как я перестал быть юннатом

И стал кормить я этого котёнка, не ведая, чей он и откуда...

И вот лежу, загораю, вдруг истошные кошачьи визги. Вскочил и побежал в чём был.

Огромный чёрно-зелёный, весь в шрамах,  страшный до полной невозможности котяра, зловеще шипя, наступал на моего постояльца, который, собственно, и орал благим кошачьим матом. И мне показалось, что это страшилище вовсе и не собиралось  сделать с ним что-либо противоестественное, а желало просто сожрать. Котёнок пятился, озираясь и поддристывая.

И тут...

Увидев во мне своё спасение, разрывая когтями всего меня неодетого,  вскарабкался мне на самую макушку и, истошно визжа, зафиксировался там всеми своими когтистыми лапами. И продристался окончательно.

От такого перехода быстрее всех охерел старый кот.

 Даже не хочу представлять, как выглядел со стороны я, весь в своей крови, котёнкином поносе, орущий от того, что у меня на голове, до искромётной боли вцепившись всеми когтями, орала эта кошачья сирена...
 
Хищник ретировался!

А этот маленький урод всё срал и срал...

И на все мои попытки отцепить его от огнём саднящей головы, он отвечал лишь усилением визгов да нескончаемых потоков...
 
Успокаивало лишь нежданно обретённое знание, для чего именно я его кормил.
Правда, было не очень понятно, как это всё в нём помещалось.

Я замер: любое моё движение влекло за собой более сильное проникновение когтей в мой, уже изрядно покоцаный, скальп. Цепкий питомец выкормился!

Текла кровь. Текло котёнкино говно. Всё куда-то стремилось... А в голове навсегда засела мысль: "А ведь действительно, всё, отданное тобой, вернётся к тебе. С лихвой."


11 мая 2013 г.