Мокрые зарисовки

МОКРЫЕ ЗАРИСОВКИ

Изразцом печка выстлана ровненько,
Не туманит дурман на слюде,
За окошком на стареньких дровенках
Старичок всё скрипит по воде…
Русь тиха, бледный свет заморозится
И ледком поутру заблестит.
Почему же журавль в небо просится,
Словно хочет сбежать от обид?
Расплелась суета за воротами,
Палкой лапти счищает старик,
Скрипнет выпью туман за болотами,
Звук растает, как сумрачный миг…
Разгорится лампадка лучинкою,
От дымка напоится слеза,
Растворится журавль за осинкою
В сером вечере… Днём – бирюза!
Над осевшей землёй пар завалится,
Поздней песней вверх взмоют стрижи,
Остывающим солнцем расплавится
Грусть-печаль. Ты платок повяжи…
По хрустящей золе коркой хлебушка,
Испечённой картохи вкус свят,
Губ испачканных радость, надеждушка,
А глаза что-то мне говорят…
Выйдем в поле, парок от дыхания,
Мир бесцветен, до самых границ,
Лишь гармошка вдали о страданиях,
И не видно уже поздних птиц.
Проведи ты рукой по заплечинке,
Провожу, и скажу невпопад:
«Ведь зима уж совсем в недалечинке,
И пора подаваться нам в град…»
И замру от оживших смородинок,
Что в глазах твоих – искренний взгляд.
«Нет, - ты скажешь мне, - ниточка-Родина
Меня снова потянет назад!»
И утихнет во мне, и ослабится
На груди твоей узел платка.
Завяжу. Осень ветром осклабится
И раскинет четыре мотка…
По тропинкам, рассудочность комкая,
Пусть кружится по ниткам дорог
Грусть вечерняя, долгая, ломкая,
Не струится на мокрый порог.
Обниму я тебя, нежно, тонкая,
Ты прижмёшься ко мне, чуть дыша,
Дорогая, земная и звонкая,
Ты, как Русь моя, так хороша…