По тропинке к счастью

Зима, крещенские морозы,
январь вступил в свои права,
нещадно замерзают грёзы
и бесполезны те слова,

что говорит себе безмолвно,
пытаясь в сердце пробудить
надежды чувство, благосклонно
поверить, что есть смысл жить.

Она проснётся утром рано,
смахнув с лица усталость сна,
на мир взирая чуть туманно,
в надежде, что, придя, весна

подарит ей ту долю счастью,
что ей должна принадлежать,
и, невзирая на ненастье,
возможность вновь счастливой стать.

Зачем грустить? К чему печали?
Не стоит сердце волновать.
Придёт весна, снега растают,
оттают грёзы, и мечтать

смогу я вновь. Но в чём же прелесть
моей мечты? И сбудется ль она?
К чему листвы деревьев шелест?
Ответь мне, милая весна.

И вновь весну сменило лето,
она бредёт в толпе одна,
теплом лучей его согрета,
в душе всё также холодна.

Что дом? Всего лишь помещенье.
Друзья? Сочувствующий сброд.
К чему природы превращенья?
Она всё также чуда ждёт.

Быть может, осень ей поможет,
и вместе с звонким пеньем птиц
она в любовь поверить сможет,
смахнув печаль и грусть с ресниц.

Нет, не поможет и не в силах,
не в силах, как и все они,
они лишь тянутся уныло,
точь-в-точь как ночь сменяют дни.

Но всё же рано или поздно,
уже не в силах чуда ждать,
считая счастье невозможным,
случится ей любимой стать.

Возможно, лютые морозы,
быть может, дождик проливной
или увядшие мимозы,
а может, беспощадный зной

подарит ей возможность встретить
того, кто также как она,
уже не в силах в чудо верить,
сидит безмолвно у окна.

И вновь слова, прикосновенья,
чуть робкий, изумлённый взор
и вновь природы превращенья,
прекрасный, всем так нужный вздор.