Глобальное политическое пробуждение

КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ ВОЙНА


В 2004 году вышла книга Збигнева Бжезинского «Choice: Global Domination or Global Leadership» (в русском переводе «Выбор. Мировое господство или глобальное лидерство»).

Что в ней сказано?

Во-первых, Бжезинский противопоставляет свою позицию «хантингтоновской» внешнеполитической стратегии команды неоконсерваторов Буша-младшего. Той стратегии, которая наиболее ярко сформулирована в докладе Пентагона 2002 года, составленном под руководством и по заказу вице-президента Ричарда Чейни: «США должны стремиться трансформировать однополярный момент в истории в однополярную эру, воспрепятствовав возникновению любого будущего глобального соперника».

Бжезинский в своей книге отвечает: «Всякая гегемония лишь преходящая историческая фаза. В конечном счете... американское глобальное превалирование увянет. Поэтому сейчас уже не слишком рано для американцев задуматься над тем, какое наследство оставит... их гегемония».

Но далее он развивает мысль следующим образом: перед Америкой стоит задача недопущения «внезапного завершения американской гегемонии, что несомненно ввергнет мир в глобальный хаос». Однако мир быстро и опасно меняется – налицо «объективное нарастание неуправляемости... на фоне умножения потенциальных угроз и изменения их характера... средства нанесения серьезного ущерба более не монополизированы мощными государствами, обладающими формализованными властными структурами». И Бжезинский выносит вердикт: в таком мире США, увы, однополярную гегемонию не удержат.

Особенно Бжезинского беспокоит Ближний Восток: он подчеркивает, что после развязанной Бушем-младшим войны с терроризмом «эта часть Евразии… будет самым непредсказуемым и опасным регионом мира… на протяжении нескольких ближайших десятилетий».

В то же время «Европа, самодостаточная в военном отношении… ставшая равной Америке политической силой, поставит Соединенные Штаты перед болезненным выбором: либо полностью отречься от нее, либо в полной мере разделить с европейцами право принятия важнейших геополитических решений».

Оба эти варианта Бжезинскому явно не по душе. Но ему и «мировое правительство не кажется реалистичной целью на нынешнем этапе истории». Отсюда следует вывод: США должны организовать «постепенное и контролируемое рассредоточение власти, способное привести к становлению все более формализованного глобального сообщества, сплоченного общими интересами». То есть, перейти от «одностороннего доминирования» к «консенсусному лидерству».

Следующая книга Бжезинского, вышедшая в 2007 году – Second Chance: Three Presidents and the Crisis of American Superpower (в русском переводе того же года «Еще один шанс. Три президента и кризис американской сверхдержавы») – развивает заявленную тремя годами ранее тему перехода Америки от гегемонии к лидерству. Но – в конкретном ракурсе предстоящих президентских выборов в США. Книга в основном посвящена критике внешней политики президентов США  Джорджа Буша-старшего, Билла Клинтона и Джорджа Буша-младшего. Бжезинский уважительно оценивает лишь действия Буша-старшего. Главу о Клинтоне автор называет «Бессилие благих намерений», а главу о Буше-младшем – «Катастрофическое руководство».

Подробно я эти главы разбирать не буду. Подчеркну лишь то, что их объединяет. А объединяет их то, в чем Бжезинский обвиняет всех этих президентов: каждый из них имел шансы добиться прочного мира между Израилем и палестинцами и, тем самым, завоевать симпатии арабского и в целом исламского мира. Но они эти шансы не использовали. Особенно достается Бушу-младшему, который своими действиями, включая войны и заявления о необходимости быстрой «демократизации» Ближнего Востока, катастрофически дестабилизировал гигантский исламский макрорегион.

Бжезинский пишет, что ошибки этих трех президентов лишили США выпавшего им в 1991 году уникального шанса на глобальное лидерство. Если в момент падения Берлинской стены Америка везде вызывала восхищение, то теперь «…ее легитимность и доверие к ней рушатся, ее вооруженные силы увязли в болоте новых «глобальных Балкан»… от Суэца до Синьцзяна, прежние верные союзники дистанцируются от нее, и опросы мирового общественного мнения свидетельствуют о широко распространенной враждебности по отношению к Соединенным Штатам».

При этом Бжезинский на все лады повторяет: за возникшим израильско-палестинским тупиком и вторжением США в Ирак последовал взрыв враждебности арабов к США. А это создает риск выдавливания США из региона, чем воспользуется КНР: «…Уязвимые элиты Ближнего Востока нуждаются в иностранном защитнике, а Китай нуждается в стабильном доступе к источникам нефти, которые эти элиты контролируют».

Одновременно Бжезинский яростно критикует властных и богатых в самих США, которые все откровеннее отчуждаются от бедных и слабых, создавая и в самой Америке, и во всем мире образ США как государства, воплощающего социальную несправедливость.

Следующий президент, по Бжезинскому (который в этот момент стал советником Барака Обамы), имеет еще один шанс исправить американскую стратегию и политику. И внутреннюю (по части социальной справедливости) и внешнюю (по части глобальной справедливости). Если следующий президент (им, разумеется, должен стать Обама) с этим справится, то он восстановит статус Америки как единственного мирового субъекта, который способен удержать планету от сползания во всемирный хаос.

Почему речь о хаосе? Потому, отвечает Бжезинский в последней – и самой важной по содержанию – главе, что в мире идет совершенно новый процесс глобального политического пробуждения, который расшатывает и резко усложняет всю систему внутристрановых и международных политических конструкций. А далее тезис о глобальном политическом пробуждении становится центральным в выступлениях и публикациях Бжезинского.

Бжезинский заявляет, что в современности угроза глобальному миру исходит не от фанатиков-утопистов, как в XX веке, а от турбулентной сложности, связанной с глобальным политическим пробуждением. Быстрое расширение коммуникационных возможностей и рост взаимозависимости мира происходят в условиях, когда в неразвитых странах все больше политически активных (часто безработных) молодых людей, а в развитых странах полно «политически беспокойного» студенчества. То есть, налицо предпосылки для массовых протестов против богатых и коррумпированных правящих кругов, что угрожает «международными беспорядками большого масштаба».

«Особенно неустойчива молодёжь «третьего мира». Демографический взрыв в возрастной группе до 25 лет создал огромную массу людей, заряженных нетерпением. Революционная заостренность этой группы рождается среди миллионов студентов… в вузах развивающихся стран… Полуорганизованные в крупные объединения и общающиеся посредством Интернета… потенциальные революционеры, они представляют собой эквивалент воинствующего пролетариата XIX и XX веков».

Это происходит в условиях, когда мир и политически, и социально-экономически превращается в единое «игровое поле», на котором превалируют «динамические реальности… глобализации, «интернетизации» и дерегуляции, …все более автономные от любого государственного контроля…».

Вывод Бжезинского: необходимы новые структуры и механизмы управления человечеством. Причем глобальную стабильность – здесь Бжезинский повторяет главный тезис предыдущей книги – можно обеспечить лишь за счёт глобального демократического сотрудничества. В последней книге 2012 г. «Strategic Vision: America and the Crisis of Global Power» («Стратегическое видение») Бжезинский даже предлагает такое «демократическое сотрудничество» России (конечно, на правах младшего брата).

Остановимся и зафиксируем некоторые позиции автора:

Бжезинский не верит ни в эпоху однополярной гегемонии США, ни в способность США возглавить некое «мировое правительство». Но одновременно предупреждает, что внезапное прекращение американской гегемонии – ввергнет мир в глобальный хаос.
Бжезинский опасается усиления объединенной Европы до уровня военно-политической независимости от США, и прямо говорит, что в этом случае придется либо вступать с ней в конфликт, либо делиться мировой властью.
Бжезинский на все лады заклинает: Америке надо любой ценой мириться с исламом (и, прежде всего, с арабскими элитами Ближнего Востока), иначе место США в роли их патрона и гаранта безопасности займет Китай.
Бжезинский повторяет: Америка обязана исправить в глазах всего мира свой образ «воплощения внутренней и внешней несправедливости», восстановить мировое доверие к себе и самых широких масс. Как? Путем трансформации своей гегемонии в «консенсусное лидерство».
Бжезинский подчеркивает, что решать эти задачи придется в совершенно новую эпоху «глобального политического пробуждения». В которую одновременно и растет «революционное нетерпение» широких масс, и возникает «единое мировое игровое поле... динамических реальностей глобализации, интернетизации и дерегуляции, все более автономных от любого государственного контроля…», и самоорганизуется «эквивалент воинствующего пролетариата XIX и XX веков».
Наконец, Бжезинский невнятно сообщает, что для решения этих задач потребуются не только «консенсусное лидерство США» и «крупномасштабное демократическое сотрудничество», но и некие «новые структуры и механизмы управления человечеством».
В какой момент это пишет Бжезинский?

Он пишет это в момент, когда в мире полным ходом идет социально-экономическая дестабилизация по Джозефу Наю (достаточно широкие массы уже «хотят того, что есть в Америке», и наращивают «революционное нетерпение» получить эти потребительские блага у себя дома).

Бжезинский пишет это в момент, когда одновременно полным ходом идет политическая дестабилизация по Джину Шарпу в виде волны «цветных революций». Америкой активно организуется (а вовсе не самоорганизуется!) «эквивалент воинствующего пролетариата XIX и XX веков». Его организуют и посредством заочных «цифровых технологий», и посредством очных и – вполне практических – «ненасильственных» и боевых тренингов. И его направляют в атаку на власть.

Бжезинский пишет это в момент, когда Америка полным ходом создает мировую «динамическую реальность глобализации, интернетизации и дерегуляции, все более автономных от любого государственного контроля».

А в 2008 году наступает «эпоха Обамы». Который – как чернокожий президент «из низов» с исламскими кенийскими корнями – призван «восстановить доверие» к США как внутри страны, так и во всем мире. И, прежде всего, в мире исламском и арабском. То есть, в первую очередь, снять главные негативы «эпохи Буша» (убрать антиисламскую риторику, резко охладить отношения с Израилем и поскорее закончить войны в Ираке и Афганистане).

Но для «оправдания перед исламом» этого недостаточно. Обама, кроме того, делает США ключевым союзником ближневосточных радикально-исламских монархий в их давнем противостоянии со светскими (или «недостаточно исламскими») политическими режимами региона (Тунис, Египет, Ливия, Сирия). И начинается «арабская весна». Которая:

отчетливо предъявляет Европе ее неспособность самостоятельно решать военно-политические задачи даже в масштабе какой-то Ливии, не говоря уж о глобальных амбициях;
дестабилизирует Европу потоками исламских беженцев, возросшими политическими рисками для бизнеса, а также проблемами с импортом нефти и газа из «горящего» региона;
резко «тормозит» экономическую и политическую экспансию КНР в Африку и на Ближний Восток.
То есть, Обама последовательно выполняет основные установки «программы Бжезинского». Но при этом никакого умиротворения «эквивалента воинствующего пролетариата» в огромном макрорегионе не происходит. Происходит вполне предсказуемое скачкообразное «глобальное политическое пробуждение» все более радикального ислама, а также многих других, далеко не благостных, сил.

И тогда приходится вернуться к вопросам о том, зачем их «пробуждали» по Фукуяме, Хантингтону, Наю и Шарпу? И что имел в виду Бжезинский, когда писал о нарастающей «турбулентной сложности» глобального мира, об угрозах «глобального хаоса» и о «новых механизмах управления человечеством»?..

Об этом – в следующей статье.

Юрий Бялый