Романс

"Не пробуждай воспоминаний..."
Почти проснулся и гадаю,
Ты - Apple или Microsoft:
В трусах ты или без трусов?
Вкусил ли я от этих благ?

Твоя спина мне не знакома.
Искомая вне аксиомы.
Была ли цель? Велик ли ценник?
Как заурядный неврастеник,
Боюсь проверить. Вдруг была...

"Люблю грозу в начале мая"
Но коридорная прямая
Навязчиво напоминает
Вчерашний мой ямайский ром,

И мескалин или пейотль,
Для тех, кто алкоголь не пьет.
И мессалин, и массолит,
И сплин, и, блин!, банана-сплит,
И страсбургский пирог нетленный...
Теперь иду, держась за стены,
К спасительному омовению.
Эпическим Кориоланом,
До ванной... Галилейской Каны...
Штормит, б л я д ь, как у мыса Горн.

Там - цель, судьба, Медина, Мекка!
Лишь краем глаза зыркнул в зеркало,
Зависнув в пике колебания.
Я не страшнее Калибана!
Что было? Уличные банды?
Меркуцио убит Тибальтом.
Но почему тогда я жив?

Змея теперь в моей короне,
Ее я проиграл в притоне.
Ее в двугривенный оценит
Тот одноглазый, как Скорцени,
Участник безобразной сцены,
Где я скандально и бесцельно
Орал, хватался за ножи...

О, память! Пощади, не бейся
В мой разум полоумным бесом.
Как эта дура-стюардесса,
Останься во вчера. Из леса...
Из сумрачного нет дорог.

Не приводи с собой стыда.
Он, сука, унесет туда,
Кружить с тенями безотрадно,
Бездорианово, безариадно,
Бездарно и бессмысленно бен-ладно,
Дезабилье, а я продрог.

Чтоб в этом пошлом кабаре
На иллюстрациях Доре
Божественно и комедийно,
С кордебалетом и один
Скорбеть, к диспетчеру взывая,
Искать посадки вверх и вниз...

Я душу в душ веду душить,
Безжалостен, неустрашим,
Бесстрастен и обезоружен,
И так же сам себе не нужен,
Как не нужна мне ты, вставай!

"Вставай, красавица, проснись!"