Стихи Николая Чистякова о войне С днём победы!

ПИСКАРЁВКА

Здесь сотни тысяч Ленинградцев,
Мемориалу нет конца.
Как мне найти, средь многих братских,
Могилу моего отца?

И где она, могила эта?
Искать её в каком ряду?
Цветы погибшим к монументу
Скорбящей матери кладу.

Кругом бело, как в лазарете.
Метёт позёмка вдоль Стены.
Лежат здесь взрослые и дети.
Среди зимы. Средь тишины.

Над полем Скрябин, Бах, Бетховен
Скорбят о тех блокадных днях.
И проступают каплей крови
Цветы на белых простынях.

           ***

Седина берёз, морозец жесткий.
Белизна заснеженных могил.
Скорби гимн плывёт над Пискарёвским,
Скорби и людской печали гимн.

Плиты, будто двери в склеп могильный,
Плотно припечатаны к холмам.
И отец мой, молодой и сильный…
Крепко спит в могиле братской там.

Наша жизнь была их жизни платой
Той блокадной памятной зимой…
Сдвинь свою  плиту – преграду,  папа,
Внуки ждут. Вставай. Идём домой.

…Седина берёз, морозец жесткий.
Белизна заснеженных могил.
Скорби гимн плывёт над Пискарёвским,
Скорби и людской печали гимн.

ПОЧТАЛЬОН

-- Да неужели правда это! –
Едва дослушав до конца,
Сбежала с низкого крыльца
И – пулею из сельсовета.

Так сообщить в деревню рада,
Не по дороге – напрямки:
Огнищем, рощей, на мостки…
С лица и пот, и слёзы градом.

И лугом – в гору, поля кромкой
Туда, где сеялка вдали.
"Опять кому-то похоронка"…
К ней женщины в тревоге шли.

Вбежав в толпу с дыханьем страшным,
Простоволоса и бледна,
Рванула, падая на пашню:
-- Всё, бабы… Кончилась война!

НА УТРЕННИКЕ

Я слышал много раз артиста…
Сейчас же песня жгла вдвойне,
Когда взволнованно и чисто
Девчушка пела о войне.

Детсадик. Полный зал народа.
И пела девочка о том,
Как шёл солдат четыре года,
Через войну, в родимый дом.

Она слова всей песни помнит.
Поёт ребёнок – не впервой.
Через могильный низкий холмик
Солдат беседует с женой…

Поёт ребёнок, не фальшивит.
И не понять никак ему:
Седые дяденьки большие,
От песни плачут почему?

ЭВАКУАЦИЯ

Увозили детей в вагонах.
От беды увозили нас.
Только в чёрных своих погонах
За составом война гналась.

Поезд дрогнул. Огнём охвачен.
От бомбёжки горит вагон.
В жутком страхе, крича и плача,
Дочь за мамой бежит в огонь:

--Мама, мамочка!..
--Прыгай, дочка! –
И споткнулась лицом ко мне.
Пулемётная очередь строчкой
Растеклась по её спине…

БАБЁНКИ

«Бабёнки» деревню назвали.
Позор! Не ее в том вина.
И умник тот знает едва ли,
Была кем убита война.

Здесь бабы ковали победу,
Впрягаясь, как лошади, в плуг.
С какого ж угарного бреду
«Бабёнками» названы вдруг?!

Да если б российские бабы
В тылу не боролись за жизнь,
Навряд победили тогда бы
В войне той кровавый фашизм.

Деревни родимой сторонки
Достойны, кого не спроси,
Названий возвышенно-звонких
Державы великой Руси!

ЧЁРНЫЕ ГРУЗДИ

По откосам по горбатым там и тут,
Как на страже, грузди чёрные растут.
Прорастают, будто тянутся из ран,
Под берёзами уснувших партизан.

На траву берёзы тихо сыплют грусть.
Раньше здесь родился только белый груздь.
Опалила землю порохом война –
Безвозвратно почернела белизна.

Здесь солдаты умирали той войны.
Потому они печальны и темны
Прорастают, из-под пепла, тут и там…
…Грибники их собирают по утрам.

Средь деревьев слышно гулкое « Ау!»
Будто слёзы, листья падают в траву

ОСЕНЬ

Над  крышами, с ленивым говорком,
Летит на Юг последних уток стая.
Гляжу им вслед, а в сердце тяжкий ком
Тоски разлуки с ними, нарастает. 

И нам уже не долго до «зимы»
А может быть совсем не долго вовсе…
Отправимся им в след тогда и мы.
Но мы, увы, сюда уж не вернёмся.

СТИХИ О ХЛЕБЕ

Он вновь наполнил стопку водкой,
Окурком в хлебный мякиш ткнул
И, опрокинув жидкость, ловко
Котлету вилкою боднул.

Меня туманным взором смерив,
Он повторялся в сотый раз.
А я и верил и не верил
В его назойливый рассказ

Об отступлении, о крови,
О вшах, о голоде в войсках…
Его слова ружейной дробью
Стучали у меня в висках.

Что всю войну – простым солдатом,
Что это – кой-кому урок…
И вроде я был виноватым,
Что воевать не вышел срок,

Что знаю о войне «по кинам»,
Да «может в книжечках прочёл»…
Живя надеждой да мякиной,
Мы плуг ворочали плечом.

Мы школу проходили в поле
От зорь до зорь. И стар и мал.
Лишь вдовам вывеску в подоле
Взять председатель разрешал.

Ногами пухлыми босыми,
Боясь ступить на колосок,
Нам в поле мамы приносили
Не хлебом пахнущий кусок…

И чтоб скорей врага осилить,
Чтоб фронту, чем могли, помочь,
Мы скот пасли, мы хлеб растили,
Нам есть хотелось день и ночь…

И крепко зная хлебу цену,
Я чванства видеть не терплю.
Кусок последний не поддену,
Окурок в мякиш не вдавлю!

НОЧНЫЕ СТОРОЖА

Сидим вдвоём: кот Васька белогрудый,
Который здесь прописан с давних пор.
И автор строк. И время есть покуда,
Ведём неторопливый разговор.

Мы охраняем хлеб, батоны, сдобу…
Я – от пожара, ты от грызунов.
А это значит, людям служим оба,
По мере сил, без званий и чинов.

Два старика. Я – человек, ты – кошка.
Ты памятью людской не наделён.
И я тебе завидую немножко:
Не помнишь ты блокадных тех времён,

Когда и вы служили…первым блюдом,
И были все почти истреблены.
Когда такой вот хлеб казался чудом
В блокадные крутые дни войны.

Теперь он – вдоволь. Сколько хочешь кушай.
Тебя за то никто не упрекнёт.
…Давай-ка, мы с тобой, устроим ужин,
Сиамский белогрудый старый кот.

Насущный хлеб. Трудом и потом нажит.
Он на столе и в праздник и в обед.
И завтра утром он пойдёт в продажу.
Как сон и воздух нужен людям хлеб.

Теперь бы только жить под мирным небом,
Не дать врагам разжечь войны пожар.
…Ряды лотков с румяным пышным хлебом.
Над ним ещё струится тёплый пар…

ЗВОНОК В БОЛЬНИЦУ

--Дежурный!?
Осмотреть меня прошу.
--Есть жалобы?
--тошнота, рвота, еле…
--Вас поняла.
Минутку. Запишу
…принять вас сможем…
через две недели.
--Тогда уже и помощь не нужна.      
--Ну почему ж?
--Загнусь к едрене-фене.      
--так нет проблем: 
нас известит жена,
и запись эту на приём отменим.

ГДЕ РОДИЛСЯ

Попросили заполнить анкету:
Где родился? Где детство провёл?
Где родился – деревни той нету.
Где учился – уж нету тех школ.

Посчитали ведь неперспективной
Деревеньку родную мою…
…Продираюсь стеною крапивной,
В лопухах по колено стою.

Где был дом – в груды спёкшийся кремний,
Горы вросших в бурьян кирпичей,
А в овраге, поившем деревню,
Не струится студёный ручей.

Что писать в той анкете о детстве,
Дать какой той анкете ответ,
Коль вернулся – а негде согреться?!
Получается – Родины нет.
 
ВЕРА, НАДЕЖДА, ЛЮБОВЬ

Злой народ теперь,
Угрюмый, серый…
Да и как ему не быть таким:
Ни Надежды, ни Любви, ни Веры
Не осталось нам, куда не кинь.

Горе да невзгоды полной мерой,
Жертв невинных пролитая кровь…
С головою в грязь втоптали Веру,
И Надежду нашу, и Любовь.


СКАЗ О РЫБАКЕ И РЫБКЕ

Раз поймал Старик рыбёшку,
Рассуждает, сняв с крючка:
--Со старухою немножко
Заморим хоть червячка
 
Поедим ушицы трошки –
Весь от радости в поту –
То с утра ещё и крошки
Даже не было во рту.

--Отпусти ты меня старче!? –
Дед лишился речи аж!
--Не пригодна я для харча:
Съешь – и сам концы отдашь.

Мясо в пишу не годится –
Заболеешь, иль помрёшь:
В водоёме вся таблица…
--Ну плыви, коли не врёшь.

И В РЫБАЛКЕ НАДО БЫТЬ ПОЭТОМ

Солнца лучик горизонт проклюнул,
Утро возвестили петухи.
На червя дружок мой трижды плюнул
И швырнул в кувшинки-лопухи.

Говорят, хорошая примета:
На червя три раза поплевать.
И в рыбалке надо быть поэтом,
Чтоб заставить окуня клевать.

С рыбьим миром связан леской тонкой,
Припаялся взглядом к поплавку…
Тихо! Отойди. Замри в сторонке.
Пожелай удачи рыбаку.