощечину Уно, а потом.
Румата: - Кира. Это… Это был не сон.
Кира (словно очнувшись, бросается к Румате): - Бедный мой. Погоди, я сейчас рассолу принесу...

05. Лжецы [Придворные] Параллельно происходит диалог Киры и Руматы

Быть придворным – тяжкий труд;
Сохранить лицо попробуй.
Тут гнобят, там продают.
Чтобы выжить так умело надо

Пр-в [Румата]
Лгать! Никто не в силах разгадать,
Что ты хотел бы всем сказать.
Но не дает тебе стена, та что так бережно ты возводил из лжи своей
Жаль позабыл ты смысл.

* * *
Постыдитесь, сударь мой
Право, как это нелепо
Вы забылись, боже мой!
Жить без лжи; так это слепо…

Пр-в [Румата]
Лгать! Никто не в силах разгадать,
Что ты хотел бы всем сказать.
Но не дает тебе стена, та что так бережно ты возводил из лжи своей
Жаль позабыл ты смысл.
 
* * *
Стал ты честным, вот беда!
Впрочем, это – тоже мода!
Быть смешным  хоть иногда,
С новым днем тебе придется снова

Пр-в
Лгать! Никто не в силах разгадать,
Что ты хотел бы всем сказать.
Но не дает тебе стена, та что так бережно ты возводил из лжи соей
Жаль позабыл ты смысл и в плен интриг с размаху угодил.

Румата: - Я убью дона Рэбу.
Кира: - За что?
Румата: - Он  убивает моих братьев.
Кира: - Он не ведает, что творит.
Румата: - Все равно – убью!
Кира: - А  что  ты сделаешь с отцом Цупиком? Отец Цупик многое бы дал, чтобы кто-нибудь  убил дона Рэбу. Молчишь? Многих придется убивать.
Румата: - Не знаю, может быть и многих. Одного за другим. Всех, кто поднимет руку.
Кира: - Тебе ведь просто хочется кого-то убить
Румата: - Да, хочется. Вчера я убил дону Окану.  Я  знал,  что убиваю, еще когда шел к ней. И я жалею  только,  что  убил без пользы.
Кира: - Не надо убивать. Пожалуйста. Я прошу тебя. Не становись одним из них!

Их разговор прерывается. В комнату врывается окровавленный сановник и, схватившись за сердце, кричит:
Сановник: - Где принц? Будах отравил короля! Ируканские шпионы подняли  бунт  в
городе! Спасайте принца!

На сцену врываются серые штурмовики.

06. Марш штурмовиков [Штурмовики]

Бравые солдаты, дону Рэба служим!
Храбрецы удалые, мы ни о чем не тужим!
Если грамотей, то значит наш ты враг!
На петле тебе болтаться тебе значит, брат!

К ним присоединяются оборванцы их разбойников:

07. Короли ночных улиц
Каждый дон, знай свое место и к нам не ходи
Благародный. Враг нашему брату, враг по крови!
Короли ночных улиц, мы таем при свете дня
Зыбкие тени, что даже в аду достанут тебя!

Над всем этим – дон Рэба. Торжествующе поднимает руки кверху, как будто взывает к небесам.

08. Дон Рэба
Танец с судьбой! Танец со смертью и самим собой!
Герои из сказок творят чудеса, это выбор их личный…
Герои, а я! В руках моих нити, в руках моих судьбы
Игра моя – власть!!! Да пребудет со мною она!

Слышен удар колокола, и на сцену выскакивают монахи, облаченные в черные рясы. Они хватают и утаскивают со сцены и Серых, и оборванцев. Затем, выстроившись в правильные колонны, начинают маршировать, отбивая ритм.

09. Во имя Господа [Рэба и Черные полки]. Речетатив

Рэба: - Священный час! Весь мир лежит у ног моих!
Как раб, что ждет прощения хозяина; затих
Святого Ордена наместник; епископ! Страхи – в прах!!!
Их – двадцать тысяч конников… Румата, вы в моих руках!

Пр-в [монахи]
Во имя Господа! Именем его!!!
Всех поставим на колени! Всех до одного!!!
Во имя Господа! Именем его!!!
И все уже давно за вас. М-м-м предрешено!
Во имя Господа!!! Именем его!!!
Всех поставим на колени! Всех до одного!!!

* * *

Я ненавижу вас! Вас всех и весь ваш страх!
В душах уже давно росток мужества зачах!
-Кого угодно. Только не меня! – но вот беда!
Придет и ваш черед, забитые! Вас отпоют тогда

Пр-в [монахи]
Во имя Господа! Именем его!!!
Всех поставим на колени! Всех до одного!!!
Во имя Господа! Именем его!!!
И все уже давно за вас. М-м-м предрешено!
Во имя Господа!!! Именем его!!!
Всех поставим на колени! Всех до одного!!!


Рэба: - Как я их, а?.. Никто и не пикнул!.. У вас, я думаю, так не могут... А теперь поговорим, дон Румата... А может быть, не Румата?.. И, может  быть, даже и не дон? А?..
Румата: - Вы плохо использовали Будаха.  Это  отличный специалист.
Рэба: - Вы самозванец.
Румата: - Почтенный  Рэба. Такие  вещи доказывают. Ведь вы меня оскорбляете!
Рэба: - Да будет вам известно что  мною,  были предприняты некоторые действия против так называемых книгочеев,  ученых  и прочих бесполезных и вредных для государства людей.  Эти  акции  встретили некое странное противодействие. В то время как весь народ в едином порыве, храня верность королю, а также  арканарским  традициям,  всячески  помогал
мне:   выдавал   укрывшихся,   расправлялся   самосудно,    указывал    на подозрительных, ускользнувших от моего  внимания,  -  в  это  самое  время кто-то неведомый, но весьма энергичный выхватывал  у  нас  из-под  носа  и переправлял  за  пределы  королевства  самых  важных,  самых   отпетых   и отвратительных преступников. За спасение этих растлителей  душ
вы, дон Румата, по моим скромным и неполным подсчетам, потратили не  менее трех пудов золота. Я не говорю о том, что при этом  вы  навеки  осквернили себя общением с нечистой силой. Я не говорю также и  о  том,  что  за  все время пребывания в пределах Арканарского королевства  вы  не  получили  из своих эсторских владений даже медного гроша, да и  с  какой  стати?  Зачем снабжать деньгами покойника, хотя бы даже и родного? Но ваше золото! Одного этого золота достаточно было бы для того, чтобы сжечь вас на костре!!! (вопит) Это дьявольское золото!  Человеческие  руки  не  в силах изготовить металл такой чистоты!
Румата: - Так в чем конкретно вы меня обвиняете? Пока вы не предъявили ни одного внятного обвинения.
Рэба: - Вы ведете себя очень неосторожно, дон Румата.  Я  все  это время так волновался за вас... Вы такой  дуэлянт,  вы  такой  задира!  Сто двадцать шесть дуэлей за пять лет! И ни одного убитого... В  конце  концов из этого могли сделать выводы. Я, например, сделал. И не  только  я.  Этой ночью, например, брат Аба выделил для вашего ареста не самых умелых бойцов, а самых толстых и сильных.  И  он  оказался  прав.  Несколько  вывихнутых  рук,  несколько отдавленных шей, выбитые зубы не в счет... и вот вы здесь! А  ведь  вы  не могли не знать, что деретесь за свою жизнь.  Вы  мастер.  Вы,  несомненно, лучший меч Империи. Вы, несомненно, продали душу дьяволу, ибо только в аду можно научиться этим невероятным, сказочным  приемам  боя.  Я  готов  даже допустить, что это умение было дано вам с условием не убивать. Хотя трудно представить, зачем дьяволу понадобилось такое условие.  Но  пусть  в  этом разбираются наши схоласты...
Румата: - Где Будах?
Рэба: - Что?
Румата: - Мне нужен Будах… И, не вздумайте мне сказать, что он мертв.
Рэба: - Ах, дон  Румата. На что вам Будах? Он что, ваш родственник? Ведь вы  его  даже
никогда не видели.
Румата: - Слушайте, Рэба! Я с вами не шучу! Если  с Будахом что-нибудь случится, вы подохнете, как собака. Я раздавлю вас.
Рэба (плаксиво): - Ну  что  вы,  в  самом  деле. Сидели, разговаривали... Да жив ваш Будах, успокойтесь, жив и здоров. Он меня  еще лечить будет. Не надо горячиться.
Румата: - Где Будах?
Рэба: - В Веселой Башне.
Румата: - Он мне нужен.
Рэба: - Мне он тоже нужен, дон Румата.
Румата: - Не злите меня.  И  перестаньте притворяться. Вы же меня боитесь. И правильно делаете.  Будах  принадлежит мне, понимаете? Мне!
Рэба: - Боюсь. Может быть, вы  дьявол.  Может быть, сын бога. Кто вас знает? А может быть, вы человек из  могущественных заморских стран: говорят, есть такие... Я  даже  не  пытаюсь  заглянуть  в пропасть, которая вас извергла. У меня кружится голова, и я чувствую,  что впадаю в ересь. Но я тоже могу убить вас. В любую минуту. Сейчас.  Завтра. Вчера. Это вы понимаете?
Румата: - Это меня не интересует.
Рэба: - А что же? Что вас интересует?
Румата: - А меня ничто не интересует. Я развлекаюсь. Я  не дьявол и не бог, я кавалер Румата Эсторский, веселый благородный дворянин, обремененный капризами и предрассудками и  привыкший  к  свободе  во  всех отношениях. Запомнили?
Рэба: - Я ценю ваше упорство. В  конце  концов,  вы  тоже стремитесь к каким-то идеалам. И я уважаю эти идеалы, хотя  и  не  понимаю их. Я очень рад, что мы объяснились. Возможно,  вы  когда-нибудь  изложите мне свои взгляды,  и  совершенно  не  исключено,  что  вы  заставите  меня пересмотреть мои. Люди склонны совершать ошибки. Может быть, я ошибаюсь  и стремлюсь не к той цели, ради которой стоило бы  работать  так  усердно  и бескорыстно, как работаю я. Я человек  широких  взглядов,  я  вполне  могу представить себе, что когда-нибудь стану работать с вами плечом к плечу...
Румата: - Там видно будет… А пока… Пока я хочу забрать Будаха.
Рэба: - Тогда вам – в Веселую Башню. Если, конечно, осмелитесь (протягивает запечатанный сургучом список). Это – приказ на освобождение.

Румата резко разворачивается и покидает покои. Уже на улице он останавливается и удивленно осматривается по сторонам. Улицы превратились в пыточные. Повсюду – люди в кожаных фартуках, сосредоточенно затачивающие ножи и топоры.
Отовсюду – стоны пытаемых и лязг железа.
На бочке – устрашающего вида палач, который, собрав вокруг молодых палачей, разъясняет им премудрости дела:

10. Песня Тюремщика [Тюремщик]

Пытка – древняя наука, удивительная штука
Тем, кто хочет быть поближе к Дону Рэбе и к казне,
Те пожалуйте ко мне!
Расскажу вам то и это; как добиться вам ответа
В интересах государства, что желает получить достойный Дон
Верных очень ценит он.
То, что я сейчас скажу. Зарубите на носу!

Пр-в.
Если жертва потеряет вдруг во время пыток ваших
Сознание. Тогда
Надо вам остановиться. жертве дать воды напиться
Сил набраться до утра. Обязательно тогда жертва ваша скажет «Да»!

* * *

Тем, кто дружен с Доном Реба, открывать ногами смело
Дверь любую и в трактирах, как хозяин быть всегда.
Не платить вам никогда!
Вам ревнивцев не боятьс, можно с женами их знаться
Страх попасть в застенки эти пыл умерят; вы поверьте!
Не побьют вас никогда!
То, что я сейчас скажу. Зарубите на носу!

Пр-в.
Если жертва потеряет вдруг во время пыток ваших
Сознание. Тогда
Надо вам остановиться. жертве дать воды напиться
Сил набраться до утра. Обязательно тогда жертва ваша скажет «Да»!

Румата хватает двоих семенящих мимо монахов.
Румата: - А ну, отцы. Проводите к коридорному смотрителю.
Монах 1: - А он тебе зачем? (Румата протягивает свой свиток).
Монах 2: - А. Ну, я нынче буду коридорный смотритель.

Румата: - Я дон Румата. Его преосвященство подарил мне доктора Будаха. Ступай и приведи его.
Монах 1: - Это который же Будах? Растлитель, что ли?
Румата: - Вздор! Будах. Королевский отравитель.
Монах 2: - А-а... Знаю. Так он уже на колу, наверное... Брат Пакка, сходи в двенадцатую, посмотри.
Монах 1: - Вот он, Будах-то! И ничего он не на колу, живой Будах-то, здоровый! Маленько ослабел, правда, давно, видать, голодный сидит...
Румата (шагает ему навстречу, вырывает веревку из рук монаха и снимает петлю с шеи старика): - Вы Будах Ируканский?
Будах: - Да.
Румата: - Я Румата, идите за мной и не отставайте. Во имя господа (монахам).
Монахи (нестройно): - Именем его!
Будах (хватается за сердце): - Мне плохо. Простите, благородный дон. Румата берет его под руку и достает из ампулы таблетку и протягивает Будаху.
Румата: - Проглотите. Вам сразу станет легче.
Из-за кулис страшный крик барона Пампы:
Пампа: - Пропадите вы все пропадом до двенадцатого колена со всеми вашеми святыми и с самим доном Рэбой!
Румата:    - Барон?! (обращаясь к Будаху) Поднимайтесь наверх, но за ворота не выходите. Ждите где-нибудь в сторонке. Если пристанут, покажите браслеты и держитесь нагло.

11. Друг [Румата]

Один за всех! И за тобой друзья горою
Хоть в лед, хоть в пламень, хоть в сам ад!
Друзья – те люди, кто с тобою
Будь ты хоть прав, хоть виноват!

Пр-в.
Опасный будет путь мой, ну и пусть!
Я на друзей своих спокойно положусь!
И знаю точно: переплет любой
Все нипочем, когда друзья мои со мной!


На сцену выносят привязанного с столбу барона Пампу. За кривоватым столиком сидит, заткнув уши, сутулый чиновник, а лоснящийся от пота палач, чем-то похожий на дантиста, перебирает в железном тазу лязгающие инструменты.
Румата пинком опрокидывает стол, и палач с чиновником исчезают за кулисами.
Пампа: - Могу ли я поверить, что это вы, мой благородный друг?! Наконец-то я нашел вас!
Румата: - Пойдемте отсюда, мой друг, вам здесь не место.
Пампа: - Полночи я бегал по городу! Черт возьми, мне сказали, что вы арестованы, и я перебил массу народу! Я был уверен, что найду вас в этой тюрьме! Пива! Где-то здесь было пиво. А, вот оно! (извлекает откуда-то бочонок и несколькими мощными глотками осушивает его)

* * *

Вперед, друзья! Навстречу ветру с солнцем.
Удача с нами! Бой любой
Нам нипочем; ведь, если дружба в сердце,
То даже Бог всегда с тобой!

Пр-в.
Опасный будет путь мой, ну и пусть!
Я на друзей своих спокойно положусь!
И знаю точно: переплет любой
Все нипочем, когда друзья мои со мной!

Пампа: - Я их всех разнесу. Они заняли мой замок! И посадили там какого-то отца Ариму! Не знаю, чей он там отец, но дети его, клянусь господом, скоро осиротеют! Где-то тут была моя лошадь. Эй, кто там! Коня!
Румата: - Торопитесь, барон.
Пампа: - Да. Надо спешить. Этот Арима разграбит мой погреб. Я жду вас у себя завтра или послезавтра, мой друг. Что передать баронессе?
Румата: - Поцелуйте ей руку. Скорее, скорее, барон!..
Пампа: - Но вы-то в безопасности?
Румата: - Да, черт возьми, да! Вперед!

Включается свет, и на втором этаже снова возникает дон Кондор:
Кондор: - Уно убит.
Румата: - Кто?! Кто убил?! Серые?! Монахи?!! Говори!
Кондор: - Не монахи. Серые солдаты. После второй стражи в дверь постучали именем короля и Уно кричал, чтобы не открывали. Но открыть пришлось, потому что серые грозились поджечь дом. Они ворвались в прихожую, избили и повязали слуг, а затем полезли по лестнице наверх. Уно, стоявл у дверей в покои и начал стрелять из арбалетов. У него было два арбалета, и он успел выстрелить дважды, но один раз промахнулся. Серые метнули ножи, и Уно упал. Они стащили его вниз и стали топтать ногами и бить топорами, но тут в дом вошли черные монахи. Они зарубили двух серых, а остальных обезоружили, накинули им петли на шеи и выволокли на улицу.
Румата резко поднимается прямо к дону Кондору (свет на нижней сцене гаснет) и уже там, схватив того за грудки, начинает кричать в лицо:

Румата: - В полном соответствии с базисной теорией феодализма, это самое заурядное выступление горожан против баронства, вылилось в провокационную интригу Святого Ордена и привело к превращению Арканара в базу феодально-фашистской агрессии. Мы здесь ломаем головы, тщетно пытаясь втиснуть сложную, противоречивую, загадочную фигуру орла нашего дона Рэбы в один ряд с Ришелье, Неккером, Токугавой Иэясу, Монком, а он оказался мелким хулиганом и дураком! Он предал и продал все, что мог, запутался в собственных затеях, насмерть струсил и кинулся спасаться к Святому Ордену. Через полгода его зарежут, а Орден останется. Последствия этого для Запроливья, а затем и для всей Империи я просто боюсь себе представить. Во всяком случае, вся двадцатилетняя работа в пределах Империи пошла насмарку. Под Святым Орденом не развернешься. Вероятно, Будах - это последний человек, которого я спасаю. Больше спасать будет некого. У меня все
Кондор: - Тебе надо было убрать дона Рэбу…
Румата: - То есть как это "убрать"?
Кондор (яростно): - Физически!
Румата: - То есть убить?
Кондор: - Да. Да! Да!!! Убить! Похитить! Сместить! Заточить! Надо было действовать. Не советоваться со старым дураком, который ни черта не понимал в том, что происходит.
Румата (резко отпускает Кондор): - Я тоже ни черта не понимал.
Кондор (разворачивается и уходит за кулису. Уже почти исчезнув, разворачивается и, ссутулившись, негромко говорит): - Ты по крайней мере чувствовал.

Румата остается в одиночестве. Внизу свет прожектора выхватывает одинокую фигурку доктора Будаха и стоящую рядом с ним лестницу. Он смотрит на Румату.

Румата (отрешенно): - Неужели вы серьезно считаете этот мир совершенным? После встречи с доном Рэбой, после тюрьмы... А что, если бы можно было изменить высшие предначертания?
Будах: - На это способны только высшие силы...
Румата: - Но все-таки, представьте себе, что вы бог...
Будах (со смехом): - Если бы я мог представить себя богом, я бы стал им!
Румата: - Ну, а если бы вы имели возможность посоветовать богу?
Будах: - У вас богатое воображение. Это хорошо. Вы грамотны? Прекрасно! Я бы с удовольствием позанимался с вами...
Румата: - Вы мне льстите... Но что же вы все-таки посоветовали бы всемогущему? Что, по-вашему, следовало бы сделать всемогущему, чтобы вы сказали: вот теперь мир добр и хорош?..
Будах (подходит к лестнице и поднимается на одну ступеньку): - Что ж, извольте. Я сказал бы всемогущему: "Создатель, я не знаю твоих планов, может быть, ты и не собираешься делать людей добрыми и счастливыми. Захоти этого! Так просто этого достигнуть! Дай людям вволю хлеба, мяса и вина, дай им кров и одежду. Пусть исчезнут голод и нужда, а вместе с тем и все, что разделяет людей".
Румата: - Бог ответил бы вам: "Не пойдет это на пользу людям. Ибо сильные вашего мира отберут у слабых то, что я дал им, и слабые по-прежнему останутся нищими".
Будах: - Я бы попросил бога оградить слабых, "Вразуми жестоких правителей", сказал бы я.
Румата: - Жестокость есть сила. Утратив жестокость, правители потеряют силу, и другие жестокие заменят их.
Будах (еще несколько ступеней вверх): - Накажи жестоких, чтобы неповадно было сильным проявлять жестокость к слабым.
Румата: - Человек рождается слабым. Сильным он становится, когда нет вокруг никого сильнее его. Когда будут наказаны жестокие из сильных, их место займут сильные из слабых. Тоже жестокие. Так придется карать всех, а я не хочу этого.
Будах: - Тебе виднее, всемогущий. Сделай тогда просто так, чтобы люди получили все и не отбирали друг у друга то, что ты дал им.
Румата: - И это не пойдет людям на пользу, ибо когда получат они все даром, без трудов, из рук моих, то забудут труд, потеряют вкус к жизни и обратятся в моих домашних животных, которых я вынужден буду впредь кормить и одевать вечно.
Будах: - Не давай им всего сразу! Давай понемногу, постепенно!
Румата: - Постепенно люди и сами возьмут все, что им понадобится.
Будах (поднимается почти наверх): - Сделай так, чтобы больше всего люди любили труд и знание, чтобы труд и знание стали единственным смыслом их жизни!
Румата: - Я мог бы сделать и это. Но стоит ли лишать человечество его истории? Стоит ли подменять одно человечество другим? Не будет ли это то же самое, что стереть это человечество с лица земли и создать на его месте новое?
Будах (растеряно спускается вниз на нижнюю сцену): - Тогда, господи, сотри нас с лица земли и создай заново более совершенными... или еще лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой.
Румата: - Сердце мое полно жалости. Я не могу этого сделать.

12. Кто хочет быть богом [Румата]

Медленно напевает
Во все века взывали люди к небесам.
Во все века защиты ждали свысока!
Кровь жертвенная, приносимая богам,
Рекой лилась во все века! Во все века!!!

Что может проще быть, чем к небесам взывать?!
Молитв обрывки в страшный час твердить?
Всех бед своих решенья передать богам,
Но кто из вас, пусть и на час, хотел бы Богом быть?

Будах в темноте уходит со сцены. Раздается цокот множества копыт на  улице и шумное дыхание людей и лошадей.
Голос 1 (грубо): - Здесь, что ли?
Голос 2: - Вроде  здесь... Сто-ой! 
Раздается грохот тяжелых сапог, и сейчас же  несколько  кулаков  обрушиваются  на  дверь. Кира выбегает на сцену и прижимается к Румате.
Кира (шепотом): - Это за мной. Я так и знала!
Румата: - Подожди, маленькая (прижимает к себе Киру и грубо выкрикивает в кулисы). Кто там?!
Голос 3: - Во  имя господа! Открывай!  Взломаем  -  хуже  будет!" 
Кира: - Румата. Я боюсь.
Румата: - Чего, маленькая?
Кира: - Ты все молчишь и молчишь. Мне страшно...
Румата (притягивая девушку к себе): - Хорошо. Сейчас  я  буду  говорить,  а  ты  меня
внимательно слушай. Далеко-далеко за сайвой  стоит  грозный,  неприступный замок. В нем живет веселый, добрый и смешной  барон  Пампа,  самый  добрый барон в Арканаре. У него есть жена, красивая,  ласковая  женщина,  которая очень любит Пампу трезвого и терпеть не может Пампу пьяного...
Голос 4: - Свяжем. Покалечим и свяжем! Эй, кто там с арбалетами?
Румата (лицо перекашивает от ярости): - Перебью как собак! (высвобождается из объятий девушки и случайно роняет клинок)
Голос 1: - Ничего, не перебьёт. Всем  известно:  у  него  обет  такой  -  не убивать.
Голос 2: - Ломай,  братья!  Во  имя  господа!
Кира снова подбеыгает к Румате и хватает его за руку
Румата (ласково): - Ну что ты, маленькая. Испугалась?  Неужели этой швали испугалась? Иди одевайся. Делать нам здесь больше  нечего... (Натягивает кольчугу). Сейчас я их прогоню, и мы уедем. Уедем к Пампе (наклоняется за упавшим клинком, и тут же две стрелы вонзаются в горло и грудь).
Кира: - Румата!
Румата:         - Кира! Нееееет!

13. Гибель Киры [Румата]
(Держа девушку на руках)
Наивное дитя!!! Создание хрупкое; уходишь от меня!!!
Зачем?! За что?! И чья тому вина, что от меня уходишь навсегда?!
Кира!!! Постой! Не уходи! Глупца несчастного прости!!!
Не смог я уберечь тебя!
До самой смерти проклинать себя судьба теперь навек моя!!!

Гладит девушку по лбу, потом нежно закрывает ей глаза и берет в руки по мечу.

Псы презренные! Шакалы Дона Рэбы!
Безоговорочно готовы выполнять любые его требы!
Так почему, ответь мне Бог, к мольбам моим так глухо злое небо?!
Я проклинаю, слышишь, Бог, тебя!
Раз слеп ты, роль твою исполню сейчас я!!!

К Дону Румате подходят мальчик-слуга и разбойник. В этот же миг на сцену выбегает отряд монахов в серых балахонах. У каждого в руке по мечу. Румата бросаются в ожесточенную схватку.

Ручьями льется кровь; уже пробил последний час
Дон Рэба, содрогнись от страха, лишь услышишь нас!
И знай, за твою жизнь никто теперь не даст и грош!
На место Бога ты себя поставил? Ложь!

Сцена тонет в красном свете.

Свет гаснет, и на верхней сцене остается одинокая фигурка дона Кондора.
Кондор: - Потом... В общем-то никто не знает, что было потом. Передатчик он оставил дома, и когда дом загорелся, на патрульном дирижабле поняли, что дело плохо, и сразу пошли в Арканар. На всякий случай сбросили на город шашки с усыпляющим газом. Дом уже догорал. Сначала растерялись, не знали, где его искать, но потом увидели... - Он замялся. - Словом, видно было, где он шел. Пришли во дворец... Там его и нашли... он спал. И все вокруг... тоже... лежали... Некоторые спали, а некоторые... так... Дона Рэбу тоже там нашли... Забрали его, то есть Антона. Доставили на Базу... Ведь он ничего не рассказывает. Он вообще теперь говорит мало. Он – единственный, кто нашел силы попробовать себя в роли Бога. Справедливого, грозного и такого одинокого…

14. Кто хочет быть богом [Дон Кондор]

Медленно напевает
Во все века взывали люди к небесам.
Во все века защиты ждали свысока!
Кровь жертвенная, приносимая богам,
Рекой лилась во все века! Во все века!!!

Что может проще быть, чем к небесам взывать?!
Молитв обрывки в страшный час твердить?
Всех бед своих решенья передать богам,
Но кто из вас, пусть и на час, хотел бы Богом быть?