Есенин

                В пятнадцать лет взлюбил я до печёнок…
                Сергей Есенин

Было дело – влюбился в строго указанном Есениным возрасте. Но о Есенине тогда знать ничего не знал. В школе его не изучали, учителя, «зашуганные» годами «сталинизма», его не цитировали.
Он пришёл ко мне в записках на клочках бумаги, которыми мы обменивались с «объектом» обожания.
Там были стихотворные строки. Жаль: память не сохранила деталей. Мои глаза были расширенными, будто я белены объелся: «Она пишет стихи!..» Но пыл мой был охлаждён подругой-одноклассницей, которой я процитировал строку. «Это Есенин», – сказала она. Есенин? Кто такой, почему не знаю?
Год был 1966, Есенина только-только напечатали в томах после долгих десятилетий «анафемы», а наша глухая провинция его практически не знала.
Подруга-одноклассница втихомолку умыкнула из дому томик Есенина (её отец был редактором местной газеты, и потому ей – в отличие от нас – Серёжа был знаком, как и моей пассии, дочери недавно умершего режиссёра театра, переехавшей с семьёй в наш заштатный городишко).
И с тех пор я был очарован есенинским песенным слогом. Стихи сами собой заучивались напамять.
Какого же было удивление, когда мать встретила что называется «в штыки» моё увлечение. Оказывается, она ещё девочкой, живя в полной «глуши», знала Есенина, читала его. Но, то ли стихи не пришлись ей по вкусу, то ли сработала пропагандистская машина, всячески осквернявшая Есенина, – одним словом, она категорически была против его «упаднических» настроений. Но что значили её доводы, когда моя душа была распахнута есенинскому слову, которое вливалось в неё, оставляя неизгладимый след!
Когда весьма неожиданно пришла стихотворная Муза, мною была отдана дань есенинским мотивам. Но я ни в коем разе его не перепевал, ибо уже имел иной голос, который не требовал подстройки под кого бы то ни было.
Позднее мать сменила гнев на милость, вполне принимая Есенина.
Интересна история, как она узнала о нём в те далёкие 20 – 30-е годы. Её брат в соседнем селе работал библиотекарем. И когда приходили приказы об изъятии и уничтожении книг тех или иных авторов, он их изымал, но не уничтожал, а приносил домой! Таким образом, скопилась немалая библиотека, которая сгинула во времена оккупации и военных действий. А вместе с ними – и брат-подпольщик, и его беременная жена.
На недавней встрече одноклассников кто-то припомнил историю, когда я почему-то на уроке читал Есенина, а учитель не знала, кто это такой. Одноклассникам было невдомёк, кто были мои истинные «учителя».
В совсем недавнем прошлом мне довелось с помощью Интернета и весьма достойного гида – рязанской поэтессы –  «путешествовать» по Есенинским местам – «побывать» в Рязани, в Константинове, в музее – в доме, где жила Лидия Кашина, прообраз Анны Снегиной, написать в соавторстве венок сонетов на магистрал-сонет С. Есенина «Кораллы слёз моих…», который выпущен отдельной книжицей и разошёлся по России и нашей местности немалым тиражом.
В одном из венков сонетов, написанным в соавторстве, был мой сонет, посвящённый Есенину:

Есенин
               
Пьянит оно – чего таить греха:
чем ни тайфун, скажи, стихосложенье,
которому приятно так служенье?
Эх, разверни, тальяночка, меха!..

Спою про Русь, про месяц над прудом,
про милые Рязанские раздолья,
про Емельяна, про народ с дрекольем,
про Шаганэ, про мать, про отчий дом.

До глубины стихом его был тронут,
себя я в нем как будто узнавал…
Плетень, тулуп овчинный, сеновал…

…Двух голубых озёр бездонный омут –
мне утонуть в них было суждено…
Нам голову кружит успех-вино…