Троица рассказ из сборника Бабье лето

 
ТРОИЦА

         Вот собрались мы здесь с обеда. Сидим, балагурим, истории разные рассказываем. Чудная нынче осень.
- Погода как на заказ. - Начала свой рассказ Валентина.
           А вот родились мы с вами почти все рядышком, в самый разгар Сталинских репрессий. Детство наше прошлось на годы войны, отрочество - на период послевоенного восстановления, юность - на Хрущевскую оттепель, молодость на Брежневский застой, зрелость – на перестройку, а старость на период выживания. Правильно я говорю?
         - Все верно. Так оно и есть. - Отозвался Василич.
         - Так, так. - Поддержали его другие.
         - Вот и выходит, что вся наша жизнь прошла в экстремальных  условиях.
Детство холодное, голодное. Где лучше жилось в городе или в деревне - один Бог знает. Только вот помню, мне было лет восемь или девять, мы, с мамой в Троицу, отправились в близ лежащую деревню, милостыни собирать  Мама оставила меня в одной деревне, а сама пошла в следующую. Договорились, что вечером буду ждать ее  около деревенского магазина. Целый день я ходила из дома в дом. Где мне хорошо подавали, где прочь гнали, а в одном доме даже за стол посадили и такими вкусными щами из русской печи накормили, что я до сих пор их вкус помню.
           Милостыни я складывала в мешок холщевый. Он у меня за плечами был, как маленький рюкзачок. В каждом углу  по маленькой сырой картошке, широкие лямки, чтобы плечи не давило. За день я всю деревню обошла. Милостыней много насобирала.
          Пришла к магазину жду маму. А ее нет и нет. Темно стало. Я поревела маленько, но сидеть у магазина страшно. Холодно уже стало, Вот и отправилась я снова по деревне на ночлег проситься. Только кто нищенку пустит? Полдеревни обошла, наверное.
          В одном доме вижу, праздник во всю еще гудит. Дом на две половины. В одной гуляют, а в другой никого нет, Я зашла в пустую половину и быстрехонько забралась на полати. Лежу и думаю- «До утра может не обнаружат, здесь я не замерзну, собаки не искусают, да и посплю маленько».
          Уже засыпать начала. Вдруг слышу, мужчина с женщиной разговаривают. Под полатями-то кровать, сделанная из досок стояла. Они на ней и разговаривали. Ночь светлая была в избе все видно. Потом слышу, кровать заскрипела, женщина начала стонать. «Ну, - думаю, - мужик бабу душит. Дай, посмотрю». Подползла к краю, за брус ухватилась и стала вниз заглядывать, а мешок-то с кусочками с плеч не сняла, он и сполз со спины вниз. Я не удержалась и упала на мужика с бабой.
         Некогда  было разглядывать, что они делают. Выскочила в двери и скорей за ворота. Там за воротами береза росла, под ней скамейка стояла. Как я на березу забралась, даже не помню. Только сижу и думаю: «Как-нибудь до утра досижу, вон уже скоро рассвет начинается».
        Смотрю, баба-то с мужиком тоже из дома вышли и на скамью под березу уселись. У меня от страха весь мочевой пузырь расперло. Они сидят, разговаривают, а я терпела,  терпела, да не утерпела. Вниз капельками полилось.
        Мужик говорит:
       - Пошли, дождь начинается.
        А баба ему в ответ:
       - Нет, ты погоди. Поговорить надо. Хорошо мы с тобой живем. А вдруг да ребенок родится? Кто его кормить-то будет?
        -А вот кто выше нас, тот и прокормит. - Поднял руку и показывает пальцем прямо на меня.
       - Ну уж нет! Я не для вас кусочки собирала! - Испугавшись, что сейчас они отберут у меня милостыни, закричала я.
         Они подняли вверх глаза и увидели меня. Потом они начали хохотать. Мне было не до смеха. Насмеявшись досыта. Они помогли мне слезть с дерева. Завели в избу и уложили спать на те же полати. Утром помогли добраться до дому.
         Есть же на свете хорошие люди. Не остаются они равнодушными к чужому горю.