Зимой в Чернобыле

                Я буду разбирать потом по полкам
                Всё то, что довелось мне пережить!

Мне снится Чернобыль, мне снится ЧАЭС.
И Припять, и Хойники, умерший лес.
И я проживаю вторично кошмар.
Чудес не бывает, но вертится шар.
Земной.
Мной пройден, случившийся в Родине ад,
Под куполом мёртвым из звёзд мириад.
Серебряный саван Полесье накрыл.
В мертвецкой клокочет, мертвец не остыл.
Реактора нет, но бурлит его печь,
Смерть сея живым, продолжая их жечь.
Сгорают неспешно в мученьях тела,
О душах, о наших, не шепчет хула.
Храм Божий покинут, стоит над рекой,
И тишь, и безмолвье, мир видел такой.
Всё брошено в откуп, военных имать!
Не скоро вернусь я домой почивать.
Быть может больным, а быть может в гробу,
А может от боли с ума я сойду?
Дни медленно в стуже, в заразе проходят,
В делах и сомнениях выход находят.
В февральском снегу увидал снегирей,
В Чернобыле мрачном смотрю веселей.
Не скоро печали растопит весна,
Но в марте домой собираться пора.
Стою на платформе железной дороги.
Снуют на глазах чьи-то резвые  ноги.
А я, как лунатик, на них всё гляжу,
Иного я мира, с ума не схожу. 
Я будто во сне, и с другой я планеты.
В то время ещё не писал я сонеты.
А им всё равно, их не тронула скверна.
Идут всяк себе, муравьишки наверно.
В заботах о доме, в трудах, о семье,
А кто-то сидит на тюремной скамье.
Я им безразличен, я всё понимаю.
В вагон захожу, и шинель я снимаю.
Так еду домой, никому не внимаю.
Подальше от зоны, в нательном белье,
Мой китель и брюки на мёртвом жнивье.
Остался живым, и в чём мать родила,
Родился в рубашке, такие дела!
Трубить ещё в службе мне долгих пять лет.
Детей поднимать, исполнять свой обет.
Теперь под Москвой я свой век доживаю.
Невзгоды, тревоги и боль вспоминаю.
И ноне живу, и встречаю рассвет!
Бог даст мне исполнить великий сонет!

27 апреля 2013 Х.В.