***

Когда лежишь, не видя солнца, душно
Не видно неба, зелени весенней.
Но вроде все идет, как многим нужно
И им не важно - душно или скучно
Все так, как многим и хотелось.

Пускай тепло, но тут его не слышно.
Не слышно и не видно, только больно.
Но вроде все идет, как многим нужно,
И дети сделались послушней,
С трудом каким-то или чуть невольно.

Не видя счастья, или даже грусти
Согнув колени в холоде осеннем;
Кому-то безразличны чьи-то чувства;
Кому-то голодно, ибо в тарелке пусто;
Или охвачен кто-либо смятеньем.

И пропуск в чье-то сердце им не нужен.
Сквозь теплый взгляд здесь просочилась горечь,
Ломая мелкими поступками их души.
Неважно - больно ли снаружи,
С утра, или во время ночи.

Со свежей головой о чем-то думать,
Не узнавая столь противной речи.
Не слыша в столь знакомых звуках глупость,
Столь мерзкий смех, что подрывал на грубость,
Уйти, сломав кому-то плечи.

Украсть не чью-то жизнь, заставив тихо ждать,
Не чей-то разум, что охвачен болью,
Когда не хочется так тихо умирать;
От чьей-либо тоски не рассуждать,
И не зависеть от печали своей ролью.

Иголками не ударяя в руки,
Не оставляя у кого-либо надежды.
И ведь не хочется всех подтолкнуть к разлуке,
Не говоря о представляющихся муках.
Не просто оставлять все так, как прежде.

Не заниматься чем-то запредельным,
От чего долго будет мучать совесть;
Не становиться от толпы отдельным,
Умея сохранять в себе все целым,
И может написать о ком-то повесть.

Держать в себе все принятые раны,
Уметь вместо страданий стиснуть зубы.
И занавесить тенью окна или рамы,
Не слышать, как назойливые дамы
Не могут приглушить свои же губы.

За лестью прятать чьи-то страхи,
Сказав, что так будет не больно.
И впредь не слышать охи ахи,
Картины написать на чьем-то прахе.
Не убивать. И все вокруг довольны.