Монах юродивый Иона

           Памяти Христа ради юродивого монаха Ионы посвящается (+1737)

Оплачет колокол усопших
И созовёт к молитве в храм;
Среди берёз, в лесу продрогших,
Уютно вряд ли будет вам.
Монах юродивый Иона
В землянке жил, в глуши лесной,
И голос колокольный звона
Он слышал летом и зимой.
Терпел и глад, и зной, и стужу,
Хранил обеты чернеца,
Ему, как праведному мужу,
Удел блаженного конца
Был уготован в жизни Богом…

По малом времени, иль многом
На зов Иона колокольный
Уж не являлся в монастырь.
Тогда игумен сердобольный
Велел во всю лесную ширь
Устроить поиски монаха.
Искали люди не из страха,
На совесть розыски те шли,
Но так его и не нашли.

Как только грянули морозы
И лёг на землю первый снег,
В лесу случайный человек,
Преодолев зимы угрозы,
Обрёл почившего под древом,
Лесным внимавшего напевам,
Монаха спящего Иону,
Природы вопреки закону,
Что оставался невредим
И тлением – непобедим,
Хотя и спал уж вечным сном…
Он похоронен был потом
В соборном монастырском храме.
О нём слыхали вряд ли с вами.

И по блаженнейшей кончине,
По нам неведомой причине,
Иона стал являться людям,
Нужду имевшим в помощи его.
Про инока смиренного сего
Рассказывать немного будем.
Ведь далеко не все святые
Известны здесь, в краю земном,
О них мы в Господе одном
Узнаем лишь, когда в иные
Чертоги жизни попадём,
Ну, а пока что – подождём.




                Повесть о юродивом монахе Ионе
          (из летописи Николо-Пешношского монастыря,
составленной иеромонахом Иеронимом, в схиме Иоанном)

«Монах Иона, как предание о нем повествует, был около 1730 года прислан из Троице-Сергиевой Лавры на Пешношу за принятие им Христа ради юродства. Где и находился он несколько годов (семь лет). Однажды Иона по обыкновению своему долго не являлся в монастырь, и даже не находили его нигде. Безвестность о нем заставила живущих в монастыре беспокоиться, и думали, что он заблудился в болотистых лесах, по сему и приказано было гораздо дольше звонить в колокола, в намерении, что услышит юродивый колокольный звон и на звук оный выйдет к монастырю. Но Иона уже не являлся! Уже наступила тогда осень, выпал снег и явились морозы, и в то время один охотник, следя зайцев, увидел под деревом лежащее тело умершего Ионы юродивого Христа ради. Вокруг оного земля на некоторое пространство растаяла и высохла. Тело было ничем невредимо и казалось аки живое. Узнал охотник Иону по одежде, ибо он обыкновенно ходил в хитоне (рубашке), подпоясанной ремнём, в камилавке, с чётками и босой, и никакого ещё не имел стяжания. Боголюбивому человеку, кроме Бога, ничего более не требуется; в том и скончался. Братия монастыря взяли блаженное тело и предали обычному христианскому погребению в притворе соборной церкви, на южной стороне. И тогда же изображен был против его могилы портрет его в полный рост, 2 аршина, 8 вершков высоты. По случаю целительных чудес тогда соделан был на месте его могилы возвышенный камень и обнесен решеткою. Сей блаженный Иона не означен, какого был он роду, сколько лет от рождения, и жил в иночестве, и когда пострижен, и какой степени, в рясе или в мантии. И доселе ещё о том не отыскано. Известно только, что по преставлении своем и доселе многим, дальним и ближним, являлся во сне. И те, кто приходили в обитель сию, служили на гробе его панихиды и литии, получали и получают поныне исцеления в недугах своих, особенно младенцы их.   

Монах Иона был не аристократ, ни бюрократ, ни ученый, ни чиновный, но простой и презренный, путём узким и прискорбным шествующим. Но велик был пред Богом, который и по смерти его славит, и многие притекают ныне на его могилу и усердно и с благоговением молятся и служат панихиды о упокоении души праведного».

Не так ли и мы нынче живём в России, подобно юродивым монахам, проходя свой жизненный путь дорогой узкой и скорбной? Не все, конечно, юродствуют, не все идут узким и скорбным путём, есть и те, что жируют, наживаются на печалях и горестях народных и похваляются при этом, что умеют и знают, как жить. Вся Россия, по большому счёту, как один монастырь. Здесь рождаются, сюда приходят не за наслаждениями и радостями жизни, но чтобы служить Господу, следовать тропой скорбей и утрат, чтобы обрести на узком пути духовную радость общения со Христом. И как монаху нельзя безнаказанно покинуть поле духовной брани, стены святой обители, так же и всякому русскому невозможно дезертировать (морально или физически) из России, не поплатившись рано или поздно за это. Всякий русский человек есть воин Христов, призванный Господом на брань с врагом, и оттого, как он будет вести себя на поле брани, зависит не только исход сражения, но и наша участь в вечности. Когда проникнемся этой мыслью и ответственностью перед Богом и Отчизной, тогда и жизнь наша переменится.