Песни старого даоса

1.Легенда

 Ель тянется веткой –ручей причесать
 гребёнкою частой смолёвой   хвои,
 цветов  подмалевок – Рублёву под стать,
 здесь Дафнис и Хлоя –одну на двоих
 полянку , как ложе, -шаман и шаманка,
 разделят, - такая цветения пьянка.

 Здесь вереск, как ересь неистовой веры,
 вплетён в  гобелены  замшелой скалы,
 как иноки в нимбах –цветущие вербы,
 как  замков донжоны – громады –стволы.
 И коль в  тамплиеровых  тайнах ты дока,
 узнаешь во всём ты черты Лангедока.

 Вот здесь и запрятаны клады легенд,
 и складки скалы, как подол богатырши,
 и ввысь устремляясь торжественней Генделя,
 слагает кайчи* бесконечные вирши.
 Он стар , как Гомер, с слепотцою прищур,
 звенит, как ручей, щелеватый топшур.

 Кандык и бадан распускают бутоны,
  и тонут  в затонах шаманские стоны,
 отброшен рюкзак , расшнурован ботинок,
 и ты босиком по росе, словно сонная.
 Не все ещё песни, легенды не все
 допеты. Не все моей кистью басё-

 на шёлке китайском. И щёлки-глаза,
 что смотрят на  это безмерное чудо
 ждут новых легенд. Я не всё рассказал.
 И нам уходить не охота отсюда.
 Заброшу за спину двухструнный топшур,
 уйду  по тропе, все ботинки стопчу,
 вернусь полуголым, обросшим и босым,
 как снег, поседевшим  согбенным даосом.


 *Кайчи –хранитель легенд.
 
 2.В когтях дракона
 
  Драконье озеро. Изгнивший остов лодки,
  как будто бы скелет ихтиозавра.
  Под перепончатым моим крылом палатки
  мне нечего планировать назавтра.

  Остановилось время. Я лечу,
  планируя. Да, я в когтях дракона.
  Подобен этот  сон параличу.
  Мерцает небо, как в углу икона.

  Моя молитва жаркая, слаба,
  и не слышна сквозь хриплое дыханье,
  слышнее даже, как растёт колба,*
  на склонах, словно мантра    богдыхана. 

  Парит над миром каменный дракон,
  Бьёт конь о склон неистовым копытом,
  Пока ещё не прерван страшный сон.
  Ещё кумыса чаша не допита.

  Уха пока отведана едва,
  и в котелке, оскалясь острозубо,
  не щуки-динозавра голова,
  и пихты заострились, как трезубец.

  С ним на рыбалку боги по сей день
  выходят, чтоб на пики рыбин  туч
  накалывать. Алтайский Посейдон,
  со дна на камни гонит вал могучий.
 
  Тону  среди глубоководных звёзд,
  которые мерцают, словно рыбины,
  куда ж ты конь –дракон меня завёз,
  в какие –растакие глуби – хлябины?

  Очнусь. Я под крылом своей палатки.
  И глазом мерклым уголья костра.
  Скала, как бы драконьей кожи складки.
  Ещё пока так долго до утра.

  •Колба или черемша – таёжный чеснок.

Фото Лоры Симанович