Альфред Хейдок. Привидение

                ПРИВИДЕНИЕ
                (Рассказ репортера)

     По поручению редакции я должен был посетить старую одинокую женщину. Раздобыл ее адрес и пошел. Ее: квартира на третьем этаже. Поднимаюсь. На втором этаже вижу - навстречу мне идет дама, вся в черном, под черной вуалеткой. Ну я, конечно, посторонился", пропустил ее и стал было пониматься выше. Но что-то заставило меня тут же обернуться и _дамы нег, исчезла... Сойти вниз она бы еще не успела, даже до первого этажа. Все же я бросился вниз. Нету. И зайти" на второй этаж в какую-либо квартиру она тоже не могла - я услышал бы, как открывалась дверь.

     Удивился я такому быстрому исчезновению, стал подниматься наверх, стучу в дверь - на каждом этаже только по одной квартире. Спрашиваю нужную мне женщину. А мне отвечают: сегодня умерла! Ушел я в полной растерянности, тем более что, когда я, узнав, что женщина умерла, рассказал, что встретил на лестнице какую-то даму и описал ее костюм, хозяйка квартиры, открывшая мне дверь, тоже удивилась: "Она, говорит, - покойная, ходила именно в таком костюме".

     Приведенному случаю можно дать довольно простое объяснение: умершая, как подавляющее большинство людей, не была осведомлена (или была недостаточно осведомлена) о жизни человеческой души после смерти в Тонком (астральном) мире. Подобно многим умершим, она сразу после смерти не поняла, что с нею произошло, и по-прежнему считала себя живой в физическом значении этого слова и поэтому продолжала вести себя как таковая. Она надела свое обычное черное платье, не сознавая, что это не ее прежнее платье, а мыслеобраз, неосознанно ею тут же созданный, ибо в Тонком мире мысли творят реальные для того мира предметы.

       Вместо доступной душе возможности переноситься по воздуху в другие сферы, она, как обычно, решила выйти и спуститься по лестнице, где и встретилась с рассказчиком. Последний, надо полагать, обладал в какой-то небольшой степени ясновидением, чему могли способствовать удачно сложившиеся атмосферные условия, благоприятные для частичной материализации. Во всем этом случае не было ни "предзнаменования", ни особого "явления"; это был только небольшой всплеск волны огромного океана окружающей нас незримой жизни.

                ЗНАКОМЫЕ ВСЕ МЕСТА...
                (Записано со слов Р. Кириленко)

                И к этим грустным
                берегам
                Влечет меня неведомая
                сила...

      В первую мировую войну я был мальчишкой и вместе со своими родителями ехал из Польши в эшелоне с беженцами куда-то на восток. Поезд остановился в Минске где-то на путях. Я потихоньку вылез из теплушки уж очень захотелось побегать. А побегать-то оказалось негде: и по ту и по другую сторону нашего эшелона груженые составы стоят, и конца им не видно...
     Я нырнул под первый состав, потом под второй и третий - а там оказалась площадка, довольно большая - бегай сколько хочешь!
       Ну, набегался, стал нырять в обратном направлении, а моего эшелона нет - ушел... А может, я сам заблудился... Заревел я, а что сделаешь?..
     Так я и остался в Минске и стал вести жизнь беспризорника. Ну, там всякого бывало, но не в том суть... Революция началась, большевики пришли к власти и меня с улицы подобрали - да в детдом. Когда подрос, отправился в военное училище - нас "красными курсантами" тогда называли.
      Подошли первые летние каникулы, и у кого были родители - тем бесплатный проезд домой давали, а мне ехать некуда. Обидно стало - все едут... Дай, думаю, съезжу на Дальний Восток: мой приятель там жил в городе Никольск-Уссурийске (теперь этот город переименован в Ворошиловск; находится в 90 километрах от Владивостока); заодно на новые места погляжу - никогда там не был...
    Выписали мне литер, и я поехал. Подкатываем к перрону Никольск-Уссурийска, и тут со мною случилось странное такое происшествие.

      Поезд остановился. Тут, известное дело, кому слезать - хватают свое барахлишко да на перрон и через вокзал в город - куда кому надо...
      А я - нет! Как шагнул на перрон, так и обомлел: мне тут все знакомо! Вроде как после долгой отлучки домой вернулся... Конечно - понастроили тут, чего раньше не было.... И не иду я в город, где приятель живет, а жду, чтоб поезд опять тронулся и мне путь очистил, потому что мне надобно совсем в другую сторону - поперек путей пройти и дальше, где должен быть громадный пустырь. (И откуда я знаю, что там должен быть пустырь?..) По пустырю должен течь ручей, а через ручей - мосток; за мостком - роща, а у рощи - старый дом...
      И вот иду я и почему-то волнуюсь... Долго шел. Пустырь нашел; ручей и мостик нашел, а рощи нет, и дома не видно. Подошел ближе и вижу - от рощи одни пни остались, а от дома - фундамент... фундамент...
      Долго же я стоял у этого фундамента... Сам не знаю, зачем я тут и что мне надобно. Временами накатывало на меня какое-то сладостное и одновременно грустное чувство и хотелось плакать.
     Наконец я встряхнулся, словно наваждение от себя отогнал, и пошел в город, благо мне там все улицы были знакомы, и я, ни у кого) не спрашивая дороги, прямо пришел на квартиру приятеля... Что это было?
      Влечение посетить какое-то место и та сладостная грусть, какую рассказчик испытывал на месте бывшего дома, говорят в пользу того, что это действительно было его место жительства в прежнем существовании и что он когда-то был там счастлив.
      Сам по себе тот факт, что место, куда человек попадает в первый раз, кажется ему знакомым, не всегда служит доказательством, что он был там в прошлом существовании.
Так как во время сна сознание человека может, облачившись в тонкое (астральное) тело, покидать физическое тело и путешествовать в соответствии со своими устремлениями, причем отдельные эпизоды этих путешествий сильно запечатлеваются в памяти, - то места, кажущиеся нам знакомыми при первом посещении в физическом теле, могут быть местами, которые мы до этого посещали в тонком теле, другими словами _- видели во сне.

      Случай Р. Кириленко еще интересен тем, что указывает на очень небольшой промежуток времени между его смертью в предыдущем воплощении и новым рождением в нынешнем существовании. Чаще встречаются промежутки в 200-300 лет.

                НЕОБЫЧНЫЕ РОДСТВЕННЫЕ СВЯЗИ

      Посвящается памяти моего друга, замечательной талантливой женщины В.Н.
Все данные говорят, что В. Н. умерла, и поэтому я считаю себя вправе
рассказать сообщенное ею. Это не значит, что она когда-либо наложила запрет на опубликование, - такого запрета не было, но у меня сложилось впечатление, что она сама, как человек, талантливо владеющий пером, хочет описать этот случай. Мне казалось, что она рассказывала слишком схематично, сухо, не называя имен и как-бы удерживая некоторые детали, что при обычной живости ее изложения казалось странным...
С В. Н. я познакомился в Маньчжурии, в городе Харбине, куда ее принесла беженская волна. Сама она была родом из Казани, и уверовать в то, что человек живет на Земле много раз, заставил ее следующий случай: в ярком, запечатлевшемся на всю жизнь сновидении она увидела себя молоденькой татарской княжной во время взятия Казани Иоанном Грозным. Уже состоялся памятный взрыв стен Казани, уже героические защитники сражались с войском Грозного на улицах города, когда ее с матерью и с другими женщинами сражавшегося князя привели в мечеть и спрятали в подземелье под алтарной частью храма. Но вскоре и мечеть, была взята, и победители ворвались в подземелье...
      После этого сновидения, спустя значительное время, уже при советской власти, В. Н. прочитала в газете, что в Казани под упомянутой мечетью было обнаружено такое подземелье.

      Харбин, наводненный перепуганными революцией русскими интеллигентами, офицерами и рядовыми разбитых белых армий, где так много было ищущих своего пути и трагической судьбы Гриш Мелеховых, требовал от своих отовсюду набежавших новых жителей крайнего напряжения, чтобы выжить. Нужна была огромная приспособляемость и изворотливость, чтобы как-то свести концы с концами. Имеющие какие-либо средства открывали предприятия, пускались в торговлю. Надо было выписывать товары, вести коммерческую переписку - но уже не на русском языке, а преимущественно на английском. Тут очень пригодилось знание языков В. Н. - к ней приходили предприниматели и платили за переводы поштучно.
      Все это укладывалось в, рамки обычности - необычное пришло в лице молодого русского инженера в потертом костюмчике; худое лицо его не говорило об избыточном питании... Тем не менее он начал с того, что положил перед В. Н. установленный гонорар за перевод письма, которое он держал в руке.
      В. Н. протянула руку за письмом, но инженер сразу письма не дал, заявив, что требуется несколько слов пояснения.
- Дело в том, - добавил он с застенчивой улыбкой, - что вы сочтете меня сумасшедшим. Не надо: я вполне психически здоров, только... только у меня проснулась вторая память - я вспомнил одну из прошлых жизней... Ну, теперь читайте, пожалуйста! - и он вручил письмо.
     В. Н. начала читать и вскоре пришла к заключению, что молодой человек был прав, предупредив ее. Письмо было адресовано в страну, где говорят по-английски; было снабжено точными адресами как отправителя, так и получателя, и в нем говорилось, что его автор, русский инженер, внезапно вспомнил, что в своем предыдущем воплощении он был англичанином и находился в близком родстве с адресатом; что автор письма умер в таком-то году и вскоре после смерти снова родился от русских родителей и теперь хотел бы восстановить свои родственные связи по прошлой жизни с теми, кто теперь, хотя и глубокие старики, но еще помнят автора письма по своим молодым годам... В доказательство своей правдивости молодой человек приводил ряд подробностей его взаимоотношений с адресатом в той, прежней, жизни.
      Дело есть дело - В. Н. сделала точный перевод и, расставаясь с молодым человеком, думала, что навряд ли когда-либо с ним встретится, так как, по ее мнению, на такое письмо он никогда не получит ответа...
       Велико же было ее удивление, когда через пару месяцев молодой инженер заявился опять - он получил ответ...

      Оказалось, что иностранный адресат отнесся к полученному письму с пониманием, заинтересован и просит уточнить некоторые подробности по предыдущей жизни молодого человека, чтобы рассеять всякие сомнения.

       Снова В. Н. переводит письмо с требуемыми подробностями. Переписка учащается. Ее финал: иностранные "родственники" присылают молодому инженеру деньги на дорогу, и он уезжает к ним - ему обещают помочь устроиться на работу...

      Этот эпизод весьма напоминает встречу тибетского юноши Мингиюра со своим бывшим учеником по прошлой жизни, ставшим главою монгольского монастыря, - он описан в замечательной книге известной путешественницы Дэвид-Неэль "Мистики и маги Тибета".

                ЗАБЫТЫЕ ИМЕНА

      В молодости я задумал написать роман. Смутные образы шевелились в глубине сознания и как бы просились к воплощению. Понемногу из них выделились индийские юноша и девушка-принцесса из какого-то невероятно отдаленного периода. Я не составлял никакого плана, как развивать сюжет, какую идею выдвигать; вместо этого я, как бы затаивши дыхание, прислушивался к этим двум образам, чтобы они сами подсказали действие, в котором должны будут участвовать... Я уже ясно видел их перед своим мысленным взором, но, чтобы начинать писать, мне не хватало имен надо было дать им имена. Имя всегда играло огромную роль в моих писаниях: оно само как бы подсказывало характер и образ действия. Долго я искал эти имена, и наконец они всплыли из каких-то глубин моего собственного сознания, так как до этого я их нигде не встречал и ни в каких книгах не прочитал. Я назвал юношу - Дамалу, а девушку Гаятри. Роман я начал писать, но, написав несколько глав, забросил... Прошло несколько лет, и я наткнулся в литературе на имена своих героев и их значение. "Дамалу" оказалось названием тибетского молитвенного барабана с расхождением на одну букву - "дам ару"; "Гаятри" же - одна из самых распространенных в Индии молитв,

       В глубинах нашего сознания хранится, как в запечатанной до поры до времени чаше, весь наш эволюционный опыт за неисчислимые миллионы лет. Не говоря уже об именах и языках, которыми мы пользовались во времена цивилизаций Атлантиды, Гондваны и предшествующих им, в этой "чаше" сложены бесценнейшие сокровища знаний, которые нам предстоит когда-то "вспомнить". А пока что изредка в наше оглушенное шумом и грохотом машинного века сознание оттуда прорываются слова, значение которых когда-то было нам близким и даже обыденным.



                НЕОБЫЧАЙНЫЕ МАТЕРИАЛИЗАЦИИ

      Загробная жена
      Друг-кореец в кратких словах сообщил мне эти события, которым свидетельницей была его бабушка. И не раз мне хотелось облечь это сухое, схематичное изложение в живые образы влюбленных друг в друга до самозабвения, до исступления юноши и девушки - влюбленных так, что перед ними оказалась бессильной даже смерть... Мне хотелось построить на них песнь торжествующей Любви, и притом - основанную на действительных событиях.
...Полюбил юноша красивую девушку со всем пылом первой любовной страсти, и она ответила ему тем же, а может быть, еще и большим чувством.
      Обычно в рассказах о такой любви фигурируют грозные препятствия, которые встают на пути к счастью: то родители возражают против брака, то завистливый соперник вмешивается - мало ли что...
      В данном случае все было как раз наоборот - препятствий никаких!
     Родители не только согласны, а радуются; приготовления к свадьбе идут полным ходом. Жених и невеста при встречах глаз не могут оторвать друг от друга, тянет их точно магнитом, и все им кажется, что приготовления к свадьбе идут слишком медленно...
     И вот остался до свадьбы всего один день - быть ей завтра, и тут смерть пришла... Невеста убита!
      Как, при каких обстоятельствах - это не играет роли. Факт тот, что заплакали матери, надели все траурные одежды, и обратился свадебный стол в поминальный.
      Жених, конечно, потрясен. После похорон он запирается в своей приготовленной для брачной ночи спальне. Но потом стали замечать, что он очень быстро успокоился и стал весел по-прежнему. Только одно было странно: в его годы должен бы он по истечении какого-то времени ощутить интерес к женскому полу, а он - никакого внимания!

      Шли годы, и родные стали уговаривать его обзавестись семьей жениться. Он сперва просто отказывался, но когда те начали к нему приставать, сознался, что не женится он потому, что у него уже есть жена - та же самая его невеста, трагически погибшая; что она каждую ночь приходит к нему и наделяет его супружескими ласками...
     Случалось иногда, что кто-нибудь из родных утром заходил в спальню молодого человека, когда его там не было. В таких случаях на постельной подстилке обнаруживали отпечатки двух тел.
      Оказывается - загробная жена ревновала своего мужа. Обнаружилось это таким образом. На праздник воздвигли качели, около которых собралась толпа разодетых юношей и девушек. Каждый мог пригласить понравившуюся ему девушку покачаться, и пара за парой под веселые возгласы и замечания взлетала ввысь. Присутствовала в этой веселой толпе и бабушка рассказчика, тогда молоденькая еще девушка, когда подошел молодой человек, герой нашего рассказа. Он был встречен возгласами, и между ним и одною из девушек завязался легкий шутливый разговор. Он закончился тем, что молодой человек пригласил свою собеседницу на качели. Но в тот же момент в воздухе около него из пространства послышался гневный голос:
- Не смей!
     Бабушка рассказчика сама слышала этот возглас и была свидетельницей, как молодой человек смутился и спешно покинул толпу.

_____________
* Вторая часть – размещена  в Проза.ру 11 мая 2013 г.
   Владислав Стадольник http://www.proza.ru/avtor/vladislav4