25 и, 1 но

Уже ничто не жмет на безымянном пальце,
Спокойно можно пиво пить по вечерам
И можно не отчитываться вкратце,
Что целый день он делал тут и там.
И можно пнуть кота, чтобы летел до кухни!
И, вазу вдруг разбив, не слушать крик.
Не чистить ежедневно свои туфли,
И «party» в пятницу/с друзьями на пикник.
И возвращаться грубо за полночь, а лучше в воскресенье.
И в комнате курить, не путаясь в дыму.
Не вспоминать про даты, числа, дни Рожденья.
И не дарить те глупые ромашки никому.

Всё это можно! Ведь какое чудо –
Не быть в ответе больше не пред кем!
И каждый час, и каждую минуту
Нет в мире никаких теперь проблем.
И все рассветы он встречает тихо.
И чашка кофе утром, вечером попкорн.
И на тусовках он отплясывает лихо.
Не унимает он футбольный свой задор.
Так и проходит время постепенно,
За днем неделя, год и три.
Своих он женщин нынче помнит поколенно,
не думая о том, что там у них внутри.

И всё бы хорошо. И петь бы да смеяться!
Гонять по автостраде на зелёном «шевроле»!
Да безымянному становится пальцу
Чего-то холодно.
И пусто на Земле.
И вот уже не греет солнце Тенерифа.
И что-то под ребром болит в спине.
И та красивая накрашенная «фифа»
Не зажигает страсть, как будто бы в огне.
И он бредёт по улице, усталый,
и где-то вдалеке старается кларнет.
И вот, спустя отрезок жизни малый,
Виднеется вдали знакомый силуэт.
И он летит, как будто крылья сзади.
И так бежит, как-будто никогда не спотыкался!
И руки на плечо, и удивление во взгляде…
«Простите, - говорит, - немного обознался»

А дальше – всё. Всё, как обычно.
Пустая пятикомнатная, с видом на фонтан.
Старался он, чтоб всё было прилично.
Да угодил лишь в собственный капкан.
А завтра всё пойдет опять по кругу,
Работа, кофе и искусственные звезды…

Мы понимаем, что ценить нужно друг друга,
Но озарение приходит слишком поздно.