Колдунья

На небе серебрился диск луны,
Туман змеею город обвивал.
Пора бы всем приличным видеть сны,
Вот только девочка не предавалась снам.
Глазами темными, похожими на ночь
Она смотрела неустанно в пустоту.
Все яростней летели мысли прочь.
А на душе – завыла б на луну.
Так каждый месяц спать ей не дано,
Сквозь боль, сквозь кожу прорывалась волчья шерсть,
Судьбой-злодейкой ей предрешено
Себя терять раз в месяц – это месть!
Она кричала – слышал бы иной,
С ума б свела безмолвная тоска.
Ей не дано, уж верно стать другой.
Для них она лишь ведьма на века.
И оборачивалась волком невзначай.
Сильна, прекрасна, грациозна чуть.
Позвать бы, как и всем к себе на чай,
Вот только прятать не умеет волчью суть.
Ничто ее, казалось, не убьет:
Стальные когти, крепкий стан, клыки.
Чего ж слеза из глаз твоих течет?
Волчица, ты за них меня прости.
Прекрасные туманные черты:
Густы ресницы, брови высоки.
Ее любили много – да не ты.
Да и попробуй ведьму полюби.
Ее колдуньей называли тихо вслед,
Да перекрещивались видя за версту.
Она клубочком заворачивалась в плед,
Ей не хотелось снова чуять темноту.
Была чужой среди людей, среди волков.
И никого ей не назвать, увы, своим.
Она давно не видит детских, теплых снов.
Жива? Мертва? О чем мы говорим?
Ее сородичей сжигали на кострах.
Да инквизиция закончилась давно.
Но вот душа пылает в сердца уголках,
Куда и Богу то взглянуть не суждено.