Самой доброй на свете

Анне Фёдоровне Добровольской

Мы возвращаемся однажды
В знакомый с детства старый дом.
Туда, где кружит змей бумажный,
И мальчик с бабушкой вдвоём.
Улыбка добрая, и руки
Теплее варежек зимой.
По вечерам, скорей от скуки
Тянули сказки на покой.
Любил я слушать голос хриплый:
Курила бабушка моя.
Привычка та с войны прилипла,
Как банный лист. Наверно, зря.
Но я- то знал, что голодая,
Втянув в себя не вкусный дым,
Ложились часто засыпая,
С решеньем горьким, но простым.
Мне бабка также рассказала,
Как печь оладьи с кожуры.
И как талоны воровала,
Чтоб прокормить на полках рты.
Их было много в злое время.
И в том числе – родная мать.
Мой дед летал, сражаясь с теми,
 Кто научил их голодать.
Семья  потом жила в запасах.
И с солью спички берегла.
И папиросы. Что ни разу
Не исчезали со стола.

Прошла война и лихолетье.
Давно я бабку схоронил.
Но на могилу в день столетья
Ей папиросы положил.
Кури, любимая старушка.
Твоя любовь - всегда со мной.
И«беломорины»понюшка-               

Вчерашний дым над головой.

Я не курю. Ты запрещала.
Но помяну в стихах  тебя.
Поэта - внука воспитала
Для жизни. Кажется, не зря...